Глава 7
Я проснулась и открыла глаза. Темно и прохладно. На груди Василий мурлычет. Ну и сон мне приснился! Можно сказать, целую жизнь во сне прожила, а ведь даже не доспала до утра, на рассвет еще и намека нет. Грустно-то как! Оказывается все это — начиная с появления мыша Вальдора и заканчивая утренним инцидентом с Иоханной, мне приснилось. Обидно. Ну что ж, напишу роман по мотивам, заработаю кучу денег и… Да кому я вру-то? Вот сейчас истерику закачу, а потом мне прямая дорога в дурдом!
Я села, прижимая к себе Василия, и… хм… что-то обмельчал котик мой. И тут свет вспыхнул. Я от неожиданности зажмурилась, поморгала, огляделась и поняла, что в дурдом мне пока рано.
Во-первых, на руках я держала вовсе не Василия, а какую-то незнакомую белую кошку. Во-вторых, я была вовсе не в квартирке своей на диване, а в незнакомом помещении на огромной кровати и рядом со мной лежала Иоханна. То есть ни о каком сне длинною в жизнь, речи быть не может!
Но мне все же не понятно, что происходит? Где мы? И как здесь оказались? Мы все-таки поймали ту рыбину и так отметили удачный улов, что уснули вместе неизвестно в какой из комнат дворца? Ужас, какой! И счастье какое, что Ханна принцесса, а не принц, а то слухи поползли бы такие, что гаси свет бросай гранату!
— Брысь! — буркнула я и скинула незнакомую кошку на пол. — Ханна, подъем!
Принцесса аж взвизгнула от неожиданности и так стремительно села, что мне ее жалко стало. Ну, разве можно так вскакивать со сна-то?
Она недоуменно огляделась по сторонам, потом вытаращилась на меня и предположила то же самое что и я:
— Мы отмечали удачный улов?
— Я не помню, — призналась я, — последнее, что помню, как мы кильку эту вытащить пытались, и она нас в воду затащила. Ладно, фигня, потом разберемся, где и почему мы прилегли, сейчас я нас в мои покои перемещу, приведем себя в порядок.
Я потянулась к поясу. А вот фигушки! Тапка моего не было! Ну и как это понимать? Где я свой магический предмет потеряла? Хлыст вот не потеряла, так и висит на руке. Совсем я, что ли сдурела?
— Ханна, я, кажется, тапок потеряла. Придется своими силами до наших покоев добираться.
— Дуся, мы не во дворце. У нас такой комнаты нет.
— Ты уверена? У вас там столько помещений, может быть, ты это просто не помнишь?
— Дуся, я всю жизнь во дворце живу, как я могу не помнить? Такой комнаты у нас нет! Сама посмотри! Здесь ни одного окна, как в темнице!
— Но это явно не темница, — я огляделась.
Помимо кровати, на которой мы проснулись, здесь был стол, несколько кресел, зеркало на стене… и никакого намека на дверь!
— Иоханна, ты видишь то же что и я?
— Ты имеешь в виду, что здесь нет двери?
— Да. Мы в комнате без окон и дверей, я без магического предмета. Как думаешь, что это значит?
— Нас похитили?
— Выходит что так. Не думаю, что я до такой степени напилась, что переместила нас не понятно куда, забыв при этом прихватить свой магический предмет.
— Мне кажется, мы вообще не пили.
— Мне тоже… так, где эта кошка? Кис-кис, ну-ка вылезай и расскажи кто твой хозяин?
Белая кошка вышла из-за кресла, окинула нас насмешливым взглядом голубых глаз и исчезла.
— Магическое животное. Белая кошка, — задумчиво пробормотала я, — нам очень повезет, если я ошиблась и эта киса не та самая, которая Лина в Нижнем мире засекла.
— Магическое животное? Разве в Нижнем мире есть маги? — удивилась принцесса.
— Получается, что есть.
Я прямо таки умиляюсь своей догадливости! Хотя тут не надо большим умом обладать, чтобы понять, что, скорее всего, оказались мы в Нижнем мире, и руку к этому приложил маг — владелец белой волшебной кошки.
Кажется, у Каро появилась цель. Наверно он считает, что это благородная цель — не оставлять Саффу наедине со мной ни на минуту. Может быть, в чем-то он и прав и волшебницу надо охранять от меня, да только я ж не злодей какой. Я и жениться в случае чего могу. Во всяком случае, в тот момент, когда мы по саду прогуливались, я именно так и думал, поглядывая на Саффу, которая опять была в платье, а не в балахоне этом своем. Оказывается, она по утрам всегда в таком неофициальном наряде ходит.
Как так получилось, что в это солнечное утро мы в саду оказались? Да очень просто. Я прогуляться решил, мне свежим воздухом дышать полезно. Саффа предложила себя в сопровождающие, и я предвкушал великолепную прогулку в ее обществе, но на выходе из дворца, возник Каро, и Саффа, вежливая девочка, предложила ему присоединиться к нам. Я пытался этому сыскарю намекнуть, что он на службе и прогуливаться ему некогда, но он намеков не понял и увязался за нами.
Вот так мы и гуляли. Саффа периодически останавливалась, травку какую-то рвала.
— Ты букет, что ли собрать решила? — брякнул я, — так вон на той поляне цветы посимпатичнее, а ты сорняки какие-то рвешь.
Саффа посмотрела на меня как на ненормального и холодно объяснила:
— Это для работы. Моя вторая специальность — яды и противоядия.
Я вот до сегодняшнего дня и не знал об этом. А Каро, сморчок этот, конечно же, знал, гордо так на меня покосился и заявил:
— Не обижайся на него, Саффа, откуда ему такие подробности про тебя знать? Он у нас исключительно по фрейлинам специалист.
— Не всем же выпадает такое счастье как тебе — стать специалистом по одной единственной девушке, которая тебя вниманием своим не побаловала ни разу.
— Что ты несешь? — рассердилась Саффа.
— Ой, а я не прав? Ты к нему как-то по-особенному относишься? Чего же он тогда у тебя мрачненький такой?
— Наверно твое присутствие его не радует, — огрызнулась Саффа.
— О да! А стоит вам наедине остаться, как он тут же превращается в весельчака и балагура!
— Эрраде, если Каро тебе сейчас врежет, потом не ной, — предупредила волшебница.
— А магов бить нельзя. Неприлично это, — напомнил я и уклонился от кулака этого героя тайного сыска. — Каро, мальчик мой, ты всерьез принял слова Саффы и решил мне врезать? Ха-ха, ты всегда делаешь то, что она говорит?
— Ты меня довел! — завопил Каро.
Нет, так дело не пойдет. Я ушел в сторону от его удара, аккуратно заломил ему руки за спину и ласково попросил:
— Давай не будем драться. Сам знаешь, какая я сволочь. Могу заклинанием с перепугу врезать, потом хрен расколдуешься.
— Отпусти его немедленно! — прошипела Саффа и букетом этим своим «рабочим» по морде мне хрясь! Что самое обидное — мне, а не Каро этому!
— За, что любовь моя? — взвыл я, вложив в этот вой весь трагизм, на какой был способен.