— Удивительно, как же вы все-таки выжили? — поинтересовался капитан у охотника. — Не подумай, пожалуйста, будто бы я не был этому рад или желал обратного результата, просто учитывая неистовость атаки «Пожинателей»… Я уже начал подумывать, будто бы остался один против всей армии Хаоса. Жутко перепугался, надо заметить.
— Да все по-разному спасались: кто успел в подвал нырнуть, одного даже завалило, но мы его вытащили, кто еще где-то притаился, хотя в основном это заслуга генерала, он нас каким-то силовым щитом прикрыл. Под «нами» я подразумеваю наибольшую часть отряда, безусловно. Вот этого господина, — он кивнул на Чариса, тряхнув короткой челкой, — выронили в панике, а затем его видимо засыпало обломками и мы его сразу не нашли. Вы, капитан, непонятным образом отстали и…, я даже не знаю, почему мы не заметили вас, может из-за огня.
— Может и так, я оказался окружен горящими обломками. Впрочем, теперь это не имеет значения, раз уж вы все рано вернулись нас поискать, — капитан потупил глаза в землю, после чего взглянул на охотника и извиняющимся тоном произнес: — Странно, что именно ты за мной пришел и теперь вытаскиваешь. Я поначалу думал, будто вы с другом только все испортите, будете нас тормозить. Вы, хоть уже и не малыши, показались мне полными неумехами, которые при виде перового же берсеркера с сумасшедшими воплями побегут обратно к мамочке, однако вы доказали мне мою неправоту. Пожалуй, я должен перед тобой извиниться.
— Извинения приняты, — немного насмешливо ответил парень. — Правда, это заслуга генерала по большей части. Некоторое члены отряда, да и я, честно говоря, тоже решили, что вы уже сгорели или берсеркеры вас нашли и пристрелили.
— Берсеркеры? С какой стати им выкапывать то, что от нас осталось в этих горящих руинах? Я не думаю, что они станут заниматься такой дребеденью — пустая трата времени. Они настырные, но не до такой же степени.
— Может, конечно, и не станут, только генерал предусмотрел этот вариант. Поэтому он и послал нас поосмотреться, пока они не успели войти в город. Хорошо, я вас вовремя отыскать успел, а то бог знает, чем это для вас могло закончиться.
— Да уж, верно, — выдохнул Раллс, затем он повернул голову к Чарису и увидел, что тот закатил глаза и начинает терять сознание. Он похлопал десантника свободной рукой по щекам, немного растормошив его. — Слушай…
— Нил, меня Нил зовут, — несколько оскорблено произнес парень.
— Да, да, Нил, у тебя воды не найдется? Чарису совсем худо, может до станции не дотянуть, — он кинул тоскливый взгляд на раненного товарища по оружию.
— Боюсь, с собой нет, а вот на станции точно должна быть, — радостно воскликнул парень, затем осознал слова капитана «может до станции не дотянуть» и стыдливо отвел взгляд. — Знаете, лучше не думать о плохом, когда думаешь, оно скорее наступит.
Раллс непонимающе посмотрел на охотника и пожал плечами.
— Не важно, забудьте. Просто давайте попробуем двигаться чуть быстрее, так будет больше шансов, что ваш человек не умрет.
Оба прибавили шагу, хотя нести обмякающее с каждой секундой тело по неровной разгоряченной дороге и под воздействием сильной жары было невыносимо трудно. Раллсу в его герметичной броне пришлось во много раз тяжелее: терморегулятор костюма давно разрядился, а генератор энергии, обычно встраиваемый в бронекостюмы, был утерян еще с момента начала вторжения на Нианоси. Панцирь Чариса лишь прибавлял веса. Капитан вспотел так, что казалось еще чуть-чуть, и он буквально выскользнет из бронекостюма. Сейчас его разум заполняла только одна мысль — как бы самому сейчас не выдохнуться и не упасть без чувств.
