— Вы не заметили, чего это там так рвануло? — тихо поинтересовался у своих коллег Натаниэл, приоткрыв один глаз, в который чуть не угодила струйка пыли, потянувшаяся с его же собственной челки.
Гром, сохраняя спокойствие камня, стряхнул с макушки и плеч пыль, а также сухие травинки и мелкие камешки, и, опершись о сыпучий край траншеи, присмотрелся, откуда бы могли стрелять. Простояв в таком положении несколько секунд и увлеченно наблюдая за киборгами, стремительно сокращающими дистанцию между лагерем и своими рядами, он вернулся в исходное положение, снова величественно выпрямившись.
— Танки бьют, — спустя коротенькую паузу, произнес сверхвоин. — Отлично, мы не будем сидеть в этой яме вечно, а жестянки с пушками не должны пугать воинов Альянса. Мы дали им достаточно времени порезвиться, теперь пробил наш час…. Сейчас же вы оба разойдетесь по флангам и прикажете солдатам не покидать своих укрытий, ни при каких условиях, пусть даже небеса падут на наши головы. Руководите обороной так, чтобы ни один киборг не прошел, а я займусь центральной зоной, лично. Когда придет момент, вы и все оставшиеся после натиска десантники присоединитесь ко мне в контратаке. Согласны вы или нет — неважно. Я собираюсь выиграть эту битву, тем более что бежать нам некуда. Мы ударим по ним в ответ.
— Это разумно? — удивился Раллс. — Мы могли бы растянуть их строй, отходя назад в склады, а на худой конец попутно при отступлении, набрать необходимое количество припасов и улизнуть.
— Разумно? Вполне. Никто не будет бегать от Хаоса, мы и так все время это делаем, — бескомпромиссно отрезал Гром. — Вот только мне, пожалуй, пригодиться что-нибудь огнестрельное, не могу же я всю свою энергию тратить на различную ерунду.
— Да, пожалуйста, — ответил Натаниэл. Он подполз к длинному железному зеленому ящику, коими была обставлена вся линия обороны, поднял и откинул крышку, вытащил из ящика новенькую штурмовую винтовку, очевидно взятую бойцами со склада, и, повертев ее в руках, передал сверхвоину.
— Другое дело, — довольно проговорил Гром, проверив функциональность оружия. — Там случайно еще и бронебойных патронов не найдется? А то лучи пока еще сквозь щиты пробьются…
— Нам бы тоже не помешало, — сказал непонятно откуда взявшийся Нил. Он вместе с Жависом забрался в окоп и определенно желал участвовать в защите складов. — У нас есть немного, но может не хватить.
— Шли бы вы в помещение, ребята, — обратился к охотникам Раллс. — Не ваше это дело — в окопе помирать. Тут война, а не отстрел дичи и берсерки не станут различать, кто попал им в прицел. У нас хоть работа такая…
— И сколько прикажете нам прятаться, капитан?! — вознегодовал Нил, лицо парня раскраснелось от возмущения. Он крепче сжал ружье, стараясь держаться в руках и вести себя как можно уравновешеннее. — Может быть до тех пор, когда берсеркеры придут в убежище, сожгут дотла все, что осталось от нашей родины, расстреляют всех, кто стал нашими друзьями?! Сначала мэр говорил нам не высовываться, а ведь может быть именно потому, что мы не слушали его уцелевшие жители и не погибли от голода, не начали поедать друг друга! Ну а что теперь?!
— Пусть лезут на вышки, — вступился Натаниэл. — Лишние стволы нам все равно не помешают, а они, я смотрю, неплохо стреляют. Это не наша война, не война Нианоси, и не война Альянса даже. Это война всего человечества.
— Слишком поздно куда-либо лезть, они уже перешли в активную фазу, — мрачным голосом произнес Гром. — Теперь будем держать линию здесь, вместе. Давайте на фланги, господа офицеры, да побыстрее — битва за склады уже началась.
— А нам-то куда? — непонимающе спросил Жавис, воззрев на Грома. Сейчас он не боялся, что удивляло даже его самого. В любой другой момент юный охотник пустился бы наутек, не оглядываясь назад, но речь друга вселила в него небывалую отвагу, чувство собственной ответственности за судьбу родного мира. Бежать было некуда, берсеркеров нужно остановить, уничтожить или они, в свою очередь, жестоко расправятся над всеми, в ком еще теплится жизнь на этой маленькой зеленой планетке.
