— Два квартерна? Зачем?
— Чтобы исполнить пожелание вашего предводителя.
— Рыбу вялить будешь? — подмигнул Фаиннелег, передавая охотнице увесистый холщовый мешочек.
— Не рыбу.
Прикинув на глаз объем мешка, Нейенналь пришла к выводу, что добавить к уже имеющейся в нем соли то, что этой соли предстояло сохранить, не получится.
— А еще одного мешка у тебя не найдется? — спросила она следопыта. — Пустого. Раза в два больше этого.
На сей раз Фаиннелег предпочел удивляться молча и просто отдал эльфийке скатку грубого полотнища. Покинув склад, таварвайт почти сразу наткнулась на Тадана.
— Это правда, что ты намерена отправиться в Тирбанд? — сходу спросил он.
— Значит, дунаданы способны не только шутить, но и лгать? — вопросом на вопрос ответила Нейенналь. — Ведь Даэрдан клялся, что ни единое слово, произнесенное в шатре, не выйдет за его пределы.
— А ни одно и не выходило. Мне это было сказано в том же самом шатре. Горделерон, ведь ты дала слово не пытаться совершить невозможное!
— Разве? Я всего лишь обещала забыть про спор о том, возможно ли совершить невозможное. Так ведь я про него и не вспоминаю, верно?
Тадан заступил охотнице дорогу, не позволяя уйти прочь.
— Я пойду с тобой, — категорично сказал он.
— Ты бывал в Тирбанде прежде?
— Нет. Так же, как и ты.
— Тогда это не имеет смысла. В одиночку мне проще будет остаться незамеченной.
— А я и не спрашивал твоего мнения. Я пойду с тобой в любом случае. Когда отправляемся?
— Как только окончательно стемнеет, — сказала Нейенналь, прочитав во взгляде следопыта отчаянную решимость. — А до того времени, будь добр, оставь меня в покое.
— Хорошо, — медленно произнес Тадан. — В таком случае, до вечера.
Таварвайт, не ответив, отвернулась и пошла прочь. В оставшуюся часть дня ей предстояло хорошенько постараться, чтобы не попасться на глаза непрошенному соратнику.
Еще до наступления сумерек поднявшийся порывистый ветер напророчил перемену погоды, пригнав с севера дождевые тучи, которые к моменту наступления темноты окончательно скрыли небо низким серым пологом. Сумев отыскать небрежно заделанный вход в одно из окружающих площадь Эхад Гартадира зданий и взобраться по обветшалым лестницам на третий этаж, охотница превосходно это видела, равно как и то, что Тадан, наплевав на просьбу, искал ее по лагерю, вероятно, подозревая неладное. Когда на Аннуминас опустилась кромешная тьма беззвездной ночи, Нейенналь покинула свое укрытие, но уже не через вход. Цепляясь за побеги плюща, она спустилась по внешней стене здания и оказалась за пределами Эхад Гартадира, мимоходом удивившись, отчего никто из ангмарцев до сих пор не попробовал проникнуть в лагерь подобным способом. Возможно, оттого, что присутствие дунаданов в Аннуминасе, беспокоило их куда меньше, чем хотелось бы думать Даэрдану?
Ночной город хранил настороженную тишину, и лишь из оставленного таварвайт лагеря доносились звуки, свидетельствующие о присутствии живых существ. Нейенналь аккуратно двинулась через руины в расчете обойти сторожевой пост дунаданов стороной. Этой ночью близ восточного входа в Эхад Гартадир было людно. Вместо двух следопытов дозор несли четверо. Пятым же был Тадан, сидевший несколько в стороне от остальных. И, хотя едва ли даже самый зоркий человеческий глаз смог бы разглядеть впотьмах охотницу, проскользнувшую вдоль стены здания в семи родах от него, судя по тому, как дунадан вскинулся, настороженно всматриваясь в темноту, что‑то он все же почувствовал.
