Я всегда знала, что однажды убью Максимилиана, и вот, это произошло. Он очень многое мне дал, но забрал самое главное: мать и свободу выбора. Как же трудно было ненавидеть и придумывать постоянно всё новые виды пыток и казни, внешне оставаясь покорной и любящей, послушной его воле! А на деле всё произошло так обыденно — просто вырвала ему сердце и отрезала голову, как проделала уже, наверное, с несколькими десятками своих жертв. Вернее, его жертв: мне-то они ничего не сделали. А с оторванной головой не могут воскреснуть даже архимаги.
Начиная с пяти лет, я ненавидела чудовище, являющееся моим отцом, и мечтала о свободе для себя и мамы, а в девять стала мечтать о жуткой мести, после того как он убил её. Требовалось только дожить до этого момента, вырасти и набраться достаточно сил. А значит, стать ещё хитрее, чем раньше, и этот монстр сам научил меня быть сильной. Он хотел этого и непрестанно мне говорил, что только так буду достойна его. И я училась, но совсем с другой целью, чем рассчитывал маг.
Отец. Учитель, хозяин, тюремщик и палач… он был сильным во всём и пытался вылепить из меня своё подобие, но идеально послушное и преданное только ему. Он ошибся, очень — не стоило при мне убивать мать! Но Максимилиан считал, что так добьётся ещё большей моей покорности и страха. Я позволила ему увериться в своей правоте и ждала.
Впрочем, разрешите представиться: меня зовут Кирана, что на языке матери значит «стремительная». Мне недавно исполнилось восемнадцать, и я наконец-то набрала достаточно сил, чтобы справиться с таким могущественным магом, каким был отец. Не в прямом бою, нет конечно, для этого пришлось бы ждать ещё как минимум сотню лет, но не уверена, что он за это время всё же не сломал бы меня. Да ещё эта его задумка с призывом демона. Нет уж! Но всё по порядку.
Мама, красивая молодая самка пантеры по имени Тивара («игривая») из клана Заурш рода Тир-Санд, попалась в ловушку безумного мага-экспериментатора. Она только вошла в брачный возраст и готовилась к вот-вот собиравшейся начаться течке, когда её поймал Максимилиан дер'Такторс. Некоторое время пантера провела в клетке, не обращаясь и не подпуская к себе мага, но вскоре началась эта самая течка. А кошки во время неё просто теряют голову, им нужен секс, как воздух. Конечно, Максимилиан не упустил свой шанс. Думаю, у них была очень жаркая пора, которая длится не меньше десятицы обычно. Когда же Тивара начала отходить от горячки и осознавать произошедшее, оказалось, что уже ничего нельзя сделать.
Маг ничего не бросал на волю случая, и как только мать вернулась в человеческую форму, нацепил на неё подчиняющий ошейник, не оставивший молодой пантере ни шанса на спасение. Он запретил ей обращаться, сопротивляться, пытаться бежать или покончить с собой, нападать на него и пытаться избавиться от ребёнка, когда понесёт. Потомство от оборотня и человека бывает крайне редко, но Максимилиан не являлся бы одним из сильнейших магов, не умей добиться своего.
Мама многое рассказывала о его планах, как только я начала что-либо соображать, учила скрывать свои чувства, чтобы выжить, скрывать часть способностей, чтобы иметь козырь в запасе, законам оборотней. Пока отец не забрал меня и не начал учить сам. Это случилось, когда мне исполнилось пять и впервые проявилась магия. Тогда я возненавидела его по-настоящему, а не потому, что так говорила Тивара, ведь он не позволял нам часто видеться, а учителем был очень жестоким.
Пантера рассказывала, что беременность подтвердилась вскоре после течки, а до этого времени Максимилиан постоянно насиловал её, как только она опомнилась от горячки и перестала с жаром отвечать ему. Конечно, она не могла сопротивляться, но и добиться какой-то активности от подневольной любовницы получалось только прямыми приказами. Впрочем, отца это никогда не смущало и не останавливало. Он оставил её в покое, только когда узнал о беременности. Но стал изводить несчастную рассказами о том, как вырастит из их сына идеальное оружие, послушное и смертоносное. Его самой большой мечтой было вырастить сильного Альфу.
