На фоне необъятного неба летящий кар казался маленьким черным пятнышком, увенчанным сверкающим нимбом: это лучи заходящего солнца окрашивали защитный тент в ярко-алые тона. Дюмарест наблюдал за ним, пока он почти не исчез из поля зрения, повисел немного вдали и, развернувшись, стал снова приближаться. Трижды кар повторял свой маневр, исследуя находящуюся под ним поверхность. Холодало. Эрл, поежившись, развернулся, и вошел в хижину.
Внутри было тепло и уютно. Свет лампы на мгновение заставил Эрла зажмуриться. Открыв глаза, он увидел Веручу, которая сидела за столом, склонившись над картами. Она вопросительно посмотрела на него:
— Кар уже приземлился?
— Еще нет.
— Почему они так долго?
— Он почувствовал ее внутреннее беспокойство и растущее напряжение. За недели интенсивных поисков у нее изрядно устали глаза, она похудела, ее уверенность таяла по мере роста числа бесплодных попыток и проб.
— Если бы они увеличили скорость, то они бы проверили всю площадь гораздо быстрее. У нас нет времени на подобное легкомыслие.
— Изан хорошо знает свое дело. — Дюмарест взглянул на разложенные карты. Контурная карта этого региона была покрыта массой мелких значков; некоторые — обведены кружками, но большая часть карты просто заштрихована.
— Это твой предварительный анализ? — спросил он.
— Да. — Она посмотрела ему прямо в глаза, изучая. — Можешь не говорить. Я знаю, что ты скажешь: что я попусту теряю время.
— Я не сказал этого.
— Но подумал. Вы все так думаете. Эрл, неужели я настолько глупа?
— Нет, все дело в твоем нетерпении.
— Но это же ради успеха. — Она коснулась рукой бумаг. — Я так надеялась, что корабль будет найден именно в этом районе! Я даже заключила пари сама с собой. Много столетий назад здесь была зона теплого климата, и вероятность найти остатки старых поселений именно здесь достаточно велика. Когда климат изменился, люди ушли южнее, туда, где сейчас расположен город. А оставленный корабль мог быть погребен под льдами и снегом. Разве это не логично?
Более логичным казалось то, что поселенцы просто разобрали этот корабль на части и материалы; но Дюмарест не сказал этого вслух. Легенда утверждает, что корабль стал памятником, объектом поклонения, но разве можно верить легенде? Факты сильно искажаются с течением лет.
— Ты очень устала, — сказал он, — тебе надо поспать.
— Позже. Изан уже приземлился?
— Он доложит, когда закончит. — Дюмарест снова склонился над картой. На каре был установлен электронный прибор, который исследовал поверхность с помощью посылаемых вниз импульсов. Отражаясь, эти волны показывали любое отклонение в составе почвы. Если тщательно изучить поверхность, проделать необходимые вычисления, то можно обнаружить любой скрытый под ней объект. Он спросил:
— А искатели проверили объект, обнаруженный на Веде?
Там работал второй кар с поисковиками.
— Да, это оказалось старое разрушенное здание; постройке около трехсот лет. Поэтому и это предположение не оправдалось. Я послала тот кар на Элгейское море.
— Та самая точка, в которой по твоим предположениям, вероятность обнаружить корабль ниже всего?
— Да. — Она серьезно посмотрела на него. — Это последнее место поисков. Ты сейчас говорил как кибер. Их речь необычна и странна для нашего слуха. Тебе доводилось встречать их?
— Да, — ответил он горько, — слишком часто.
— Ты не любишь их?
— У меня нет причин их любить. А на Дредиа есть кибер?
— Да. Сурат. Он живет во дворце и был советником Чозла. Я полагаю, что сейчас он помогает Монтаргу. Я встречалась с кибером несколько раз, когда работала над картами: просила его указать места, где можно попытаться найти Первый Корабль, и он назвал Венд и Элгейское море. Мне запомнилось, что он назвал Элгейское море местом меньшей вероятности. — Она пожала плечами. — Странная фигура этот кибер. Он всегда вызывает у меня дрожь и мурашки. Когда мы общались, он смотрел на меня, как на чудачку.