Гром взглянул на сферу в своей ладони. Увидев в ней два с половиной светящихся кружочка, он покачал головой и стиснул ладонь в кулак. Проследив за рассеивающимся светом сферы, он выглянул в окно, возле которого стоял столик, за коим и сидел генерал, стараясь высмотреть, не возвращаются ли охотники. За окном небольшого придорожного ресторана, прилегающего к заправочной станции, виднелись здания жилого массива, из которого продолжало вздыматься пламя и черные столбы дыма. Между границей города и станцией, находящейся за ее пределом, хоть и не особенно далеко, пролегал дикий почти совсем оголенный пустырь, тянущийся вдоль всего города, а также дорога. Чуть дальше вправо мертвенная пыльная пустошь сужалась и вновь перекрывалась зданиями, которые отсюда выглядели не больше консервных банок. Трасса, примыкающая к заправочной станции, загибалась за те здания и терялась за горизонтом. Очевиднее всего, она вообще уходила от города и таким образом утрачивала всякую ценность для сверхвоина. Позади станции и, следовательно, той же трассы находилось крупное поселение, являющееся, по сути своей, продолжением мегаполиса, правда, отграниченным от него шоссе. И таким образом, многострадальный взвод вновь оказывался в окружении, а наличие вражеских подразделений в поселении никто даже и не задумался отрицать.
Охотников он не видел, однако причиной тому мог быть стелящийся по земле дым, покинувший улицы разгромленного «стальными птицами» района или же растопыренные колючие кустарники, кривыми скелетами торчащие тут и там по всему пустырю. И все же отсутствие Нила и Жависа уже начало его беспокоить.
— Бык, посмотри, сколько времени парни отсутствуют! — окликнул он здоровяка с черной повязкой на глазу, не отрывая взгляда от серого поля и клубящихся дымом домов квартала.
— Минут двадцать точно будет, генерал, — сиплым басом ответил Бык. — Думаю, их уже грохнули, надо выдвигаться, пока чертовы киборги, заодно и за нами не пришли. Не стоит забывать, что мы по-прежнему торчим почти в самом центре города, захваченного силами Союза. Пусть он и раздроблен на две части, это не умаляет риска быть взятыми в клещи с обеих сторон.
— Ребята — охотники, они так глупо не попадутся, да и вообще если учитывать время окончания обстрела, то маловероятно, что берсеркеры успеют войти в город, — Гром встал и прошелся к барной стойке. — Мы должны еще подождать. Берсеркеры все равно начнут обследование с обстрелянной зоны, ну а здесь они нас искать, точно не станут. Не сразу.
— Хотелось бы и мне в это верить, — буркнул солдат, сидящий у той же стойки. — Вы, генерал, вроде сами говорили, что они могут провести полномасштабную зачистку целого округа, на каком же основании они не пойдут сюда? Почему-то мне кажется, что причин у них не найдется. Здесь и подохнем все.
— Хватит трястись, Лэд! — недовольно произнес Гром, повысив голос. — Они сперва обойдут весь район, а разведенное ими самими пламя только задержит их. Послушайте-ка меня. Пока вы все ходите под знаменами Альянса и называетесь его солдатами, извольте не вести себя как кучка перепуганных мальчишек. Вы должны были понимать, чем может закончиться ваша карьера.
— Постойте, генерал, — встрял Бык. Он выглядел оскорбленным, но старался держать субординацию — личность Грома вызывала у всех членов отряда несомненное уважение и трепет. — Проблема не в том, что мы трусы, проблема в том, что мы застряли в полной…
— Ладно, я уже понял, к чему ты ведешь, — оборвал десантника Гром, не нуждаясь в продолжение фразы. — Мы ни куда не уйдем покамест не вернуться охотники и капитан Раллс. Так что будьте любезны придержать свое видение сложившейся ситуации при себе, сядьте и помолчите. Это касается всех.
