81512.fb2
— Я спать пойду. Поздно уже, — буркнула я и перенеслась в покои свои, где жила когда-то давно, когда невестой Вальдора была.
Лежу я и думаю — а правильно ли я поступил, согласившись переселиться в зулкибарский дворец? Маму, конечно, жалко, не хотелось ее огорчать отказом. Но я мог хотя бы дождаться, пока от ранения оправлюсь. Вот смеху то будет, если все эти фрейлины, куры глупые, кинутся ухаживать за раненным мной. Кошмар! А если сюда Амалия просочится? Да она же мне покоя не даст! Она же, ненормальная, думает, что я жениться на ней должен. Сумасшедшая! Даже не представляю, с чего у нее в голове такие мысли появились? Я ей повода не давал!
В общем, не по себе мне было. За окном утро раннее, птички поют, а я лежу и боюсь. И тут дверь открывается. Я вздрогнул и с трудом подавил желание под одеяло спрятаться. Но это была Саффа.
— Ты отчего вздрагиваешь, как будто убийцу поджидал? — слегка обиженно спросила волшебница.
— Вообще-то Амалию, — от облегчения, что это все-таки не она, я Саффе правду сказал.
— Амалия и остальные твои пассии вряд ли сюда проникнуть смогут! — ехидно так утешила Саффа.
Не знаю, по каким причинам фрейлины сюда попасть не смогут, но я этому только обрадовался. Так обрадовался, что даже проигнорировал ехидные нотки в саффином голосе.
— Они меня так достали, дуры эти! — признался я. — Не знаю, кто и каким образом им запретил сюда приходить, но тебе спасибо за хорошие новости, птичка моя…
На этом месте я осекся. Хотел сказать "птичка моя ворона", но тут лицо Саффы такое счастье озарило… ну или не счастье, а что-то другое. Что-то такое светлое и радостное. Даже не знаю, что ее так порадовало? То, что мне фрейлины надоели, или что я ее птичкой своей назвал? Хорошо, что вовремя заткнулся и не продолжил. Вряд ли бы она радовалась, если бы поняла, какую птичку я имел ввиду. Мне вдруг даже как-то неудобно перед ней стало. Вот она тут стоит, и лицо такое озаренное, еще чуть-чуть и улыбнется мне так, как никогда не улыбалась, теплой такой человеческой улыбкой… а я ее вороной чуть не назвал. Да и какая она ворона? Сейчас вот скорее синичка испуганная. Одно резкое движение и упорхнет. Вот дела! Кажется, я из-за ранения этого немного умом тронулся. Саффу с синичкой сравнил!
— Кхм… птичка, — тупо повторил я, удивляясь самому себе.
Наверно вид у меня в этот момент был странный, потому что Саффа вдруг забеспокоилась.
— Лин, что с тобой? Тебе плохо?
Подпорхнула ко мне… хм… синичка… Руку на лоб положила. А ладошка у нее прохладная, приятно так.
— Жара нет, — констатировала волшебница и руку убрала. А вот фигушки! А вот не надо лишать раненого героя маленьких радостей! Я ее руку поймал и обратно себе на лоб положил.
— Ты чего? — мне послышалось или голос у Саффы немного испуганный?
— У тебя рука холодная, приятно, — честно признался я, закрыл глаза и провел ее ладонью по щекам и даже губами об нее потерся. Нет, ну, правда, приятно! И пахнет от нее хорошо. Какими-то травами, как на лесной поляне. Не то, что от фрейлин этих с их духами разными.
— У тебя нет жара, — тихо повторила Саффа.
— Угу, но все равно приятно, — заявил я и схватил ее за вторую руку.
— Эрраде, у тебя бред! — зашипела волшебница, вырвалась и убежала прочь.
Ну вот, действительно, синичка испуганная. Упорхнула, только полы ее балахона черного взметнулись. А жаль. Вот так я и задремал — глупо ухмыляясь и ощущая на лице следы от прикосновений ее прохладных ладоней, пахнущих лесными травами.
А потом мать пришла, сама лично завтрак мне принесла и велела рассказывать про Нижний мир. Ну, я ей все рассказал. Она меня молча слушала, только время от времени начинала раздраженно хлыстом по колену похлопывать. Отобрал бы у нее кто-нибудь игрушку эту, что ли?
Глава 6
Так, надо отвлечься от мрачных мыслей! В конце концов, не мое это дело — взаимоотношения в семье Эрраде. И неважно, что большая часть этого семейства проживает сейчас под крышей моего дома. Пусть сами разбираются, а у меня припасено вполне себе невинное, но очень интересное развлечение — буду смотр фрейлин проводить. А что? Только Лин имеет право это делать?
Я затеял изменение кадрового состава двора Аннет, я должен это и проконтролировать. Так, вызываю дочь.
Приходит Ханна, вся такая погруженная в раздумья.
— Что, — спрашиваю, — случилось страшного?
— Помимо развода Эрраде — ничего, — отвечает она.
— А что лицо такое грустное?
— Нормальное, папа, у меня лицо. Что ты хотел?
— Ты работу закончила?
— Какую?
— Фрейлин набрала?
Небольшая пауза, задумчивый взгляд Иоханны, а затем ответ:
— Да, папа. Четырнадцать штук, как ты и просил.
— Хм, штук?
— Ага, папа. Смотреть будешь?
Ну, догадливая у меня дочурка!
— Конечно, буду. А резерв есть, если что? Вдруг мне кто не понравится.
Иоханна легонько вздрагивает, изумленно хлопает ресницами, а затем совершенно ровным голосом проговаривает:
— Конечно, папа. Найдем. Как скажешь.
Вот и отличненько.
Расправляю грудь, поднимаю подбородок. Все, на подвиги готов.
— Давай, — заявляю, — строй их где-нибудь. Буду их проверять.
— Э… На порядочность, папа?
— То есть?
— Ну, ты просил, чтобы они были порядочные.
Я такое сказал?!
— Пап, — разъясняет Иоханна, — ты кричал, что фрейлины должны быть: а) девственные, б) порядочные. Это мама хотела красивых. Так я спрашиваю — на порядочность проверять будешь или на что?
— Дерзишь, Ханна?