Здравый смысл, появившийся на свет, вероятно, с первым ученым, нашептывал мне: "Тебе, наверное, звонил артист, исполняющий роль великого романтика и фантаста".
Впрочем, никто так не любил говорить о здравом смысле, как Самуил Гопс. Здравый смысл - это и был тот бог, которому Гопс, по его словам, служил и молился. Вздорный, нелепый человечек, посвятивший себя одной из самых точных и строгих наук.
С Гопсом я а этот раз встретился в вестибюле института. У Гопса было круглое лунообразное лицо и чрезмерно короткие, не пропорциональные телу руки.
- Добрый день, Дадлин, - приветствовал он меня, - пытаясь дотянуться своей короткой рукой, - К вам обращался с просьбой о встрече один знаменитый писатель, живший в первой половине XIX века?
- Эдгар По?
Гопс встревоженно оглянулся, затем укоризненно покачал головой.
- Ну зачем так громко? Это имя лучше не называть вслух. И потом, согласно вашей гипотезе...
- О гипотезе поговорим в другое время. Да, он обращался.
- И вы, надеюсь, не отказали ему в его просьбе?
- Почти отказал,
- Напрасно! Я вызвал этого писателя, чтобы дать экспериментальное подтверждение вашей гипотезе. Учтите старинные нравы и обидчивый характер писателя. Надеюсь, не в ваших интересах помешать необычному опыту?
- Откуда я мог знать, что это он? У меня были все основания предположить, что это артист, исполнитель роли в биографическом фильме.
- Вы не так уже далеки от истины, - сказал Гопс, делая загадочный жест своей короткой, как у младенца, рукой.
- Что вы хотите сказать? - спросил я.
- Я хочу сказать, что он и то и другое. Писатель и артист, исполнитель роли, слились в парадоксальном единстве...
- Нельзя ли без загадок, Гопс? - сказал я.
- Пока не закончен опыт, нельзя.
Взглянув на ручные часики, а затем, словно не доверяя им, на большие стенные часы в вестибюле, Гопс вдруг заторопился и исчез за дверями лифта.
3
Я только что поужинал вместе с сестрой своей Анной и вышел в коридор выкурить сигарету. Анна не выносила табачного дыма. И я, как школьник, всегда курил, прячась от нее.
Зазвонил телефон.
- Слушаю, - сказал я, сняв трубку.
- Извините, - услышал я знакомый голос, - вас снова потревожил Эдгар По.
- Какой По? - спросил я, едва сдерживая себя от ярости. - Настоящий Эдгар По или тот, которого исполняет артист Джонс!
- А кого из них вы хотели бы видеть? - эти слова долетели до меня, словно с трудом преодолевая время и пространство.
- Вы хотите заставить меня поверить в переселение душ? Вы аферист, шарлатан или сумасшедший!
- Спокойнее, спокойнее, Дадлин, - услышал я, - Не нужно волноваться. С вами говорит человек, преодолевший время. Я уже близко от вас, Филипп. Ждите. Завтра в этот час я буду у ваших дверей.
Весь следующий день я провел в ожидании назначенного мне часа. Где бы я ни был, я беспрестанно думал о нем, об Эдгаре Аллане По, назначившем мне свидание вопреки законам времени и пространства.
Разумеется, это был злой и настойчивый шутник, решивший позабавиться надо мной, а заодно и над моей гипотезой Зигзагообразного Хроноса. Моей гипотезе не везло именно потому, что ее слишком быстро признали. Почти все, не исключая специалистов, слишком упрощенно и вульгарно поняли ее сущность. Экспериментаторы шли по ложному пути, ища подтверждения истины, самой капризной и парадоксальной из всех истин. Пожалуй, никто из них так меня не раздражал своей туповатой прямолинейностью, как Самуил Гопс со своими короткими и упрямыми руками.
Он опять остановил меня возле лифта, когда я собирался подняться в свою лабораторию.
- Эдгар звонил вам? - спросил он, приблизив ко мне свое лунообразное лицо и переходя не конфиденциальный шепот. Изо рта его дурно пахло. И я чуточку отпрянул.
- Какой Эдгар?
- Эдгар По.
- Помилуйте, откуда, когда и как он мог мне звонить, или время пошло в обратную сторону?
- И это говорит Дадлин, создатель гипотезы Зигзагообразного Хроноса, гипотезы, которая с моей помощью скоро станет теорией. Вам же известно, для чего я вызвал его? Пусть другие экспериментаторы возятся с элементарными частицами, я рискнул на неизмеримо более сложное, и все во имя вашей идеи!
- Но поняли ли вы мою идею? Все, что вы говорите, похоже на бред.
И тут Самуил Гопс (он не отличался ни остроумием, ни хорошими манерами) протянул мне свои короткие руки, а затем сказал:
- Бредить могу я, а не мои руки. Они отличаются завидной трезвостью и настойчивостью, как я не раз уже доказал.
Это лучшее, что он мог сказать. Действительно, его руки всегда производили на меня сильное впечатление.
Я вошел в лифт, нажал на кнопку и стал медленно отдаляться от своего слишком напористого собеседника.
День мне показался медлительным и длинным. Хотя все мое существо сопротивлялось и возражало, я все же поминутно смотрел на ручные часы, боясь опоздать на невозможное свидание.
Никогда я так не спешил домой, как в этот день. Анны, к счастью, не оказалось дома. Она ушла к подруге, по-видимому, на весь вечер, и я был один.
Сидя в кабинете, я прислушался. Дверной звонок прозвучал с опозданием всего лишь на две минуты. Я открыл дверь. У порога стоял низенький человек с вульгарным самодовольным лицом провинциального актера. Он стоял молча и смотрел на меня крохотными поросячьими глазками.
- Вы ко мне? - спросил я.
- Да.
- Кто вы?
- Эдгар, - ответил он тихо.
Я смерил его взглядом и спросил, не скрывая насмешки;
- Уж не Эдгар ли Аллан По?