- Это почему же? - равнодушно спросила она.
- Я опоздал к старту, а тебе прекрасно известно, что это означает.
Услышав это она заметно оживилась. Снова натянула на себя одеяло, а затем безучастным тоном повторила мои слова:
- Ты опоздал к старту...
- Да. Черт возьми, Илона, что случилось этой ночью?
Она рассмеялась.
- Тебе лучше знать. Ты тоже принимал в этом самое активное участие.
- Но что случилось? Я же сам позвонил на коммутатор и попросил их перезвонить сюда в половине шестого утра. У меня должно было остаться достаточно времени, чтобы добраться до космопорта. Я позвонил туда только что, и дежурная уверяет, что они звонили сюда, и что абонент ответил.
Она снова рассмеялась.
- Как странно, дорогой. Кажется, я начинаю припоминать свой странный сон о том, как будто зазвонил телефон, и мне пришлось встать, чтобы ответить на звонок.
- Черт возьми! - выругался я. - Это очень серьезно. Неужели ты сама не понимаешь, что ты натворила?
- А при чем тут я? - возразила она. - Не забывай, что это была твоя мысль подзаправиться эйфорином, хотя я и предупреждала тебя о возможных последствиях.
- Но ты же уверяла, что уже принимала снадобье так много раз, что у тебя выработался иммунитет к его побочным действиям.
- Да неужели? Но вообще-то я уже так давно не была дома, а все мои запасы как раз и остались там. К тому же я слышала, что в таких случаях иммунитет постепенно ослабевает, и если человек потом снова решает употребить зелье, то переносит его даже еще хуже, чем тот, кто пробует эйфорин впервые в жизни. Выходит, что я и в самом деле встала и ответила на звонок.
- Илона, положение очень серьезное.
Она снова начала было смеяться, но затем передумала.
- Пойди в ванную, - велела она мне. - Там в шкафчике стоит пузырек с анти-эйфорином. Принеси мне его и захвати заодно стакан воды.
Я покорно отправился в ванную комнату и без особого труда разыскал пузырек с лекарством. Возвратившись обратно в спальню, я застал ее стоящей обнаженной перед большим окном, нежась в лучах пригревающего солнца.
- Единственный мой верный любовник - это солнце..., - блаженно пробормотала она, поворачиваясь ко мне.
Я глядел на нее в упор.
- Вот твой пузырек.
В ответ она лишь обреченно вздохнула.
- А это обязательно?
Я же тем временем уже начал тайно желать, чтобы действие наркотика длилось вечно, а горькое протрезвление не наступало бы никогда.
- Ну так что мне с этим делать? - спросил я.
Она ехидно усмехнулась в ответ.
- К сожалению, я слишком хорошо воспитана, что бы дать тебе исчерпывающий ответ на этот вопрос. - А затем добавила. - Но если уж ты настаиваешь, то капни в стакан три капли.
Я все сделал, как было сказано, и протянул ей бокал. Она поднесла его к губам, осушила залпом и слега поежилась. Затем выпустила из рук стакан, поспешно подошла к стулу, на спинке которого висел ее халат, и торопливо накинула его на плечи. Тяжелый черный материал скрывал ее тело от шеи до самых щиколоток. Лицо над наглухо застегнутым воротом казалось бледным и суровым.
- Одевайся, - приказала она. - И уходи отсюда.
И лишь тогда я вспомнил о том, что сам еще совершенно не одет, и разыскав свои брюки и рубашку, принялся торопливо натягивать их, повернувшись к ней спиной. Когда все было в порядке, я снова обернулся.
- Илона, - сказал я, - я в очень затруднительном положении.
- В крайне затруднительном, - согласилась она.
- Моя карьера..., - начал было я развивать свою мысль.
- Но ты же сам говорил, - холодно заметила она, - что работа астронавта тебе уже надоела. Что ж, зато теперь у тебя появилась замечательная возможность стать кем-нибудь еще.
- Но кем?
- Это твои заботы. - Илона подошла к ночному столику, вынула из пачки сигарету и раздраженно щелкнула зажигалкой, собираясь прикурить. Прищурившись, она разглядывала меня сквозь сизый дымок. - Меня они не касаются. Так что для начала проваливай отсюда, а потом уже можешь купить себе утреннюю газету и углубиться в рубрику с объявлениями "Приглашаем на работу".
- Но...
Она повысила голос.
- Я сказала, выметайся отсюда. И даже не мечтай о том, что я позволю тебе остаться здесь и стану кормить, поить и содержать за свой счет. Ты сам заварил эту кашу; вот сам ее и расхлебывай, если силенок хватит. Так что, крути педали, астронавт. Пошел вон!
Я же говорил медленно и подчеркнуто вежливо.
- Полагаю, ты не станешь возражать, если, прежде чем уйти, я воспользуюсь твоей ванной?
- Только не долго, - буркнула она.
Я отправился в ванную комнату.
Первым делом я как следует проблевался, после чего мне стало немного лучше. Затем принял душ, чтобы смыть с себя запах этой женщины. Побрился, воспользовавшись для этого найденным в шкафчике кремом-депилятором, и оделся. Вернувшись в спальню, я надел носки и ботинки, повязал галстук и взял пиджак со стула. Все это время она пристально и ни слова не проронив наблюдала за каждым моим движением.
- Илона, - сказал я.
- Прощай, - безучастно проговорила она.
Я вышел из квартиры и, открыв дверь пневматической шахты, занял место на подушке со сжатым воздухом, доставившей меня на нижний этаж.
Глава 2
Полагаю, вам уже доводилось читать о чувстве одиночества, неизбежно преследующего астронавта в глубоком космосе.