— Оставайтесь со мной, — предложил Гром. — Я думал один удерживать центральное направление, а когда силы противника, наконец, ослабнут, разбиваясь о наши укрепления — повести бойцов в контрнаступление, но думаю, ваши зоркие глаза и ружья не испортят моего плана. Подстрелите сколько сможете, а если ситуация выйдет из-под контроля… — у сверхвоина возникло желание предостеречь парней и предложить им покинуть комплекс в ситуации неудачи сил Альянса, однако эти мысли он быстро отбросил. Попомнив слова Нила, генерал решил не давить на охотников и посему осекся. — Знаете, действуйте, как сочтете себе нужным.
Охотники кивнули и расположились удобнее перед краем окопа, стволы их ружей в унисон поднялись и вытянулись, словно шеи диковинных зверей, по серебристой стали и деревянным корпусам простерлись рыжие полоски света, брошенного разгорающимся в выси костром. Раздались хлопки и двое киборгов, резко затормозив, опали на землю. Гром вставил обойму с бронебойными патронами, прихлопнув ее ладонью, привстал и открыл по наступающим огонь короткими очередями. Поражая одного берсеркера за другим, он начал прохаживаться по периметру окопа, с целью подбить как можно больше недругов и создать иллюзию, якобы численность защитников превосходит представления киборгов.
Эти действия генерала послужили сигналом остальным солдатам Альянса, немедля вступившим в перестрелку. Лучи и пули полились дождем, выбивая новых берсеркеров из их идеального строя. Забаррикадированная батарея артиллерии в один момент, точно бы была единым механизмом, подернула нацеленными вдаль стволами, выпалив светящиеся заряды и огласив окрестности многоголосным грохотом. Земля разорвалась от множества взрывов, подорвавших пару танков и разметали нескольких берсеркеров, словно камешки приливная волна.
Механоиды вели ответный огонь, почти не целясь, и все же их выстрелы настигали тела защитников Альянса. То тут, то там раздавались приглушенные выстрелами вскрики и наземь падали раненные или бездыханные тела десантников. Тех из них, кто оставался жив и находился в зоне досягаемости, быстро подхватывали товарищи, отволакивая назад на полигон, ставший временной базой. Остальные обрекались на гибель.
Натиск киборгов становился все ожесточеннее с каждой минутой, с каждым шагом к линии, с каждым павшим берсеркером. И если на флангах держались десятки людей, то на фронтальном направлении находилось только трое. Грому даже пришлось прибегнуть к метанию молний, чтобы не дать механоидам прорваться. В большом количестве они легко могли изранить его, и энергия его тела просто растерялась, вытекла в окружающую среду, лишившись точки опоры. И тогда бы непобедимый сверхвоин-полиморф погиб, невзирая на всю свою мощь и силу.
Приближающиеся со стороны серого «зубчатого», словно вереница скал, города, в мгновение ока обернувшегося в растормошенный муравейник, шагоходы дали слаженный залп из наспинных минометов, метя по орудийным бункерам, являющим для атакующих наибольшую проблему и опасность. Бомбы просвистели над забором, протянув через небо черные нити дыма, и посыпались на плацдарм, немножко сбившись с изначального курса. Цепь взрывов, тем не менее, прокатилась до линии обороны, охватив приличный участок. Смертоносная волна разнесла вдребезги два дзота, обвалила крышу ангара, на счастье уже пустого, и изрыла полигон и плацдарм широкими воронками.
Следующий удар нанесли парящие танки берсеркеров. Наведя башенные орудия на разные части укреплений, они блеснули неровными фиолетовыми огнями из стволов и на защитников устремились четыре слепящих колеблющихся диска. Первый снаряд, метко выпущенный кибернетическим мозгом танка, упал в окоп, подняв столб пламени и волну земли, растерзав укрывшегося в траншее солдата. Второй подорвал навес с пулеметным гнездом, двое других взорвались где-то позади линии и, судя по треску, попали в склады или казармы.
В ответ выпалил танк защитников, при этом вздрогнув так, что чуть не выскочил из ямы, в которую был наспех вкопан. Его выстрел оказался на удивление успешным — одна вражеская машина вспыхнула, заглохла и, потеряв удерживающую силу гравитационной подушки, влепилась в грунт. Гибель кибер-танка заметно воодушевила бойцов Альянса и подарила им надежду на новый успех.
