— Угу, — угрюмо промычала Настасья, — Только не до конца помню, так какие-то обрывки. Помню, что мы писали на салфетках, потом кому-то звонили…
И тут я вспомнила… Я помню из каждого своего стихотворения хотя бы по пару строчек, вот и сейчас несколько всплыли. Давясь от смеха, я дошла до комода и из под вазы достала наше гениальное сочинение. Обратно до стола моя не добралась — пала в бою со смехом, потому что я имела глупость прочитать сразу же. Настя вытаращила на меня глаза с немым ужасом вопрошая "что?", от чего я еще больше засмеялась. Не выдержав напряжения, Хабарова сама подползла ко мне и попыталась выдернуть листок:
— По… подожди! Хи-хи-хи… Насть, ты хоть помнишь для кого мы вчера свои пьяные извилины напрягать пытались? Нет? Не делай такие страшные глаза, пожалуйста, а то мне еще смешнее становится.
— Диан! Говори уже! У меня правое ухо чешется, а ты знаешь, что оно вестник плохого. — насупилась Настя, — Давай уже говори, а потом решим страшно там или просто жуть.
— Только спокойно. — предупредила ее, от чего она сразу напряглась и закрыла глаза. Я вздохнула и… — Ты вчера захотела поздравить одного зубастика (ну он же стоматолог, хотя, крокодил тоже подойдет), но как-нибудь оригинально и попросила меня написать поздравительный стишок. Я отнекивалась, честно, но ты сказала, цитирую: "Ты мне подруга или что? А муза, задобренная бокалом вина лучше соображает. Вот те перо, вот те салфетка. Ваяй, Хемингуэй!" Знаешь, Насть, до сих пор гадаю, как ты эту фамилию с первой попытки выговорила, если ты слово "салфетка" переврала на все лады. — выпалила на одном дыхании и уставилась на нее в упор.
— Глеба? — выдохнула Госпожа.
— Точно, Евгенича. — подтвердила я ее догадку.
— Дайте мне веревку, мыло и табурет. — обреченно простонала Настя, опустив голову и обхватив ее руками.
Я обняла ее за плечи и участливо спросила:
— Тебе натереть? — получив невнятный угук в ответ, решила немного успокоить Настю. — Да ладно, праздник всё-таки! С кем не бывает! Может ему даже понравилось? — меня одарили скептическим взглядом и снова уткнулись в колени. — Ну мало ли, вдруг он мыслит нестандартно, и сочтет поздравление за комплимент. Если что, скажи что это была шутка, мол в фанты играли, вот тебе и выпало задание шутливо поздравить начальство.
— Ага, как ты себе это представляешь? "Извините, Глеб Евгеньевич, вы попали в программу розыгрыш. А я всего лишь немного загадочная… то ли безумная, то ли сказочная." Нет! — покачала головой Настя. — Проще сказать, что когда выпью становлюсь смелой и мщу за прошлые оскорбления. — тяжко вздохнула и подняла лицо. — Почитать то дашь, чтобы знать размер ущемленного Глебовского самолюбия.
Я покорно отдала стих и стала наблюдать за ее реакцией. Настя прочитала, подняла на меня вопросительный взгляд и жестом показала "это мы?", я пожала плечами и закатила глаза к потолку, тогда она прочитала еще раз, потом еще. После каждого прочтения она поднимала еще более удивленные глаза, когда закончила читать третий раз, не выдержала и заржала. Понимаю, было с чего. Непосильным трудом, в стихе, мы смогли выразить всё, что наболело у Насти, за время практики под началом Глеба Евгениевича Горского. Вот сие творение:
Я с Новым Годом поздравляю!
От всех тридцати двух желаю,
Чтоб у тебя всё было NORMAL,
А с "юбками" всё NO PROBLEM!
Чтобы ты мог везде и всюду!
А сели нет, сказал:
"Я гадом буду! Я зубы все отдам в залог,
И заберусь на потолок!
Перевернуть весь мир смогу!
Залезу даже в стан к врагу!
Но всё-равно вновь стану МАЧО,
А может даже и МУЧАЧО!"
Желаю, Глеб, вам в Новом Годе
Я одеваться по погоде.
Жена чтобы была добра,
От верти-юбок вас спасла!
— А это точно мы придумали? — заикаясь от смеха выдавила Настя. — А почему оно под вазой было?