А родилась я… Роды дались матери очень тяжело, да ещё и Максимилиан, узнав о моём рождении, сильно её избил. Как меня тогда не прибил в гневе, не представляю. Уверена, несмотря на злость, он тут же начал думать, как можно использовать нежеланное дитя. Наверное, это и спасло мне жизнь. Потом он решил вновь заставить маму забеременеть, а потом и снова, пока не родит ему альфу. Но… Прошло больше года после родов, а Тивара не входила в охоту. Всё это время, он продолжал заставлять её каждую ночь делить с ним постель, хоть и знал, что беременность возможна только во время течки, и при этом надо ещё очень постараться — оборотни вообще рожали редко. Но их тела слишком красивы и сексуально привлекательны. К тому же, как мне кажется, он просто наслаждался своей властью над беспомощной жертвой.
Максимилиан таки додумался провести диагностику здоровья мамы и тогда-то и выяснился прискорбный факт — Тивара больше не сможет иметь детей! И никакая целебная магия уже не могла помочь, слишком поздно всё обнаружилось. А мама… Она была счастлива, что её ребёнку не грозит уготованная магом участь. Ровно до моего пятилетия.
Эти годы, казалось, Максимилиан забыл про нас. И хотя иногда всё ещё забирал маму на ночь, но в основном мы были вместе. В моей памяти это время навсегда останется самым счастливым. Тивара очень много рассказывала о жизни оборотней, их законах и правилах. Она умела подать рассказ так интересно, что всё откладывалось в памяти и не воспринималось детским разумом как невероятная сказка. Я слушала и запоминала о волках, разных кошках, лисах, медведях и других существах, о том, как с кем себя вести, чтоб не попасть в беду, о жестоких и сильных альфах, о месте самок в кланах. Но мы ошибались, думая, что маг забыл про нас.
Всё это время он искал новую самку оборотня, чтобы продолжить с ней эксперименты, но никак не находил. После внезапного и бесследного исчезновения мамы, оборотни усилили охрану своих женщин — так судьба сломала планы отца в отместку за нас. Но он не сдавался, а попутно наблюдал за мной. И был вознаграждён. Вскоре после пятилетия я начала видеть ауры, а чуть позже свалилась с лестницы… и не получила даже царапины! Хотя больно всё равно было. Я тогда сильно перепугалась, тем более что почти сразу пришёл Максимилиан и уволок меня из подземелья, где до этого держал с мамой, лишь раз в день позволяя ненадолго погулять во внутреннем саду. После этого началось обучение, и маму я видела с интервалами примерно в полгода, так маг устраивал мне своеобразные каникулы на несколько дней.
Годы потекли чередой постоянных уроков и тренировок. Узнав о наличии магического дара, отец решил лепить идеальное оружие из меня. Особенно когда выяснил причину «счастливого» падения — наличие природного щита. Я ненавидела отца, но упорно училась и всегда была послушной. Он думал, что такова природа самок. Но я знала, что просто шла к своей цели. И цель эта, на первый взгляд, казалась совершенно недостижимой: вырасти не просто альфа-самкой, но самой настоящей Альфой, сильной настолько, чтобы даже самцы не могли противиться моей воле! Только в этом случае я смогла бы почувствовать себя в безопасности.
А однажды наступил день моего первого оборота. Я гуляла с мамой в саду, и отец уже пришёл забрать после очередных «каникул» на учёбу, когда тело скрутила жесточайшая судорога. Всё окружающее воспринималось замедлено, но, тем не менее, чётко запомнилось. Помню, как жутко кричала от безумной боли, не идущей ни в какое сравнение с наказаниями мага, как ответно кричала мама, вырываясь из стальной хватки Максимилиана и обвиняя его в бездействии, как с отстранённым любопытством наблюдал он сам за моими мучениями — выживу или нет? Я решила, что непременно выживу, справлюсь.
Тогда я много не знала, в основном действовала на интуиции, но почти никогда не ошибалась в таком случае. И, прислушавшись к себе, поняла, что моя магическая сила, совсем иной природы, чем обычно магия оборотней, борется с животной сутью, мешая поменять такую привычную уже форму. И если ничего не предпринять, эта борьба просто разорвёт меня. Неудивительно, что до этого я не слышала о полукровках оборотней и магов — они, скорее всего, просто не переживали оборот.