По его мнению, так и было. Хотя киберы не могут чувствовать в человеческом понимании слова. Специальная операция на головном мозге, проводимая сразу после рождения, лишала этих людей-машин всех эмоций. И они шли по жизни, как живые, мыслящие механизмы, не зная любви, ненависти, надежды и страха; их единственной задачей было умение анализировать, думать, оценивать имеющиеся факты и строить на этой основе гипотезы, предположения, выдвигать версии…
— Что-нибудь не так, Эрл?
— Все в порядке. — Эрл почувствовал опасность. Кибер на Дредиа… Он наверняка знал о его присутствии на этой планете. Надо было улететь сразу после схватки, подумал Эрл, а теперь уже слишком поздно.
— Все-таки что-то не так. — Веруча встала и сразу посерьезнела. — Ты обеспокоен, Эрл. Это из-за кибера? Киклан представляет для тебя угрозу?
— У меня есть вещь, которую они отчаянно стремятся заполучить, вот и все. — Эрл заставил себя улыбнуться. — Забудь об этом. Сейчас они не могут причинить мне вреда, а когда ты найдешь корабль, то сможешь защитить меня.
Заслышав шаги, Эрл повернул голову:
— А вот и Изан.
Это был человек небольшого роста, средних лет; его волосы имели пепельный оттенок, а лицо почти всегда сохраняло невозмутимое спокойное выражение. Долгая жизнь и работа в тесном контакте с электронными приборами научили его ценить терпение и самообладание. Он подошел к столу и положил на него стопку бумаг.
— Есть что-нибудь интересное? — Веруча не могла ждать. — Вы нашли корабль?
— Мы обнаружили две интересные точки. — Он выбрал из стопки нужную карту и показал две отметки: — Здесь и здесь. Первый объект находится на глубине около двухсот футов от поверхности, другой — вдвое ближе. Вы, конечно, понимаете, что мы проделали только предварительное исследование и объекты могут оказаться чем угодно. Мое предположение — что это прессованная скальная порода, сжатая льдами.
— Но ведь вы не можете говорить с полной уверенностью?
— Конечно, нет, — согласился он, — завтра с утра я проведу следующее сканирование обеих точек, использую более точно калиброванное оборудование, специально для больших масс металла.
— Завтра?
— Да. Сейчас становится все холоднее. И пока мы отправимся, будет совсем темно.
— Это неважно, — сказал Эрл, — у нас есть сильные фонари, а холод не будет нас донимать в закрытом каре. Мы вылетим сразу же, как только вы подготовите приборы.
Тон Эрла становился все жестче при виде колебаний и неуверенности Изана:
— Это надо проделать сейчас, и тогда утром мы сможем послать туда рабочих для подъемных работ. Веруча, а тебе надо одеться потеплее.
Инженер пожал плечами:
— Вы собираетесь лететь с нами? Кар не поднимет вас и обычную команду.
— Я могу вести кар, — сказал Эрл. Он должен был делать дело, а не просто сидеть и ждать. — Оставьте на земле несколько человек. Веруча может помогать вам, пока вы будете делать необходимые замеры и измерения. Давайте поторопитесь.
Было уже совсем темно, когда они стартовали. Дюмарест уверенно и быстро вел кар в направлении, указанном Изаном. Сквозь прозрачную крышу кара виднелись мерцающие звезды, которые словно сказочные льдинки вспыхивали и гасли то здесь, то там. Луч включенного прожектора освещал покрытую льдом поверхность и, отражаясь от нее, возвращался к кару, погружая небольшое пространство вокруг него в молочно-белую дымку. Когда они подлетели к месту поиска, Эрл включил дополнительные прожектора; свет был устойчивым и сильным, можно было рассмотреть любую трещину, любое пятнышко на снегу.