Но тут же, напрочь поломав в солдатах радость победы над вражеским танком, с воздуха обрушилось штурмовое звено, подоспевшее на подмогу своим частям. «Стальные птицы» незамедлительно вступили в баталию. Первый же ракетный залп превратил линию обороны в пылающую бездну. Киборги быстро смекнули, каким образом будет быстрее и проще извести забравшихся в траншеи десантников — сжечь их заживо. По сему-то вперед и пошли зажигательные снаряды и ракеты. Необходимый результат был, несомненно, ими достигнут: пламя быстро охватило периметр линии, заставляя защитников покидать свои места, выбегать из бункеров и спрыгивать с вышек, рискуя переломать ноги…
— Проклятье! Мы несем тяжелые потери! — разнесся над окопами надрывистый крик Раллса. — Генерал, сделайте что-нибудь!!! Они нас прикончат!!!
Гром услышал призыв капитана, перестал стрелять и, отложив винтовку, взглянул на небо. По красному кипящему океану псевдо облаков, на самом деле являющихся теми же сгустками «кровавого» тумана, что окружил все планеты в Мироздании, с леденящим душу свистом носились «стальные птицы Хаоса». Они рыскали над лагерем, словно стая голодных стервятников, чующих смерть и выискивающих свою гниющую жертву. Заходя на новые круги, штурмовики выжидали подходящего момента и периодически «ныряли» вниз, маневрируя между струями зенитных выстрелов, обрушивая на и так уже горящий костром лагерь ракеты и пулеметные очереди.
— Справитесь тут без меня? — спросил сверхвоин у охотников, на что Нил кивнул головой, а Жавис пробурчал нечто вроде: «Не волнуйтесь, мы их сдержим». — Надеюсь на вас, парни, а мне придется изменить план действий.
Гром встал в полный рост, оценил сложившуюся обстановку, вымерил расстояние до ближайшей вышки, не тронутой прожорливым пламенем, и, собрав для рывка все силы и волю, побежал к ней. Пулей пролетев расстояние в пятьдесят метров, генерал оказался у цели. Не снижая скорости, он взмыл наверх, ступая на перекрещенные перегородки, укрепляющие конструкцию. Высоко подскочив с последней «ступени» опоры и севши на металлическую площадку, Гром очутился вблизи четырехствольного зенитного орудия, ведущего безостановочный огонь по кружащим и носящимся в нескольких сотнях метров от башни штурмовикам.
Увидев неожиданно возникшего на вышке генерала, оператор турели моментально прекратил стрелять и уставился на Грома выпученными оторопелыми глазами. Такого он точно не мог ожидать и от того едва не вылетел из кресла стрелка.
— Генерал? — сорвалось с его дрожащих губ. Вполне понятно, что столь внезапное и мгновенное появление на вышке сверхвоина напугало сосредоточившегося на снующих по небу машинах десантника.
— Продолжай бой, солдат, я ненадолго, — сказав это, Гром приклеил свой взгляд к приближающемуся штурмовику. Как только тот поравнялся с верхушкой башни, встав на одну с ней параллель, тело сверхвоина смялось и обратилось чистой энергией.
Шаровая молния воспарила над почерневшим от дыма лагерем и, пронесясь по удивительно точно выверенной Громом траектории, врезалась в кабину самолета, разбив стекло. Это событие произошло столь неуловимо быстро, что и такая быстрая машина, как «стальная птица Хаоса» не сумела уйти, будто бы сверхвоин опередил само время. Разряд энергии в долю секунды спалил мозги киборга и Гром, приняв прежнее обличье, смог без проблем избавиться от тела пилота, выкинув его из разбитой кабины, и занять место перед панелью управления. Оказавшись за штурвалом, Гром выровнял машину и направил ее в «спины» двум впередиидущим штурмовикам. Берсеркеры не успели сообразить, почему один самолет вышел из атакующего построения и прицепился к ним на хвост, как очереди подкрыльных и носовых пулеметов резво пробежались по корпусам пилотируемых ими штурмовых машин, подпалив их, точно солому, и повергнув наземь. Не став наблюдать за падением «стальных птиц», выписывающих спирали огненными шлейфами, сверхвоин повернул самолет к наступающим силам механоидов, жаждая уравновесить чашу весов, определенно склоненную в сторону слуг стальнолицего бога.