До сих пор не знаю, что я тогда сделала, отец тоже не смог ничего понять, но как-то удалось примирить две моих сущности, чуть ли не насильно спаять во что-то новое и способное выжить. Но я не успела. Уже придя в себя на четырёх маленьких лапках, увидела, как Максимилиан вырывает сердце у бездыханной Тивары (позже я узнала, что он просто свернул ей шею, устав от криков и сопротивления — даже ошейник не смог перебороть материнский инстинкт, — а сердце потом использовал как ингредиент для зелий).
Маленькая девочка, увидевшая смерть любимой мамы от рук бездушного отца… Любой другой ребёнок наверняка бы сломался или сошёл с ума, но я уже была закалена четырьмя годами жестокой учёбы и лишь ещё больше возненавидела монстра, по какой-то неведомой ошибке являвшегося моим отцом. Но если раньше ненавидела его с детской горячностью, то сейчас родилась холодная расчётливая ненависть, а маленькая девочка, увы, умерла от горя. Детство кончилось в тот день.
Хныкая, я подползла к телу матери и лизнула её в лицо. Глупо и по-детски — надеяться, что мне всё показалось и вот сейчас она встанет и обнимет меня. Но с кристальной чёткостью я чувствовала, что именно этого и ждёт отец. Проснулась новая возможность — эмпатия. И как хорошо, что она достаточно редкая — даже отец ею владел лишь на зачаточном уровне. Неплохое подспорье на пути к цели. Максимилиан поднял меня за шкирку на уровень глаз, принявшись внимательно рассматривать. А я изо всех сил проецировала на него свой страх, съёжившись в комочек и зажмурив глаза — лишь бы не почувствовал и не увидел в них отражение ненависти! Показать страх оказалось так просто, особенно если на самом деле боишься — весь такой высокий, сильный и жестокий, он всегда пугал меня, мелкую для своего возраста и тоненькую.
Но мой страх теперь был не панический, а рассчитанный, направленный на достижение цели. Я даже подумывала, не обмочить ли для достоверности его куртку, но потом решила, что это уже перебор. Так мы и стали жить дальше: я — учась всему, чему только получалось, и при всяком случае демонстрируя свой страх перед отцом, покорность и желание угодить, а он, обучая меня магии и разным наукам. Вскоре появились и другие учителя — по рукопашному бою, фехтованию, способам тайного убийства и выживания в неизвестных опасных местах. Я училась с удовольствием, но со всеми преподавателями, кроме отца, была холодно-вежлива. Знала: ему это нравится, да и расслаблялся маг от такого явного предпочтения его персоне. Потихоньку я завоёвывала его… не доверие, нет — он в принципе никому не доверял, но безоговорочную веру в мою преданность.
В тринадцать я убила своего первого человека — просто человека. Как сказал Максимилиан, это тренировка. В четырнадцать убила уже по приказу — оборотня. Никогда не забуду удивлённых глаз, когда трогательно вздрагивающая в его объятьях милая малышка, найденная в лесу, вдруг резко вытащила из кучи листьев длинный кинжал и вонзила прямо в сердце! Потом мне ещё пришлось и отрубить мужчине голову, дабы принести магу, в подтверждение выполненной работы. А ещё через некоторое время началась гормональная перестройка, предвещавшая скорую первую течку — слишком рано! Вот тогда стало реально страшно, ведь давно уже Максимилиан не делал секрета, что я дальше пойду в «разведение» — он так и не оставил мысли вывести полностью подчинённого альфа-самца.
Несколько бессонных ночей в раздумьях, и я наметила план действий.
Мы сидели у камина: маг в кресле, я — подле его ног, мурлыкая от ласкающих пальцев, зарывшихся в шевелюру. Максимилиан считал, что так выражаю радость и уважение своему вожаку, а я не разубеждала. Да и на самом деле, приятно же. Момент сочла самым подходящим.
— Папочка, я чувствую приближение течки. Ты выберешь для меня мужчину?
Ласкающие пальцы на мгновение замерли, потом продолжили путь. Он любил, когда наедине я называла его отцом, даже требовал, тогда как при свидетелях должна была именовать «господином». Ещё один кирпичик в фундамент уверенности мага в моей любви.
— А ты этого хочешь?