— Мусор, — сказал Изан. Он стоял за спиной Эрла и вглядывался в освещенное пространство. — Масса спрессованных камней, осколков скал, деревьев и почвы. Все это древнее и погребено подо льдом. Чем старше масса, тем глубже она залегает. А сейчас вниз, пожалуйста, и медленней. Джаг, тебе лучше сесть за руль. — Изан обращался к пилоту. Потом он взглянул на Эрла. — У него больше опыта. Здесь очень важно поддерживать постоянную высоту зависания и точку. Отклонение даже на полдюйма может повлечь за собой огромные искажения, и пленка будет испорчена.
Изан нажал кнопки, и экраны его приборов ожили.
— Все в порядке, Джаг? Зафиксировался? Отлично. Посмотрим, что там в глубине…
Веруча вглядывалась в картинку из пляшущих точек и полос на экране:
— Это предварительное сканирование?
— Да. Прежде чем дать максимально точную настройку приборов, я должен определить точную область сканирования. Приблизиться к поверхности, Джаг! А теперь чуть вправо. Стоп! — Он подкрутил ручки фокусировки. — Теперь картина предельно четкая, смотрите.
Это был продолговатый объект, его длина примерно в три раза превышала ширину. Корабль? Дюмарест сомневался в этом, хотя это было возможно. Давление льда и время должны были неизбежно изменить пропорции хрупкой металлической конструкции.
Он не удивился, когда Изан сказал:
— Эта масса — природного происхождения, содержание металлических компонентов крайне низко для объекта, сконструированного из металла. Там есть металлические прослойки, но это свойственно данному району: чуть севернее горы богаты месторождениями железной руды.
Веруча была разочарована:
— И это никак не может быть корабль?
— Ручаюсь, что нет. Материал при сканировании дает все характерные признаки скальной породы. — Изан еще раз подправил настройку приборов, после того как Джаг по его команде опустил кар еще ниже. — Это — максимум точности этих приборов. Вы видите структуру поверхности и внутренние залегающие слои. Видна и структура объекта: она аналогична обычной структуре скальных пород. Мне очень жаль, но это не что иное, как большое скопление твердой скальной структуры на большой глубине.
Еще одна неудача. Сколько еще их надо пережить, чтобы заставить Веручу отказаться от поисков? Но она не отступит; изучая ее лицо, Эрл прекрасно сознавал это. Она будет продолжать поиск до тех пор, пока не кончится отпущенное время. Джаг развернул кар и направил его к следующей спорной точке. Эрл ласково сказал Веруче:
— Не волнуйся. Такое дело не бывает легким и быстрым.
— Я была не права, — произнесла она медленно, — мы должны искать не здесь. В следующей точке нас тоже ждет провал. — Она слегка поежилась. — Эрл, неужели кибер солгал?
— Они не всегда говорят полную правду. Не всегда полностью обрисовывают истинное положение дел.
— А они могут ошибаться?
— Да. Неизбежность исполнения их прогнозов основывается на текущих и прошлых данных. Даже киберу необходим приток свежей информации. Ты сейчас задумалась над его прогнозом об Элгейском море?
— Да, именно об этой зоне с меньшей вероятностью. Эрл, а если он солгал, стараясь заставить меня биться о недоступную стену?
— Как давно ты спрашивала его о корабле?
— Несколько лет назад… Нет, — вдруг решительно произнесла она, — тогда он не мог лгать. У него просто не было для этого причин. Он не мог даже предполагать, что я всерьез займусь поисками корабля.
— Ты не права, — ответил тихо Эрл, — никогда нельзя принижать возможности Киклана, и всегда необходимо помнить, что кибер мыслит не так, как обычный человек. Для него все является вероятным событием. Все. Он мог принять во внимание твое высокое положение на Дредиа, экстраполировать последовательность возможных событий, исходя из различных допустимых условий и обстоятельств. То, что Чозл скоро умрет, было очевидно. Неизвестно было, когда это произойдет, но и это можно было определить, применив насилие. После его смерти ты оказывалась одной из двух наследников. Но, очевидно, кибер определил вероятность твоего наследования власти, как очень маленькую, которую можно не учитывать. Иначе, я думаю, ты сейчас была бы мертва.