— Да они могут вообще не вернуться, если берсерки до них добрались. А мы-то ведь еще можем уйти, — никак не мог угомониться Бык. — В конце концов, мы можем оставить записку или схему, в которой укажем наш дальнейший путь, а сами пойдем дальше. Вы и сами не хотите задерживаться, я это чувствую. На кону стоят жизни горожан, а время зря уходит.
— На кону стоит гораздо большее, чем… — начал рассуждать, Гром, но был прерван очередным недовольным голосом.
— А ведь Бык прав, оставим им все необходимое и дальнейшие указания, а они уже сами решат: идти им за нами или возвращаться назад в убежище, — поддержал товарища десантник-клон, охраняющий входную дверь. — Мы не можем сидеть в неизвестности до скончания времен. Вдруг их и впрямь нет в живых…
— Вас послушать так, вернуться к убежищу настолько просто, что хоть сейчас мы можем махнуть обратно. А живы они или нет, мы поймем, обождав здесь еще несколько минут! — возмутился пессимизму подчиненных сверхвоин. — Вы вообще себя слушаете, то вы боитесь, будто берсеркеры придут сюда за вашими жизнями, то готовы послать сюда же своих соратников, прекрасно понимая, что у них шансов на спасение вообще не будет. А вдобавок к этому хотите оставить киборгам подробные инструкции, где они нас могут дальше искать. Блестящая идея, только не пойму, чем это лучше высиживания тут.
Бойцы призадумались, помялись и разошлись по своим делам. Остался только Бык. Он подошел к генералу, вернувшемуся за стол около окна, и, откашлявшись, сел рядом. Гром, молча, посмотрел на подсевшего к нему солдата, предоставляя тому возможность начать беседу первым. Давно сверхвоин не видел такого выражения на лице десантника Альянса. Пожалуй, с момента вероломной атаки на Альфа-Белтар сил Хаоса, в результате которой непреступная ранее база-город «Таларон» была сокрушена и обращена в пепел. Нападение было столь неожиданным и дерзким, что защитники почти не были готовы к бою и впали в панику. Тот кошмар закончился ударом орбитального орудия штурмовой станции Хаоса «Демонии». «Демония» была уничтожена двумя годами позже, и на ее замену темный бог выстроил «Доминатор». Гром узнал тот самый страх в глазах Быка — бывалого, опытного бойца, прошедшего долгий залитый кровью путь солдата от самого начала войны. Любой бы мог подумать, что после всего того, что видел этот человек, его сердце должно было бы превратиться в камень, а душа покрыться броней, однако сейчас он боялся по-настоящему. Боялся, сам не осознавая, чем вызван его страх.
— Генерал, — тихо произнес Бык, нервно вертя пальцами, стоящий на столе стакан, — я ведь думал, что меня теперь даже смерть не пугает, а сейчас взгляните — дрожу как вода в ручейке перед горсткой берсерков, на которую раньше кинулся бы в одиночку с одним ножом, да матом, — он подвинулся ближе к Грому. — Вы ведь знаете, что здесь творится верно? Пусть я и похож на бритую гориллу, только я кое-чего могу понимать. Это была не просто атака. С какой стати Союзу нападать на Нианоси чуть ли не всеми своими силами, а потом еще и скапливать новые в одну кучу вместо того, чтобы просто двигаться дальше? И вообще, вы на небо взгляните. Оно же красное, как кровь. А на моих часах половина третьего, разве такое должно быть?
— Не бери себе в голову, Бык. Это не твоя проблема и ты не сможешь ее решить, даже если очень захочешь, — Гром отвернулся к окну. — У нас есть своя задача, и мы будем выполнять эту задачу и никакие другие. Свободен.
— Странные вы, сверхвоины, — пробормотал Бык, вставая из-за стола. — Вроде и на людей похожи, а не люди и черт знает, что у вас в головах творится. Ну, я спрашивать не буду больше, я ведь простой служака. Куда скажете — туда пойду, мое дело из автомата по киборгам стрелять… — вздохнув с досадой, Бык взглянул на Грома, сосредоточившегося на событиях за окном.