— Не знаю… Наверно… Я же не пробовала. Только немного страшно. Мама мне как-то рассказывала, что не достигшим двадцатилетия самкам запрещают спариваться, иначе что-то там с гормонами и внутренней регуляцией организма может случиться. Я точно не поняла тогда, но запомнила. И возможно, что потом никогда полноценного оборотня родить не получится. Вот и боюсь.
Я знала, что и как говорить — сама непосредственность и кажущееся равнодушие, лишь забота о его планах. И маг не мог не поверить. Он даже мысли не допускал, что вру ему прямо в глаза, в отсутствии же у меня любой фантазии и инициативы убедила его очень давно. А рисковать своим единственным шансом в лице меня Максимилиан не станет.
— Нет, малышка, я не буду принуждать тебя, мы подождём до нужного возраста.
Я негромко фыркнула.
— А меня и не надо будет принуждать, папа. Ты же знаешь, в самый разгар я сама запрыгну на любого мужика. Так мама рассказывала, по крайней мере.
Максимилиан задумался, а я ликовала. Получилось! У меня есть время до двадцати лет, а последние слова заставят мага оберегать мою девственность, как драгоценность. И я в этом вскоре убедилась. Как только появились первые признаки неадекватного поведения, отец не просто запер меня в подземелье, а даже засунул в клетку, ключ от которой имелся только у него, и приходил ко мне весь период течки только он.
А у меня было несколько дней до того, как осознание действительности напрочь выключилось. Как же я радовалась, что нюансы личных отношений между оборотнями малоизвестны за пределами кланов! Да, мама о таком рассказывала, но это только в случае насилия со стороны сильного альфы, да и проблемы с потомством заметили лишь у одной самки за всю известную историю, и то непонятно: насилие ли послужило причиной, или она изначально была дефектной. Ну вот ещё и у мамы. А вообще, какое может быть насилие, если кошка в охоте готова подставиться любому встречному?! Я же просто скомкала в кучу несколько историй, рассказанных Тиварой.
И вот я отключилась. Ничего почти не помню о прошедшей десятице, лишь ощущение жуткого жара и зуда внизу живота, да потребности прекратить его любым способом! Потом, придя в себя, с удивлением оглядывала разгром, царивший в клетке. Максимилиан, убедившись в моей вменяемости, вскоре выпустил на свободу, а сам, посмеиваясь, говорил:
— Даа… А моя кошечка, оказывается, очень горячая штучка! Не будь я твоим отцом, точно не смог бы сдержаться под таким напором.
Меня сильно расстроила такая особенность физиологии, и пусть мама всё подробно рассказывала, но испытать это на себе совсем другое дело. Я поставила очередную цель — добиться контроля хотя бы над сознанием в такие периоды. Пусть частично он и приходил сам по себе, со временем, но ждать неизвестно сколько, не вариант. Да, желание никуда не убрать, это природа самок, но с помощью магии вполне возможно обрести над собой достаточный контроль. Что я и предложила отцу — в смысле, изучить реакции течки. Он задумался.
Пережив очередной период, мы с Максимилианом с головой ушли в исследования. Он умилялся такой моей жажде знаний. И если мага манила возможность разгадки очередной особенности чужой расы, то мой интерес был чисто практическим. Он разделил мою кровь и выделения, взятые во время течки, на фракции, и изучал их воздействие на крысах. Я же, выкрав незаметно часть образцов, экспериментировала на себе. Благо к моменту моего шестнадцатилетия Максимилиан уже научил всему, чему я способна была научиться, и осталось лишь оттачивать мастерство.
Я часто убегала в лес на целый день, якобы на тренировки. Поначалу маг тайно наблюдал, думая, что мой уровень не позволяет засечь магических шпионов, но я их просто чувствовала, хоть и не видела в самом деле. Потом, поняв, что действительно тренируюсь и всегда вовремя возвращаюсь (к ужину), следить перестал, а у меня появилось время на опыты. Простым перебором я вычислила компонент, отключающий критичное восприятие в течке, изучила его магически и создала амулет на основе никогда не снимаемых мной серёжек. Вот только проверить его действие получилось лишь в следующую течку.