— Убийство? — Ее лицо напряглось. — Эрл, неужели ты серьезно так полагаешь? Кибер не смог бы пойти на такое.
— А ему это и не потребовалось бы. Монтарг — исключительно честолюбив и готов любыми средствами завладеть престолом. Яд: в еде, питье — и все было бы закончено. Сурат, конечно, не мог игнорировать вероятность того, что ты заявишь о своих правах на власть, и твою просьбу помочь в розыске Первого Корабля он воспринял правильно: поиск доказательств твоих прав. Вероятность была мала и могла не принимать в расчет, но если Киклан задался целью поставить во главе Дредиа именно Монтарга, то Сурат должен был отнять у тебя все шансы.
— Значит, он все-таки лгал мне?
— Ложь могла не быть сознательной. Он мог просто назвать тебе два произвольных региона, объяснив, что вероятность нахождения корабля в одном меньше, чем во втором. Венд — пустыня. И разве не более вероятно, что корабль находится на суше, а не в море?
Кар завис над второй точкой, сбросив скорость. Изан стал готовить аппаратуру, но Эрл уже знал наверняка, что и этот поиск окажется бесплодным. Еще одна камнеподобная масса или спрессованные обледенелые остатки растительности…
Он отошел в сторону, пока Веруча говорила с инженером, и задумчиво смотрел на яркие звезды. Бесконечное множество звезд: близких и далеких, образующих разные конфигурации и области… И наверняка какие-то из этих маленьких мерцающих точек — обитаемые планеты. В памяти Эрла хранились яркие воспоминания о его жизни на некоторых из них; он думал о Дере с волосами цвета лунного серебра, о Калин, чьи волосы напоминали жаркое пламя костра, он вспомнил и Лалли, и странную красавицу с Техноса… Это были воспоминания, связанные с этапами его путешествия, которое казалось таким же бесконечным, как и звездное небо. Какое же из этих бесчисленных солнц светит его Земле?..
Монтарг скомандовал: «Начали!» — и стал с интересом наблюдать за подростками, нападавшими друг на друга с деревянными мечами. Каждый из них держал в другой руке плетенный из прутьев щит; в этой схватке они не причинят друг другу большого вреда, но они будут учиться сражаться. Они постепенно постигнут сложную технику борьбы сильных мужчин.
— Чудесное представление, — в голосе Селкаса звучала неприкрытая ирония, — ты только за этим пригласил меня к себе? Монтарг? Смотреть, как подростки из людей превращаются в диких зверей?
— Они тренируются, — Монтарг не отрывал взгляда от сражения, — и набираются мастерства. В природе настоящего мужчины всегда заложено желание драться. Но мы слишком долго отрицали это. И то, что ты сейчас наблюдаешь, Селкас, есть рождение новой культуры.
— Это уже было в далеком прошлом, Монтарг. Если приучить к жестокости всех обитателей нашей планеты, то чем это закончится? Дредиа — цивилизованный мир, и я хотел бы, чтобы он, по крайней мере, остался таким же.
— Цивилизация — слишком условное понятие, Селкас. Я бы предпочел назвать это декадентством, стариной. Эти мальчики вырастут и станут мужчинами, которые не дрогнут при виде жестокости и насилия. Для них это будет обычным явлением. Они будут приучены к этому с детства.
— Бездушные, неразвитые, жестокие люди, которые будут считать благородство слабостью. Я видел подобное на других планетах, Монтарг. Там человек не может позволить себе такую простую вещь, как оказаться на улице ночью без оружия. Тебе просто необходимо побывать на таких планетах.
— Мне ни к чему путешествия. Мне прекрасно живется и на Дредиа.