— Что там? — спросил один из стражей, заметив его движение.
— Ничего, — неуверенно покачал головой Тадан. — Просто показалось.
Дождавшись, когда следопыты вновь отвернутся, таварвайт продолжила путь, держа направление строго на восток. Она не сомневалась в правильности своего выбора. Сила готового идти с ней человека могла пригодиться Нейенналь только в том случае, если бы она решила пробиваться к цели с боем, но более глупого решения вопроса придумать было попросту невозможно. При всех же прочих раскладах на руку охотнице оказывались одиночество и скрытность. Возможно, она объяснит это, когда вернется, а, возможно, Тадан и сам все поймет. Во всяком случае, время, чтобы поразмыслить, у него будет.
Первая линия ангмарских укреплений охранялась хуже, чем ожидала охотница. После встречи с горторогами на ничейной земле она полагала, что уж здесь‑то неповоротливые исполины, тем более, должны присутствовать, однако за ощетинившимися заостренными кольями рогатками Нейенналь пока что видела только людей. Связываться с ними таварвайт не собиралась, поскольку не исключала вероятность того, что ей придется задержаться на вражеской территории на день, а то и на два, а потому ставить противника в известность о постороннем присутствии было бы несколько опрометчиво. Эльфийка крадучись двинулась вдоль рогаток, забирая к северу и намереваясь до принятия окончательного решения осмотреть преграду полностью. Пока что она не была уверена в необходимости прорываться сквозь частокол, рискуя быть замеченной сторожевыми постами ангмарцев, только для того, чтобы полностью повторить описанный Даэрданом путь. Навряд ли к Тирбанду существовал лишь один подход, а коли так, следовало сначала взглянуть, что творится на остальных из них, тем более что общее направление таварвайт теперь представляла более ясно. Полоса рогаток подходила вплотную к хорошо сохранившемуся участку каменной стены высотой примерно в два с половиной роста охотницы. И, хотя опыт подсказывал Нейенналь, что совершенно ровных стен не бывает, взбираться по этой было намного труднее, нежели по горельефу на полуколонне невысокого соседнего здания, который так и просился на роль лестницы. Дополнительным же аргументом в его пользу послужили приближающиеся голоса. Торопливо вскарабкавшись по каменным выступам, Нейенналь перебралась на стену и замерла в неподвижности. Трое ангмарцев прошли мимо, беспечно разговаривая и даже не подозревая о затаившейся рядом угрозе. Их наречие таварвайт было незнакомо, но некоторые слова сильно напоминали искаженный синдарин. Когда разговор затих вдали, Нейенналь позволила себе немного расслабиться и оглянулась в поисках источника навязчивого запаха разложения. Долго искать не пришлось. В небольшом дворике, который огораживала стена, находилось несколько тронутых уже разложением трупов — в основном ангмарцы, но на паре были и одежды следопытов. Вглядевшись в лицо одного из них, Нейенналь едва не свалилась с ненадежной опоры, потому что ей вдруг показалось, что она видит перед собой Тадана. В следующее мгновение здравый смысл подсказал, что такого быть попросту не может, поскольку трупы уже довольно старые, а дунадан был жив и здоров всего час–другой назад, и от повторного взгляда наваждение развеялось. Никакого сходства с Таданом в лице мертвеца, конечно, не было. Впрочем, и самого лица‑то, можно сказать, не существовало — настолько сильно, местами до самой кости, оно было погрызено крысами. Эльфийка нахмурилась. Морок, пускай и столь мимолетный, настораживал. Таварвайт слишком долго жили рядом с тьмой, чтобы быть подверженными ее влиянию, так какой же силы черные заклятия должны были принести с собой в Аннуминас ангмарцы, чтобы они начали действовать даже на того, кто привычен к тьме с востока? Но и иного объяснения, кроме наведенного заклятия, для произошедшего не находилось.