Умение создавать амулеты было ещё одной маленькой тайной. Вообще, из оборотней маги весьма посредственные, и я не исключение. Никогда не оперировать мне такими огромными энергиями, как Максимилиан. Но убедившись в отсутствии сильного дара, маг был всё равно рад, поскольку у меня обнаружилось несколько весьма занятных и полезных способностей. По теории магии узнала многое, но практическими моими умениями оказались способность преодолевать любую защиту, независимо от уровня сложности (что позволяло использовать меня в качестве оружия против магов), и персональный врождённый щит, да ещё полезная способность внезапным магическим ударом лишить противника сознания.
После начала полового созревания Максимилиан удивился резкому росту моей пантеры, хотя человеческая форма оставалась весьма миниатюрной. Маг заинтересовался и после нескольких дней исследований, в течение которых заставлял меня перекидываться туда-обратно, выяснил, что лишняя масса зверя преобразуется в невидимую даже магически, но очень плотную плёнку, близко прилегающую к коже, и не позволяющую нанести мне практически никаких повреждений. Так выяснилась в конце концов природа моего щита. Помню, как загорелись его глаза в исследовательском азарте, и как боялась, что он меня на кусочки порежет, чтобы всё изучить! Но повезло — практичный разум взял верх над душой исследователя, и, когда он так и не смог толком разобраться в механизме преобразования щита, меня оставили в покое. На время, думаю, пока не произведу на свет нужного ему альфу.
Ещё из магии удавались простейшие бытовые заклинания, немного защитных и атакующих, и… всё. О моём таланте артефактора Максимилиан так никогда и не узнал, ну а ещё я скрыла успехи в начертательной магии. Не совсем, частично — всегда помогала магу в построении всяких пентаграмм, но тщательно скрывала, что прекрасно понимаю значение любого символа и могу при случае применить знания. Умение же творить артефакты оказалось весьма полезным. Так, в семнадцать я создала первый свой подчиняющий ошейник, на который возлагала большие планы. А ещё доработала и исправила амулет, выданный Максимилианом сразу же, как прошла первая течка. Он скрывал мой естественный запах.
Я же, немного повозившись с браслетом, усовершенствовала столь нужный предмет. Теперь он работал в двух режимах: изначальном, скрывая только запах самки, оказавшийся слишком привлекательным для любого самца (очередная моя неправильность, сильно осложнявшая жизнь наряду с физической привлекательностью), и расширенном (его активировала, лишь убедившись, что маг не видит), который прятал мою суть полностью, делая похожей на обычного человека. Это помогало ещё больше усыпить бдительность будущих жертв.
Так вот, о моём третьем творении, призванном помочь сохранить ясность восприятия в охоте.
Первый опыт вышел неудачным. И, не двигайся Максимилиан в том же направлении, долго ещё не смогла бы понять своей ошибки. С приходом течки я вновь отключилась, несмотря на зачарованную серьгу в ухе. Однако, спустя какое-то время, внезапно пришла в себя, но как бы внутри собственного разума. Я всё видела, осознавала и ощущала, но не могла контролировать тело! Неприятное состояние… Отец же, попытавшись воззвать к моему разуму, ничего не добился и со злости швырнул шприц с каким-то эликсиром, по-видимому, введённым мне, об пол возле клетки.
Я продолжала тереться телом о все поверхности, маг же ушёл, расстроено бормоча: «опять не получилось». Если бы он только знал, насколько получилось! Моё сознание словно разделилось. Благодаря опыту, я получила возможность понаблюдать своё поведение со стороны, запомнить и проанализировать, чтобы в будущем не попасться. Вторая же часть разума вовсю использовала магическое зрение и пыталась понять, что такое вколол мне маг. И спустя какое-то время поняла, что структура очень знакома — такую же, только в виде заклинания, я впихнула в серёжку, вот только туда же засунула и другую структуру, отвечавшую за контроль над телом. А их, оказывается, надо закреплять на разных носителях! Хорошо ещё, мой щит подчинялся моим же желаниям, при необходимости обволакивал любую вещь, близкую к телу, и полностью скрывал её магическое излучение, если оно было. Ещё один маленький секрет.
Спустя какое-то время сознание вновь уплыло (большой минус всяких эликсиров и зелий — их ограниченное время действия), но увиденного было вполне достаточно. Самка кошки в охоте — жалкое и вызывающее презрение зрелище, для меня во всяком случае. В следующую течку никаких проблем не возникло. Как и подозрений у мага.
В восемнадцать я впервые убила не по приказу.