— Тебе — может быть. — Селкас посмотрел на мальчиков, охваченных азартом схватки. Некоторые лежали на земле, побежденные, другие корчились от боли. Он покачал головой:
— А что ты думаешь о науках? О людях, которые хотят учиться и получать образование? На нашей планете есть только одна биологическая лаборатория, только один институт физики, один очень маленький отдел точных наук. По сравнению с другими мирами мы просто погрязли в незнании, мы похожи на темную и глухую деревню. А ты превозносишь ограниченность и неразвитость людей! У нас слишком мало кораблей, торговля почти замерла. Пройдет совсем немного лет, вырастет следующее поколение — и о нас просто-напросто забудут в остальных частях Галактики.
— Вполне возможно, — Монтарг пожал плечами, — но лучше управлять диким миром, нежели миром, потерявшим гордость. По мне лучше управлять дюжиной настоящих мужчин, нежели миллионом тупых баранов.
— Пустые амбиции — если это так.
— Ты полагаешь, я лгу?
— Я думаю, что ты просто одержим манией величия, — спокойно ответил Селкас. — Ты — фанатик, ослепленный пустой мечтой. И твоя вера в мифическое воспитание в борьбе, на основе силы, не нова. Я встречал подобное на других планетах и видел неизбежный конец тех, кто слепо следовал этой вере. Мужчины, бряцающие оружием и, словно молодые петухи, готовые бросится в драку по первому слову и взгляду. Максимум формальностей и минимум интеллекта. Такие цивилизации не могут породить ученых и науки, они не приспособлены к впитыванию знаний. Если каждый состоятельный человек в таком мире вынужден заботиться о личной безопасности, окружая себя телохранителями, то зачем ему лишняя обуза — расходы на образование и школы?
— Мы можем иметь и то и другое.
— Нет, для нашей экономики этот вариант не подходит. Прогресс зиждется на постоянном увеличении и расширении основных денежных ресурсов, которые могут быть использованы для развития науки и искусства. И до тех пор, пока сохраняется культ животной силы и жестокости, мы можем только деградировать, откатываясь все дальше назад. Если ты действительно хочешь хоть чем-то помочь этому миру, то закрой арены и используй высвободившиеся средства на приглашение и наем учителей. Для того чтобы дать образование одному ребенку, нужно столько же денег, сколько на выращивание одного креля. Крель в итоге сможет только умереть — тогда как ребенок, повзрослев, неизбежно внесет свой вклад в рост благополучия нашего мира. Это обычная логика, Монтарг. Иногда ее нельзя ничем заменить.
— Это твоя логика, Селкас, а не моя. Но я пригласил тебя не для разговоров на подобные темы. Я узнал, что Веруча сейчас занята поисками на Элгейском море.
— Да, это так.
— Тремястами милями севернее деревни Зем.
— Да.
— Она и ее подонок с арены. — Монтарг грязно ухмыльнулся. — Воистину, странные поступки иногда совершают женщины ради удовлетворения своих вожделений и страстей. Это, кстати, опровергает твои аргументы, Селкас. Ведь Веруча — я не отрицаю этого, заметь, — очень образованная женщина. Она ненавидит арену и любые проявления насилия; но, несмотря на это, она бросилась в объятия нищего борца с арены, этого транзитника, который, я уверен, прекрасно знает, что он с этого поимеет. Когда иссякнут ее деньги, он просто исчезнет, растворившись меж своих звезд.
На поле слуги помогали подросткам, пострадавшим в схватке, и убирали обломки оружия. Один юноша прижимал сломанную руку к груди и громко стонал; другой, потерявший глаз, катался по земле с залитым кровью лицом.
— Это послужит им хорошим уроком на будущее, — сказал Монтарг удовлетворенно. Он снова стал агрессивен. — Но не волнуйся, Селкас. Я не позволю Дюмаресту воспользоваться слабостью глупой женщины. И ты будешь обязан сохранением своей чести именно мне.
— Моей чести?
— Ведь это ты свел их! Ты зажигал огонь, в котором сгорела моя кузина.
— Огонь не всегда сжигает, — тихо ответил Селкас, — он может и согревать. А для человека, страдающего от одиночества, это настоящее спасение.