Нейенналь передернула плечами и осторожно двинулась по узкой, лишь немного шире ладони, полосе каменной кладки в обход двора. Спускаться наземь она не торопилась, поскольку слишком уж близко виднелись отблески пламени и слышались неосторожные шаги людей, да и стена пока что уводила в нужном направлении — туда, где высилась, закрывая собой половину неба, увенчанная тремя острыми зубцами башня. Судя по разъяснениям Даэрдана, это и должен был быть Тирбанд.
Впрочем, долго держаться на высоте у таварвайт все равно не получилось. В конце концов, стена просто оборвалась в пустоту, далее же простиралось обширное открытое пространство, наполненное красноватыми отсветами сторожевых костров.
Охотница тихо зашипела от раздражения. Тирбанд был близок, как тот локоть из человеческой пословицы, который никак не укусишь. Оставалась пара фурлонгов, может даже меньше, только каким образом их преодолеть? По левую руку от Нейенналь открытое пространство лишь расширялось. По правую теснились громады зданий, взобраться на любое из которых едва ли помогла бы вся ловкость таварвайт. Идти напрямик? И Даэрдан, и Тадан, несомненно, назвали бы подобный выбор самоубийством, однако других возможностей эльфийка пока что не находила, поэтому ей оставалась самая малость — придумать, каким образом не привлечь внимания охраны. Идея возникла внезапно при виде темных силуэтов, лавирующих между кострами, и была не более безумна, чем вся затея с вылазкой. Довольно улыбнувшись, Нейенналь отступила обратно во дворы, где незадолго до того видела ангмарские трупы.
Спустя четверть часа слегка ссутуленная фигура в мешковатом балахоне с низко надвинутым капюшоном выступила из проулка и неторопливым, уверенным шагом двинулась к чернеющим вдали стенам цитадели Тирбанда. Случись кому столкнуться с идущим вплотную, он, несомненно, обратил бы внимание на слабый запах мертвечины, исходящий от прячущего лицо ангмарца, однако с расстояния этот тревожащий признак не различался, а дрожащий сумрак надежно скрадывал зияющие в балахоне дыры, вокруг которых темная ткань стала заскорузлой от засохшей крови. Все же охотница не зря потратила время, выбирая наиболее уцелевшее одеяние. Лук и несколько стрел удалось свободно укрыть под долгополым балахоном, в который, слегка потеснившись, могли бы втиснуться две Нейенналь. Колчан пришлось оставить, спрятав среди щебня неподалеку от все тех же мертвецов. В случае если все пройдет тихо, охотница рассчитывала забрать его на обратном пути, если же нет… если нет, значит, придется возвращаться позже.
За все время пути таварвайт так никто и не попытался остановить. На нечто подобное Нейенналь и надеялась, хотя готовилась к худшему, заранее прикидывая, как быстро в случае чего она успеет высвободить из‑под лохмотьев лук и натянуть тетиву. К счастью, проверять верность прикидок ей не пришлось. Лишь под самый конец пути, когда охотница уже почти миновала освещенный клок земли, поднявшийся от костра воин окликнул ее, что‑то хрипло спросив. Таварвайт невнятно заворчала в ответ, подражая услышанному ранее говору ангмарцев. Воин расхохотался и махнул рукой, теряя к ней интерес. Не дожидаясь дополнительных расспросов, Нейенналь поспешила достигнуть спасительной тени. В лагере еще некоторое время царила сонная тишина, а потом где‑то вдали послышались отрывистые крики. Первая мысль, пришедшая в голову эльфийки, была о том, что ее присутствие все же обнаружили, однако на той узкой улочке, по которой шла таварвайт, укрыться все равно было негде, поэтому, настороженно вслушиваясь в отдаленный топот и перекличку, охотница заставила себя сохранять прежнюю ровную походку. Впереди, не так уж далеко, виднелся зияющий тьмой проулок, вход в который был наполовину перекрыт обломками рухнувшей стены соседнего здания, и если она успеет туда добраться…