Тогда отец отправил порталом убрать главного альфу тигриного прайда в соседнем королевстве, Галинуе. Я чувствовала в себе силу альфы, но до сих пор прятала, как и другие мои способности, не рискуя её применять, — сначала требовалась тренировка на подопытном. И сейчас такая возможность появилась. Максимилиан отправлялся на очередной Высший магический совет и впервые позволил провести это время на свободе, вне замка. Относительной свободе, конечно. Мне давалось пять дней на устранение альфы, потом ещё месяц на дорогу домой. Первое моё самостоятельное и такое долгое путешествие!
Естественно, я не собиралась сообщать магу, что планирую не тратить выпавшее время на дорогу, а развлечься по полной. Ведь давно выучила переместительную гексаграмму, и координаты нескольких точек вокруг замка — в разных сторонах, и достаточно удалённых (примерно на сутки), чтобы Максимилиан не почувствовал портал, а пара накопителей всегда есть с собой.
Всё проходило как обычно, то есть вполне легко для меня. Сначала, скрывая свою суть и лицо (амулет иллюзий — наше всё, позволяет не оставлять зацепок о своей истинной внешности), я выяснила, что только возможно, о привычках Теранса, как звали альфу прайда, покрутилась возле его городской усадьбы, а потом подстроила «случайную» встречу свободной кошечки с известным бабником, предварительно отключив блокировку запаха. Понять мой вид теперь ни у кого не получится (последствие забав с заклинаниями), но это и к лучшему. Одно не заметила: что за мной тоже внимательно наблюдал один из гостей вожака. Столкнувшись с Терансом в парке, отскочила, выдала порцию испуга и смущения, извинилась и поспешила в не сильно далёкий и вполне приличный постоялый двор — плохой мог бы его насторожить. Спешила не очень, чтобы, не приведи боги, оборотень не потерял меня из виду.
Зайдя в обеденный зал, как ни в чём не бывало заказала обед, и напоказ закашлялась, когда, во время поедания супа, рядом раздался сочный баритон. Красивый мощный оборотень очаровывал по всем правилам. Я в ответ, как и положено скромнице, краснела, заикалась, облизывала сохнущие губки языком и опускала глаза. Эх, не будь приказа, пожалуй, вполне бы решилась допустить такого мужчину к телу!
И когда уже распалившийся самец повлёк меня к выходу, поняла, что выбраться с охраняемой территории будет весьма сложно. Прильнув к жаркому телу, «смущённо» сообщила, что снимаю тут комнату, а до его дома просто не дотерплю. И ожгла тигра горячим взглядом, полным желания. Для большей достоверности потёрлась об него и похныкала. Уверенный в своей неотразимости мужчина никогда не заподозрит женщину в игре, если только не будет знать её слишком хорошо. Меня не знали и вполне закономерно клюнули на приманку.
В комнате всё прошло просто и гладко. Несмотря на телохранителей за дверью, мне не составило труда вырубить ментальной атакой альфу, а скрип кровати, принявшей на себя тяжёлое бессознательное тело, удачно совпал с активацией очередного амулета, сделанного, правда, Максимилианом. Пока Теранс пытался меня охмурить, амулет записывал наши интонации, обрабатывал голоса, и вот теперь выдавал совершенно натуральные стоны, вскрики, взрыкивания, скрипы мебели, и даже вибрацию стен и пола создавал, как было бы от активного использования кровати! Удобная вещь. И главное — ритм был рваным, естественным, а не регулярно повторяющимся. Перед рассветом амулет самоликвидируется, я же буду уже далеко.
Я не испытывала ни малейших угрызений совести — очередное убийство, как ступенька к свободе. Седьмой из убитых мной оборотней, а ещё были пятеро магов. Людей для «тренировки» я и вовсе не считала. Привычно взрезала плоть от горла до паха (теперь для этого не требовался клинок — свои когти выросли на загляденье), окунула в ещё живую кровь очередной амулет, теперь ментальный, имитирующий связь альфы с членами клана — чтоб не почувствовали раньше времени его смерть, потом вырвала сердце, разрезав на куски, да под конец отделила голову. Из окна выскользнула уже большой чёрной кошкой. За время беседы и работы с телом на улице стемнело, и я, не замеченная никем, двинулась вон из города. Здесь оставаться не следовало, но в сутках пути есть ещё один, даже больше этого, вот там и затеряюсь.