— Ты слишком печешься о ней. Я только что убедился в этом и недоумеваю почему. Ты защищаешь ее, потакаешь ее безумным выходкам. Два кара, прекрасно обученные команды, новейшее оборудование — и все это словно задаром. Почему, Селкас? По-моему, ты никогда раньше ни о ком так не заботился? Мне очень любопытно и хочется узнать глубинный смысл всего этого. Подоплеку.
— Это твои деньги, Монтарг.
Селкас заметил, как передернулось лицо Монтарга при этом напоминании, как сжались в кулаки его руки. Но Монтарг справился с собой:
— Верно, это те деньги, что ты помог ей выиграть. Да, Селкас, я знаю, что это ты посоветовал ей заключить пари на арене. Она сама никогда не пошла бы на такое. Но этим ты выдал и подставил себя, Селкас, и делаешь это постоянно с той поры. Скажи, кто для тебя Веруча? Чем могла привлечь такого уважаемого и респектабельного человека, как ты, угрюмая уродка с пятнами мутации на теле?
— Монтарг! Ты забываешься!
— Неужели, Селкас? — Монтарг засмеялся лающим смехом, резким и отталкивающим. — По-моему, истина выплывает наружу! Что могло вызвать подобную мутацию? Ведь ее родители — и Лиза, и Квед — были белокожие, они родились здесь и никогда не покидали Дредиа ради путешествий на другие миры, где лучи радиации могли бы изменить их генотип и повлиять на потомство. А вот ты, Селкас, путешествовал слишком много и долго. Кроме того, молва в свое время утверждала, что вы с Лизой были очень близки. Даже больше, чем близки…
— Ты гнусный подонок, Монтарг. Ты достоин только презрения. Не нужно иметь большого мужества, чтобы оскорблять мертвых.
— Именно столько же мужества оказывается достаточно, чтобы соблазнить жену своего друга… — Монтарг отступил назад, когда Селкас стал приближаться, и схватился за лазер у пояса:
— Давай, подходи, и произойдет очень печальный инцидент! А выглядеть он будет так: я показывал тебе эту маленькую игрушку и случайно она оказалась направлена тебе в лицо. Я буду очень сожалеть и печалиться — но ты будешь мертв. — Его голос стал громким и угрожающим. — Я предупредил тебя, Селкас!
Вокруг них не было никого. Они стояли далеко от родителей, которые наблюдали за схваткой своих отпрысков; слова Монтарга будут приняты на веру, и никто ничего не сможет доказать. Да и кто станет обвинять потенциального Властителя Дредиа? Селкас сделал глубокий вдох, стараясь взять себя в руки, вернуть самообладание. Изобразив улыбку, он произнес:
— Ты мне, кажется, льстишь, Монтарг. Лиза была очень красивой женщиной. Неужели ты полагаешь, что если бы она почтила меня своим вниманием и благосклонностью, то я бы смог остаться равнодушным? Я полагаю, что поступлю мудро, если не стану оспаривать происхождение будущего Властителя.
— Ты говоришь о Веруче, как о правителе? — Монтарг притворился удивленным, его улыбка-оскал стала шире, пока он прятал оружие. — Ты — оптимист, Селкас. В ее распоряжении осталось всего десять дней из ста, данных Советом. Маловато, чтобы исследовать целое море!
— И тем не менее, я знаю, что ей повезет.
— Может быть, хотя я очень сомневаюсь в этом. Чудеса не совершаются по желанию или приказу. И через десять дней именно я стану новым Властителем Дредиа…
Погода была тягостной; солнце палило нещадно, воздух был раскаленным и неподвижным. Дюмарест стоял на утесе и смотрел вниз, на море. Вода казалась темно-синей, почти черной на глубине, а ближе к берегу — зеленовато-голубой, с коричневыми островками водорослей. Издалека слышался ровный и сильный шум моторов больших лодок, уходящих далеко в море на промысел. Вблизи берега сновали лодки поменьше, весельные, с них рыбаки добывали моллюсков: ценные и дорогостоящие породы, которыми была богата прибрежная зона.