Добраться не удалось. За спиной послышались торопливые шаги: охотницу догонял человек. Один. Нейенналь замедлила движение, собираясь в комок, как кошка перед прыжком, и, едва заслышав резкий гортанный голос, обернулась, метнувшись навстречу врагу. В черных глазах ангмарца отразилось удивление, однако вскрикнуть он уже не смог. Вороненое лезвие кинжала пробило горло человека, превратив несказанные слова в захлебывающийся хрип. Занеся для удара ятаган, ангмарец сделал несколько спотыкающихся шагов по направлению к отступающей эльфийке и мягко осел наземь. Таварвайт едва успела затащить еще вздрагивающее тело бойца в проулок, вспугнув промышлявших по кучам мусора крыс, как на покинутой ею улице стало куда более оживленно. Вжавшись в щель между двумя косо осевшими плитами мраморного известняка, охотница затихла. Из выбранного укрытия обзор был скверным, поэтому при всем старании она смогла разобрать только то, что мимо проулка в сторону Тирбанда прошел отряд из десятка бойцов. Одежды возглавлявшего отряд имели багряный цвет глубинного пламени. Среди черных и грязно–серых цветов, присущих ангмарцам, они выделялись особенно отчетливо. Тот самый мордорец, который был ей нужен? Нейенналь сомневалась, поскольку слишком уж легко звучали шаги этого предводителя. Пожалуй, они оказались бы чересчур легкими даже для человеческой женщины, а ведь Лаэрдан на Тиннудире говорил про мужчину, да и Каленглад определенно упоминал черные доспехи со знаком Ока… По всему выходило, что нынешней ночью Тирбанд решил посетить кто‑то еще.
Таварвайт поморщилась, с досады саданув ладонью по шероховатому камню. Подобное оживление, царившее близ ее добычи, было охотнице не с руки. Похоже, следовало начинать подыскивать на светлое время суток укромное место, в котором можно будет дождаться следующей, более спокойной, ночи. Выбравшись из укрытия, Нейенналь осторожно двинулась вглубь проулка, который, чем дальше, тем все более уверенно забирал вправо, пока, наконец, довольно‑таки неожиданно не вывел ее на задворки Тирбанда. Эльфийка окинула исполинское строение оценивающим взглядом. Что ж, это было даже лучше — во всяком случае, следующей ночью ей уже не придется блуждать по городу. Оставалось лишь найти какой‑нибудь лаз, ведущий внутрь. Таковых, правда, в пределах видимости не наблюдалось, а обходить здание охотнице не хотелось по вполне понятным причинам, поэтому, в конце концов, она выбрала иной путь. В первом ярусе башни Тирбанда окон не было, со второго же начинались узкие, как бойницы, проемы, прикрытые полусгнившими ставнями. Добраться до них, хотя с немалым трудом, все же представлялось возможным. Одну из таких «бойниц» охотница и наметила в качестве цели. Опасно распластавшись по стене и пару раз не сорвавшись вниз лишь чудом, Нейенналь все же достигла едва держащихся на проржавевших петлях ставней и осторожно заглянула в темный зал. Тот был пуст. Протиснувшись в узкий проем, таварвайт мягко спрыгнула на пол. Иструхлявевшие доски настила проседали даже под легкими шагами эльфийки, веса же человека они, скорее всего, вообще бы не выдержали, так что едва ли ей следовало опасаться внезапного появления кого‑либо из ангмарцев. Обходя зияющие в полу дыры, охотница добралась до входных дверей и попробовала их открыть. Створки не поддались — то ли были заперты, то ли настолько перекосились, что их просто заклинило. Впрочем, таварвайт и не намеревалась бродить по всем ярусам башни. Для дневки выбранное место вполне подходило, а мордорца все равно следовало искать снаружи, но уже не нынешней ночью.