Раллс проследил за «стальной птицей», внезапно сменившей направление полета с величайшим удивлением, но когда штурмовик выпустил залп противотанковых ракет по заметно приблизившимся и ведущим огонь уже с главных калибров шагоходам, капитан понял — его просьба о помощи была услышана могущественным сверхвоином. Сейчас он не старался понять, каким же образом генерал угодил в кабину штурмовика, кои носились по небу подобно молниям. Наступал час ответного удара по бездушным захватчикам. Как только ракеты попали в мишени и на земле распустились огненные цветы, Раллс выглянул из окопа — сложившаяся ситуация его порадовала, так как от ходячих танков не осталось и следа, кроме груды объятого языками пламени металла.
— По-моему, пора, — резюмировал он по рации, на другом конце которой находился лейтенант Натаниэл. — Более удачной возможности может не представиться.
— Ну, тогда поехали, — с видимо присущей ему задорностью откликнулся лейтенант. Затем он поднялся из траншеи, быстро смерил взглядом затянутое наворачивающимися клубами дыма и змеящимися огненными лентами поле битвы и, мысленно согласившись с Раллсом, воздел руку и закричал: — В бой воины Альянса! Отступать некуда! Победим или умрем!!!
Закончив свой краткий призыв, Натаниэл первым выскочил из траншеи и бросился на встречу киборгам, за ним с криками устремились солдаты. Раллс повел свою группу с другого фланга сразу же после действий лейтенанта. Десантники устремились на киборгов врукопашную, презрев опасность и страх. Такой безрассудный поступок смутил холодный разум берсеркеров, преодолев даже точную боевую программу механоидов. Воздушная атака собственного штурмовика и так сбила их с толка, но настолько самоубийственного поступка со стороны людей киборги никак не ожидали. Ни одна, даже самая совершенная программа, не в силах осознать, что такое сила духа и души, что такое самопожертвование во имя спасения других, и каково это — отдавать жизнь без страха не ради своего хозяина, не ради разрушения и уничтожения иных взглядов и существ. Эти храбрецы шли умирать за свой мир, не желая сдаваться на милость темной всеразрушающей силе.
Однако в этот день милость холодной и безразличной силы, что зовется Судьбой, легла на горстку людей, презревших смерть и умирающих во имя жизни. Берсеркеры не сразу сумели уразуметь происходящее, однако когда, все-таки, смогли уложить это в головах, от рук бойцов, идущих в контратаку и регулярных воздушных ударов от Грома, пало уже более половины киборгов, оставшихся невредимыми до начала вылазки.
Увидев всеобщее воодушевление и смятение врага, Жавис тоже выскочил из окопа, стремясь приложить к победе изрядную долю и своих усилий, но рука друга остановила его порыв, подкрепленный действиями толпы.
— Сума сошел или тебе камнем по голове ударило?! — испуганно выпалил Нил, так и не разжав сомкнутых на плече Жависа пальцев. Сердце парня подскочило и замерло в тот момент, когда он увидел, что единственный во всем этом маленьком мирке под названием Нианоси человек, в полной мере заслуживающий звания его настоящего друга, готовится пойти на необдуманную смерть.
— В чем дело? Мы же побеждаем, я тоже хочу погнать этих железных болванчиков, — Жавис поднял брови от удивления и осел на дно окопа. — Я думал, ты и сам не хочешь прятаться и отсиживаться. Ведь ты же не испугался берсерков? Скажи что нет.
— Да ты и сам недавно трясся об одной только мысли о киборгах или татисианцах. Послушай, мне весьма приятно, что ты отодвинул страх смерти в пользу более высоких идеалов, таких как победа над страшным злом Хаоса, но различать смелость и глупость надо. Они обученные солдаты Альянса, на них броня толщиной с палец и автоматическое оружие. Нам лучше не высовываться. Настреляем больше киборгов отсюда.