Буркнув что-то, Бык направился к стойке бара, в котором, к слову сказать, солдаты нашли уцелевшие бутылки с выпивкой и в настоящий момент успокаивали нервы, а Гром возобновил свои наблюдения за происходящим на бледном пустыре. Ничего кардинально нового, правда, он там не заметил: охотники до сих пор не появились даже на горизонте, а здания за небольшой пустошью по-прежнему облизывали языки пламени. Вот одно из них подернулось — видимо разрушилась несущая стена — и начало оседать. Грохот заставил всех бойцов бросить прежние дела и оглянуться, а кое-кого даже схватиться за штурмовые винтовки, но каменная невозмутимость генерала свидетельствовала тому, что поводов для беспокойства нет, пока…
Гром продолжал водить по стеклу безжизненным взглядом белых глаз без зрачков. Он уже всем телом ощущал зависшую в помещении и с каждой минутой нарастающую тревогу. Десантники сдерживались от глупостей изо всех сил только за счет его прочного авторитета, но сколь долго их уважение продержится? Тем не менее, бросать на произвол судьбы капитана Раллса и охотников, доверяющих ему больше других членов группы, он не намеревался. Какое-то странное навязчивое чувство подсказывало сверхвоину, что они еще живы, и уходить рано.
Грому вдруг сильно захотелось переключить, перевести сознание на какие-нибудь нейтральные мысли, не связанные с решением важных жизненных проблем, он просто желал отдохнуть от налегшей на него ответственности за столь многие жизни. Впервые он предпочел отдых выполнению обязанности, ради которой был создан.
Внезапно его внимание отвлекла муха, ползущая по окну. Это показалось самому сверхвоину довольно странным, но наблюдение за маленьким насекомым, бьющимся над решением своих мелких и незначительных, на фоне великой борьбы «добра» со «злом», трудностями оказались весьма забавными. Муха доползала до середины окна, почти до ровной круглой дырки, оставленной лазерным лучом киборга, являющейся единственным выходом на волю. И все-таки в последний момент, будто не замечая отверстие, насекомое взлетало, приземлялось в самом низу оконной рамы и начинало нелегкий путь заново, раз за разом.
«Поразительно, как эта сцена похожа на жизнь смертных, — подумал Гром, следя за тщетными попытками мухи освободиться из душного плена. — Они ведь тоже порой не замечают большего за своими пустыми делишками, тоже думают, что видят путь, а сами лишь бьются лбом о стекло, снова и снова не доходя пары шагов до истинной цели и, выбрав ошибочную тропу, падают все ниже и ниже, но затем, все же, пытаются выбраться наверх. Многим ли это удается?». Глядя, как муха опять подползает к отверстию, Гром перекрыл ей дорогу назад ладонью, и насекомое проползло дальше. Достигнув заветного выхода, муха расправила крылышки и, радостно зажужжав, улетела прочь. «Сколь многие люди мечтали бы сбросить с себя бремя ответственности и по воле чьей-то всесильной руки найти ход к свободе и взлететь, — продолжил размышлять сверхвоин. — Но каков был бы смысл существования, если за людей все проблемы решал кто-то другой? И к чему может стремиться тот, кто получает все даром и обладает всем? Жаль, что выбранный смертным путь так часто оказывается дорогой к вратам Пандемониума. Иным попросту невдомек, что без их толчка Мир не сдвинется с места и не станет лучше…».
От этих странных раздумий Грома отвлек скрип входной двери, стоящий на страже клон радостно воскликнул: «Капитан!». Сверхвоин резко встал и, увидев на пороге Раллса и Нила, на чьих плечах висело обмякшее тело Чариса, подошел ближе.
