81525.fb2
- Новая дела! - яростно ворчит она, натирая в комнате пол. - Не понимает уже наш пан доктор детинные хворобы. Не понимает, ха!.. А я вам скажу: он панские хворобы не понимает!
Панская хвороба у Сенечки, вот что!
- Нет, Юзенька, - говорит Сенечка все таким же слабеньким голоском, - я больной. Сам папа говорит, что я - шельмец.
Это очень опасная болезнь...
Замечательно, что Сенечка не врет, не притворяется. Он вообще очень правдивый мальчик. Но он мнительный. Ему передается мамина тревога. И он всерьез чувствует себя слабым и больным.
- Дай, мамочка, мне ту вазочку с буфета, я буду наливать в нее воду и выливать обратно, это будет очень смешно... - просит он все тем же "умирающим" голосом.
Конечно, мама спешит исполнить волю своего больного сынишки. И, конечно, через полчаса Сенечка нечаянно проливает всю воду из вазочки на свою подушку и одеяло.
- Хворый, хворый, а вещи портишь! - укоряет его Юзефа.
- Так мне ведь скучно, - оправдывается Сенечка.
Чтоб развеселить Сенечку, мама поет его любимую песенку:
Вот мчится тройка удалая
По Волге-матушке зимой...
И колокольчик, дар Валдая,
Звенит уныло под дугой...
- Мамочка, знаешь, чего бы я хотел? Чтоб ко мне пришел в гости Дарвалдай. Со своим колокольчиком. Я бы в этот колокольчик звонил...
Сенечка не понимает, что колокольчик - дар города Валдая, где такие колокольчики изготовляют. Он считает: живет где-то человек по имени Дарвалдай, у которого есть звонкий колокольчик!
Все эти разговоры я слушаю, как говорится, вполуха. Торопливо пообедав, я засела за чтение "Андрея Кожухова" - и все окружающее перестало существовать для меня...
Между тем в соседней комнате Сенечка, пользуясь своей болезнью, мучает и пиявит уже не маму, а дедушку.
Тот пришел проведать больного внука, а внук требует от него:
- Дедушка-а-а, расскажи что-нибудь...
- Что я могу тебе рассказать, несчастье ты мое? - удивляется дедушка.
- Ну, расскажи, что ты видел на улице, - подсказывает Сенечка.
- Мадам Пумпянскую я видел! В новом пальто! С каракулевым воротником... Тебе это интересно?
- Не-е-ет. А что ты читал в газетах, дедушка?
- Государь император принял итальянского посла маркиза де Монтебелло... Интересно тебе?
- Не-е-ет. Расскажи сказку, дедушка. Как жил-был царь.
Громко, страдальчески вздохнув, дедушка начинает:
- Жил-был царь...
- С царицей? - уточняет Сенечка.
- А на что ее, царицу? Без нее обойдемся!
- Нет! - сурово поправляет Сенечка. - Царь всегда живетбывает с царицей. "Жили-были царь с царицей..." И у них всегда что-нибудь плохо. Например, детей нету или еще что-нибудь...
Ты забыл это, дедушка?
- Верно. Забыл... - виновато говорит дедушка, который понятия не имеет ни о каких сказках и не умеет придумывать их. - Значит, жили-были царь с царицей. Сидят они, значит, у себя в столовой. И - совершенно верно! - они именно огорчаются:
"Что за безобразие? Почему у всех людей есть дети, а у нас нету? Что, мы их прокормить не можем, что ли?"
- А как они одеты, царь с царицей?
- Ну, "как одеты"! Прилично одеты, конечно. Не хуже, чем мадам Пумпянская в ее новом пальто! Царь в крахмальной сорочке, с галстуком, при часах с золотой цепкой. Царица тоже - в новой шляпке...
- Нет! - неумолимо перебивает Сенечка. - У них на голове не шляпки, а золотые короны!
- Правильно, короны. Я забыл. Ну, сидят себе царь с царицей. И вдруг... - Дедушка мучительно старается придумать, что бы такое могло случиться "и вдруг". - И вдруг к ним во дворец вбегает...
- ...лягушка? - Сенечка цепенеет от ужаса: он очень боится лягушек.
- Ну-у-у, лягушка! - пренебрежительно бросает дедушка. - Стоит ли быть дарем, чтобы к тебе в комнату могла вползти всякая пакость!
- Так кто же к ним вбегает, дедушка?
Но дедушка уже окончательно иссяк: он больше не в состоянии придумать ничего сказочного.
- Кто к ним вбегает?.. - повторяет он. - А черт его знает, кто к ним вбегает! Слушай, мальчик. Давай я тебе лучше расскажу, как петух испортил яичницу, а?
- Это такая сказка про петуха? - недоверчиво спрашивает Сенечка.
- Что сказка! Это правда... Такой это, я тебе скажу, петух был! Я его на всю жизнь запомнил. Я тогда молодой был, железной дороги еще не было: ни рельсов, ни вагонов, ни паровозов - ничего! Поехал я в Ковно, как все тогда ездили, на лошадях. Остановился по дороге отдохнуть в какой-то деревне. Не то Григайцы деревню звали, не то Ланцуты - уж не помню. Устал я - трясся с утра на телеге, под дождем, промок до костей! Прихожу на постоялый двор. Дайте, говорю, поесть - я голодный, как зверь! А в хате этой постоялой - бедность, грязь. Тут и люди, тут и коза с козленком, и петух с курами - все вместе... И что бы ты думал? Нету, ничего у них нету! Чуть не заплакал я - голодный ведь... "Есть у нас, - вспоминает хозяйка, пяток яиц, последние! Могу вам, пане, яичницу испекчи". - "Пеки!" - говорю.
Обрадовался, снял с себя все мокрое, повесил сушить. Жду этой яичницы, я тебе скажу, как не знаю какого счастья. Мою руки у рукомойника, даже запел от аппетита. И вот она стоит передо мной на сковородке, что твоя купчиха первой гильдии! Золотая, пузырится, ну прямо дышит! И...
- И?.. - повторяет Сенечка.
- И не досталась она мне, та яичница!
- Почему?