Дюмарест, прикрыв ладонью глаза, посмотрел в небо; там на высоте около сотни футов медленно двигались два поисковых кара, тщательно следуя разработанному маршруту. Веруча была на одном из каров, надежно охраняемая друзьями, и Эрл был уверен, что ей сейчас ничто не угрожает, по крайней мере до тех пор, пока не будет обнаружен корабль. Убивать ее сейчас, подсылая наемных убийц, просто бессмысленно.
— Они только зря теряют время, — вымолвил толстый, загорелый мужчина, незаметно подошедший к нему сзади. — Мои ребята обшарили здесь каждый дюйм дна в поисках моллюсков, и если бы здесь на дне что-то было, они бы давно знали об этом. Так я говорю, Ларко?
Его товарищ кивнул:
— Ты прав, Шем. От берега и на всю длину прибрежного рифа. Но разве эти ученые умники прислушиваются к чьим-нибудь словам? Ха! Они даже не поверят, что был дождь, хотя будут стоять по колено в луже!
— Как вы охотитесь? — спросил их Дюмарест. — Раздетыми или с аппаратами?
— Смотря на какой глубине мы работаем. Близко от берега — налегке, а дальше в море используем акваланги. — Шем показал рукой в море. — Видишь? В двух милях от берега — моя лодка с ребятами. Они работают над Коолумской отмелью. Глубина там — сто футов с четвертью. Там можно нырять и так, но с аквалангом можно тщательно обследовать все дно моря. Там полно ценных водорослей и раковин, но нужно много времени для сбора.
Его рука показала на север:
— А в той стороне вам вообще не следует забираться далеко от берега. Там дно каменистое и с впадинами; риф проходит очень близко. А что дальше к северу, за ним, — я не знаю.
— Почему?
— Там слишком опасно. Много разных морских хищников, акул, ядовитых медуз и угрей — толстых, с вашу руку, — с челюстями, которые легко перекусывают человека пополам.
— Акулы, пожалуй, хуже остальных, — добавил Ларко, — я видел таких огромных, что могут запросто тянуть корабль: галеру с пятьюдесятью гребцами.
— Есть и крупнее, — заметил Шем, — помнишь, после того страшного шторма? Одну из этих тварей выбросило на берег, и нам едва хватило недели, чтобы избавиться от нее. Их мясо не пригодно в пищу, — пояснил он, — и нам пришлось рубить ее на мелкие куски и размалывать их. Потом мы продали это на удобрения… Да, они бывают просто огромными…
Он внимательно посмотрел на Эрла:
— Вы собираетесь искать на севере?
— Может быть. А вы бы помогли?
— Спуститься на дно? — Шем закусил губу, задумавшись. — Не знаю. Может, если плата будет хорошей, но не обещаю. Там слишком опасно и рискованно. Жизнь и так тяжела, и искать лишних бед себе на голову ни к чему. Нам бы хотелось вам помочь, но вы сами понимаете…
— Да, — ответил Эрл, — я знаю…
Лодка доставила Эрла к месту, над которым завис кар. По его сигналу он снизился, и Эрл забрался на борт. Изан выслушал его:
— Вы торопите события. Подождите еще часа два, и мы закончим осмотр этого участка.
— У нас нет этих двух часов. — Эрл был тверд, — насколько я вижу, вы просто тянете время.
— Я знаю свою работу.
— Согласен, но рыбаки лучше вас знают местное дно. Почему вы не послушали их советов?
— Эрл! — Веруча отошла от приборов и, приблизившись к нему, мягко положила ладонь на его руку. — У нас нет времени для споров и ссор.
— У нас нет времени руководствоваться книгам в наших поисках. — Дюмарест в упор смотрел на инженера. — Рыбаки знают прибрежную зону как свои пять пальцев. Я думаю, мы можем положиться на их слова, что на этом участке корабля нет.
— Они не могут знать этого, — упрямо ответил Изан, — они могли видеть его, но не опознать. За долгие годы он наверняка зарос моллюсками и водорослями или просто рассыпался на куски. Прежде, чем мы сможем уверенно отбросить этот участок, мы должны тщательно проверить каждый дюйм.