Нейенналь едва успела укрепиться в этой мысли, когда с первого этажа, буквально из‑под ног эльфийки, донесся скрежет отворяемых дверей.
— Где Агарохир? Ему было приказано ждать меня в цитадели! — раздраженно произнес глухой голос, и на сей раз таварвайт прекрасно разобрала каждое слово, поскольку сказаны они были на чистейшем синдарине.
— Я этой же минутой сыщу его, госпожа, — последовал подобострастный ответ. Отвечал явно мужчина, и со знанием эльфийского наречия дело у него обстояло куда хуже, чем у его собеседника или собеседницы. Более точно Нейенналь никак не могла определиться, поскольку странный, не порождающий эха голос того, кто заговорил первым, как ей казалось, вообще не мог принадлежать живому существу, независимо от пола. Зато так вполне могло бы говорить умертвие, чьи голосовые связки давно сгнили и уже с трудом справляются с назначенной им ролью. Умертвие в Аннуминасе? Охотница припала к одному из зияющих в полу отверстий, пытаясь разобрать, что происходит этажом ниже. Обширное помещение, еще хранившее следы былого богатого убранства, заливал слабый зеленоватый свет — так по ночам в лесу светятся гнилые пни. Посреди помещения, скрестив руки на груди, стоял обладатель багровых одежд.
— Поторопись, — сухо бросил он, обращаясь к кому‑то, кого таварвайт видеть не могла. — Или весь гнев Ангмара обрушится на твою голову.
Удаляясь, простучали быстрые шаги, и наступила зловещая тишина. Багровый продолжал сохранять полную неподвижность, словно превратившись в каменную статую. Нейенналь тоже старалась не шевелиться. Она, конечно, сомневалась, что тот, кто находится внизу, сможет узнать о ее присутствии по долетевшему с потолка слабому шороху, но предпочитала не рисковать, поскольку кожей ощущала исходящую от незнакомца угрозу. На сей раз доставшаяся ей точка наблюдения так же не отличалась удобством, и охотнице по–прежнему не удавалось рассмотреть лица Багрового. Теперь она видела лишь зубчатый железный венец, охватывавший голову незнакомца поверх струящегося по плечам покрывала цвета запекшейся крови. Это вкупе со стройным, если не сказать хрупким, телосложением и услышанным таварвайт обращением скорее свидетельствовали в пользу женской сути Багрового. Женщина, живая или мертвая, свободно владеющая синдарином и наделенная достаточной властью, чтобы повелевать захватчиками Аннуминаса? Нейенналь решила оставить эту загадку для Каленглада и Лаэрдана, которые, несомненно, намного лучше были осведомлены об ангмарских предводителях, тем более что удача, похоже, наконец, решила ей улыбнуться.
Вновь послышались шаги — на сей раз тяжелые и уверенные — и к носительнице багровых одежд приблизился высокий воин в черных доспехах. Таварвайт подалась вперед — охотничий инстинкт подсказал, что перед ней тот, ради кого была затеяна вылазка, еще до того, как воин склонился в поклоне, показывая изображенный на кирасе знак Багрового Ока.
— Мое почтение госпоже Амартиэль, — гулко разнеслось по залу.
— Агарохир, тебе хватает смелости заставлять меня ждать?
— Как я мог? Я поспешил сюда сразу, как только мне сообщили о твоем прибытии.
— Не лги! Ургорт был послан за тобой еще четверть часа назад!
Недоумение мордорского посланника чувствовалось даже с расстояния.
— Но я не видел Ургорта. Клянусь, он поплатится за медлительность.
— Поторопись с исполнением клятвы, или поплатишься сам, — голос ангмарской предводительницы напомнил таварвайт шипение гадюки.
Мордорец торопливо преклонил колено, низко опуская голову.
— Встань и держи ответ, как подобает слуге Багрового Ока. Как продвигаются ваши поиски?
— Мы отыскали ход в подземелья, о которых ты говорила, но пока не встретили никаких следов видящего камня.