Жавис пожал плечами, однако так и не нашел, что же ответить другу и потому не стал перечить его весьма убедительным доводам. Сейчас он действительно понял, что не знает сам, как поступил бы, окажись он вдруг лицом к лицу с хладнокровной машиной убийства. Ни виброклинка, ни хотя бы пистолета у него не было, и контактный бой мог закончиться трагедией с девяноста процентами вероятности. Одернув себя и отбросив долой пугающие мысли о собственной кончине, Жавис расположил корпус снайперской винтовки на перекрестье двух шпал противотанкового ежа, почти до середины вкопанного в землю и снова приготовился стрелять. Охотники прицелились и хором пальнули по приближающимся и мелькающим в тающем дыму силуэтам киборгов, повергнув еще двоих берсеркеров.
Над головами юношей разнесся грохот орудийного залпа — артиллерия выдержала налет и продолжала прицельно бить по оставшимся парящим танкам. Меткие пушечные попадания вывели из строя последние три машины, тем самым лишив воинов Стального Легиона «брони».
Прислужники Хаоса вообще переживали отнюдь не лучшее сражение в истории и самого Легиона и Союза Черного Молота в целом. Только совсем недавно загнанные в смертельную ловушку десантники во главе со своими предводителями и под надежным прикрытием Грома, успевшего очистить небеса, хотя и при активной помощи зенитчиков, теперь сами напирали на механоидов, расстреливая одного за другим. Их подстегивала та великая сила, что таиться в каждом смертном и высвобождается лишь, когда ее носитель бьется за истинную справедливость. Люди, умирая или спотыкаясь, падая и снова вставая, шли в наступление. Они стреляли в киборгов, рубили их клинками, теснили назад…
Натиск был стремительным и уверенным. Ни один боец даже не взглянул в сторону окопов, желая укрыться там от неистовой схватки со страшным и грозным врагом. Битва разрешилась достаточно быстро, и вскоре на пустыре, превратившимся в апофеоз войны, столкнувшей между собой миллиарды и забравшей не меньше жизней, остался всего лишь один единственный киборг, покрытый белой броней.
— Эй ты, банка консервная, а ну сдавайся! Мы пленных берем, особенно офицеров! — окликнул берсеркера Натаниэл. Однако офицер Стального Легиона не шелохнулся, он спрятал обратно свои орудия и развел руки, слегка их приподняв.
— Это они так в плен сдаются или что? — спросил у лейтенанта подошедший Раллс.
— Откуда ж мне знать, мы еще ни одного не брали живым — они либо сами дохнут в перестрелке, либо мы у них не интересуемся, — неуверенно качнул головой Натаниэл. — Я-то и не подозревал, что они сдаваться могут, когда спрашивал.
— Главное, чтобы он самоуничтожаться не вздумал, — подметил Раллс, с недоверием косясь на механоида. — В сражении пасть это одно, а так…
Внимание обоих офицеров от разговора оторвал, неожиданно ударивший по ушам, громкий скрежет, с которым круживший до того над опустевшим полем брани штурмовик обрушился на землю, пропахав в мягком изрытом взрывами грунте широкую борозду, и растолкал дымящиеся тела берсеркеров. Гром не сумел посадить машину удачнее в таких условиях — пришлось пользоваться своей неуязвимостью и попросту уронить «стальную птицу» на землю. Выбравшись из кабины, сверхвоин зарастил полученные при падении раны, а, заприметив беседующих между собой Раллса и Натаниэла, направился к ним.
Генерал должен был в первую очередь организовать транспортировку припасов в убежище, а для этого ему требовалась поддержка лейтенанта, поскольку лагерь относился к его собственности. Разговоры же были лишними и не интересовали Грома. Эффектное приземление сверхвоина и его последующее самоличное приближение заставило всех невольно отвернуться от плененного киборга, зато тот времени даром тратить не стал. Приложив палец к передатчику, встроенному в его голову, берсеркер что-то проскрежетал невероятно быстро и следом за этим, разложив орудие на правом запястье, выстрелил в Натаниэла. Лейтенант закричал и повалился на протянутые руки Раллса, на которого следом перевел прицел киборг-офицер. Выстрел предотвратила метко выпущенная до сих пор сидящим в окопе Нилом пуля. Пройдя через сенсорный глаз механоида, она поразила его мозг, что привело к деактивации всех систем. Безжизненная груда металла камнем рухнула назад, подминая пробивающиеся сквозь лысый покров пустыря зеленые травинки и чахлые зачатки кустиков.