— Я знал, что вы так просто не умрете, капитан, — сказал он, поприветствовав Раллса. — Не такой вы человек, чтобы уходить в вечность столь нелепо и бесславно. Рад видеть и вашего подопечного среди нас. В момент, когда его поглотил огонь взрыва, и засыпало обломками, я посчитал его погибшим.
— Ему нужна помощь, — произнес в ответ капитан, сгружая Чариса на руки быстро подоспевшим десантникам. Бойцы приняли раненого, подхватили его за руки и за ноги и понесли к бильярдному столу у стены возле стойки.
— Вам она тоже не помешает, как я вижу, — подметил Гром, вглядываясь в мутные глаза Раллса, прикрытые заметенными белой пылью веками. — Солдаты смогли разыскать на заправочной станции аптечку…. среди присутствующих здесь тяжелораненых нет, так что можете воспользоваться.
— Да я-то в порядке, ранений не имею, — глотая воздух, словно рыба, выброшенная на берег, проговорил капитан. Он, пошатываясь, приблизился к столу, плюхнулся в стул и повертел стоящий перед ним стакан, который оказался пустым. — Мне бы сейчас только водички хлебнуть, и буду в норме.
Гром коротким, но настойчивым жестом приказал стоящему за стойкой десантнику исполнить пожелание капитана, а сам сел рядом. Тот быстро извлек из шкафчика чистый стакан и, наполнив его минеральной водой из бутылки, что взял со стойки, поднес и подал его Раллсу.
— Простите, что были вынуждены бросить вас там, капитан…
— Да ничего, у вас не было выхода — пришлось спасать взвод от гибели. Вообще я сам виноват, что отстал. Потом вы же прислали за мной этого паренька, — оторвавшись от жадного поглощения воды, ответил Раллс. — Нам просто повезло быть ведомыми именно вами, я и не представляю, что бы с нами случилось без вашего руководства и умений.
— Я просто делаю свою работу, не более того, — коротко отрезал Гром, не отобразив голосом ни малейших чувств. — Хорошо, что вы такой сильный человек, капитан. Другой на вашем месте давно бы погиб или сломался. Я, признаться, и сам не рассчитывал, что наша диверсионная операция превратится в какой-то локальный конфликт, еще и такой разрушительный. Однако, я не привык жаловаться и не испытываю в этом необходимости. Я был создан для защиты Альянса, присягнул ему в верности и никаким берсеркерам не под силу отвратить меня от моей цели. От вас я не смогу потребовать той же беззаветной службы, но ваше дальнейшее участие в операции может повлиять на ее исход. Сейчас мы объединились и те, кто хотел уйти, вернуться в убежище, могут это сделать!
Капитан нервно прикусил губу и опустил взгляд на стол, смутившись имеющим оскорбительный легкий оттенок словам генерала. Он-то точно не собирался, даже не брал в голову, бросать начатое дело. Решив ответить, Раллс поднял палец, но комнату разорвал истошный крик Чариса, сбивший его с мысли.
— Потерпи, боец, ты ж солдат Альянса, а не слабосильный сосунок какой-нибудь, — усмехнулся Бык, придерживающий сослуживца за плечи, пока двое других десантников обрабатывали рану и накладывали повязки. — Потом будешь вспоминать как дурной сон и посмеиваться.
— Что вы, генерал, я с вами вплоть до смерти. И мужики, я не сомневаюсь, тоже, — дождавшись, когда Чарис смолкнет, сказал Раллс. — Да и вряд ли можно добраться назад и остаться при этом не обнаруженным Союзом. Если уж драться, то всем вместе, так хоть у нас будет больше шансов или, на худой конец, отправим на свалку больше этих жестянок. Мы же за Альянс тут сражаемся, разве не так?
— Послушайте, а Жавис что, не приходил? — встрял в разговор Нил, не обнаружив в забегаловке своего друга.
— Странно, но нет, — ответил Гром, он приподнялся из-за стола и выглянул в окно. — Если киборги уже заняли квартал и добрались до Жависа, то идти за ним, боюсь, будет чистым самоубийством.