— Ну когда ты Глебу читать закончила, то решила спрятать улику, на случай обыска. А ваза показалась тебе самым надежным местом. Правда, сначала ты хотела положить внутрь, но Леля сказала, что там будет легко найти и ты засунула под. Кстати, хорошее место. — съязвила я, — Надежное очень, угу.
Салфетку мы решили сохранить, как воспоминание того, что делать нельзя, когда выпито больше двух бокалов. Потом стали просыпаться остальные, и постепенно вспомнились всё казусы за эту ОЧЕНЬ длинную праздничную ночь. К себе домой я отправилась поздно вечером. Кто сказал спать? Нет, проверить чемоданы и пообщаться с мамой, а то потом долго не увидимся. Подарок для Дениса я не выбросила, как собиралась, а оставила лежать в сумки. Зачем? А фиг его знает! Не знает? Ну а я подавно.
Проводить меня приехало на удивление много человек, чуть ли не вся новогодняя компания. Но со мной в аэропорт поехали только мама, Настя, Леля с Симпомпончиком и Филя. Наобнимавшись, получив всевозможные инструкции и пожелания, я прошла контроль и направилась к самолету. Поднимаясь по трапу, я вдруг обернулась, но ничего не разглядев, зашла внутрь и заняла свое место. Почему я остановилась? Не знаю, просто показалось, что меня пришел проводить Ден. От этой мысли что-то кольнуло в груди, но в тоже время стало очень легко на душе. Ну что, готова к отдыху? ДА! Хоть я и не Гагарин, но скажу: "ПОЕХАЛИ! Э-ГЕ-ГЕЙ!"
Италия, ты ждешь меня? Тогда я лечу к вам!
Денис.
Сколько время? Что звонит? Где звонит? А я где?
Так… вроде дома на своей кровати и, аллилуйя, я один. Разбираемся дальше. Звонит не будильник, следовательно, так противно завывать может только мобильник, и только рейнгтон, поставленный на сестру. И че ей надо?
— У… — простите, но утром я немногословен.
— Вставай, мой зайчик! — пропела в трубку родственница. — Вставай, вставай!
— У-у. Я не зайчик, у меня состояние инфузории туфельки — нет ни ручек, ни ножек, только одинокий тапочек под диваном. Спокойной ночи. — пробубнил я и собрался отключится вместе с телефоном.
— Стоять! — рявкнула Окс.
Вот дает! Я аж открыл один глаз, для открытия второго немного не хватило экспрессии. Нет, я точно проснулся! Ну раз могу вспомнил название простейшего и проговорил фразу почти без запинок, значит заснуть можно даже не пытаться.
— Не смей спать! Ты должен ехать в аэропорт и встретить Элис.
Оксана говорила что-то еще, но я перестал слушать. Вот жесть! Элис приспичило праздновать Новый год с нами, а это значит, что придется минимум час виснуть с предками. Хотя, ее приезд даже к лучшему, потому что я, наконец, смогу объясниться с ней.
Это был не первый визит Элис в наш город, но экскурсию никто не отменял. Вопреки всем предложениям, мисс Адамс захотела остановиться в отеле, что и было сделано. Мы закинули ее вещи в номер и отправились кататься по городу и магазинам. Моя "невеста" вспомнила, что не купила подарок для моим друзьям Максу и Алексу, а так как справлять будем вместе, то отсутствие подарка — нонсенс. А я подумал, как было бы здорово праздновать с Ди, подарить ей подарок, пускать фейерверки и смеяться. Эх, мечты-мечты, где ваша сладость? Реален мир, в нем только гадость. Но на счет подарка идея отличная, и обязательно ей его подарю, я даже знаю что.
Около четырех часов дня мы с Элис решили, что с магазинами и прогулками сегодня достаточно, и зашли выпить кофе в мое любимое кафе "Экзотика". Зная мою проблему, подруга сделала за меня заказ, а пока его ждали, рассказывать что нового в Лондоне.
— Элис, ты знаешь, что наши отцы хотят нас поженить? — она кивнула. — Я не могу это сделать, прости.
— Понимаю. — абсолютно спокойно сказала Элис. — Это та девушка, которую ты постоянно вспоминал в Англии, да?
Я вскинулся и удивленно посмотрел на нее:
— Не помню, чтобы кого-то вспоминал. — прокручивая свою память, ответил я.