Он достал несколько карт и ткнул пальцем в одну:
— Видите? Сейчас мы находимся у границы материковой отмели. Нам известно, что эта часть суши испытывала подземные толчки и вулканические смещения. Несколько тысячелетий назад линия берега была иной, и если корабль стоял на берегу, то после землетрясения и разлома почвы и корабль, и часть суши могли оказаться под водой. Конечно, нам неизвестно точное место, но этот участок кажется мне наиболее вероятным.
Холодная логика научных выкладок шла вразрез с местным опытом, навыками да и интуицией Эрла. Изан, возможно, был прав, даже весьма вероятно, он был прав, но не было времени искать подтверждение его правоте. Уже не первый день они сканируют этот участок дна, а время уже почти на исходе.
Дюмарест веско произнес:
— В северной части есть область, которая совсем не исследована. Я думаю, что надо ее проверить.
— Поверхностное сканирование? — Пожатие плеч Изана очень красноречиво показало его отношение к столь дилетантскому подходу. — Я не считаю это умным решением. Подобным методом мы можем найти сотню точек, но пропустить единственную нужную нам. Чтобы иметь уверенность, нужно все делать тщательно.
Исследовать целый океан, основываясь на тонкой ниточке слухов, геологических картах и полуправдивой легенде… На исследование побережья дюйм за дюймом в одиночку потребуется целая жизнь…
Эрл повернулся к женщине:
— Веруча?
— Я не знаю, Эрл. Мы можем упустить свой единственный шанс. Не могли бы вы ускорить поиск, Изан?
— Мы и так идем максимальными темпами. Если делать это быстрее, то лучше вообще ничего не делать. Я полагаю, что мы должны продолжать исследование начатого участка. Хотя, конечно, я должен выполнять ваши приказания. Ведь это ваши деньги.
Его тон был резким и ядовитым. Они все очень устали и были вымотаны постоянными неудачами; головы ломило от сомнений, нервы были на пределе. На приборе загорелся сигнальный огонек. Джаг проверил показания и покачал головой:
— Скальная порода; объект крупный, но естественного происхождения.
Веруча кивнула и чисто по-женски проговорила, отдавая все в руки Эрла:
— Я просто не знаю, что лучше предпринять, Эрл. Ты можешь это решить?
Без колебаний он негромко сказал:
— Двумя карами мы исследуем области к северу и к югу от рыбацкой зоны, в пределах континентального рифа. Я думаю, забираться дальше, за него, не имеет смысла?
— При нашей аппаратуре — нет, — ответил Изан, — за рифом дно резко обрывается вниз, и глубины там слишком большие. Приборы на такой глубине дадут максимум искажений и минимум точности. Конечно, если бы у нас был глубоководный батискаф… — Он умолк, понимая бесполезность дальнейших пояснений. — Так мы летим к северу?
— Да. И немедленно. Пошлите второй кар к югу, и пусть они сразу же сообщают о каждой заслуживающей внимания точке. — Эрл взял руку Веручи в свою и ласково пожал. — А тебе просто необходим отдых. Нет необходимости перегружать себя больше, чем надо. Изан прекрасно знает, что делать.
— Как я смогу отдыхать, Эрл?
— Сможешь. — Он знал, что принятое лекарство даст ей необходимый сон и расслабление. — Джаг, просигналь на лодку, чтобы подплыли!
Веруча постепенно успокаивалась, чувствуя тепло и одновременно силу его руки, ощущая его заботу, поддержку и мужество. Господи, подумала она, как хорошо, когда рядом с тобой такой близкий и сильный человек, которому небезразличны и понятны твои тревоги и переживания! Она сейчас ничего не могла уже изменить, она сделала все, что было в ее силах; теперь оставалось только ждать и надеяться, что на этот раз, наконец, им все-таки повезет и они найдут Первый Корабль. Они не могут его не найти. Слишком мало времени у них осталось…