— Как вы себя чувствуете, лейтенант? — спросил сверхвоин, чуть ощутимо проведя пальцами по окровавленному отверстию в плече Натаниэла. — Могло быть намного хуже, однако ранение все равно выглядит достаточно серьезно. Можете пошевелить рукой?
— Поверьте, генерал, меня бывало, царапали и посильнее. Правда рука, по-моему, не двигается, — с этими словами Натаниэл напрягся всем телом, стараясь воспользоваться поврежденной конечностью, однако попытка оказалась тщетной. — Да, определенно не двигается.
— Снаряд перебил плечевой сустав, но, если честно, то для пробивного снаряда это даже как-то слабовато, не сочтите за цинизм. Скажите спасибо, что вам не оторвало вашу руку целиком.
Гром помог Раллсу поднять лейтенанта с земли и усадить на оторванную башню отлетевшую от парящего танка, погибшего в паре десятков метров от того места, где были собраны почти все выжившие в противостоянии десантники. Бойцы обступили раненного офицера и наблюдали за действиями Грома.
— Может регенератор принести? Рана больно нехорошая, — предложил капитан, но сверхвоин в ответ отрицательно покачал головой.
— Не стоит сразу намертво сращивать ткани, — пояснил он. — Иначе будет крайне трудно оперировать сустав и вставлять кибер-протез. Выйдет досадно если такой молодой и многообещающий офицер останется на всю жизнь инвалидом.
— Протезы? — с легкой улыбкой переспросил Натаниэл. — Вот никак не думал, что довоююсь до протезов, особенно в начале службы. Ну, хоть будет чем перед девушками красоваться и внукам похвастаться.
— Генерал, генерал! — крик приближающегося Нила отвлек и даже можно сказать встревожил Грома. — Генерал, нам нужно немедленно уходить отсюда! Этот белый киборг передавал сообщение перед выстрелом, я следил за ним через прицел, но остановить уже не успел.
— Ладно, нам придется срочно собирать припасы и убираться со складов покуда новые берсеркеры в гости не нагрянули, — без малейшей доли смятения произнес Гром. — Лейтенант, передайте своим людям, пусть возьмут со складов оружия и, в основном, рациона, сколько смогут унести. Выдвинемся незамедлительно.
— Не стоит беспокоиться насчет выдвижения, — успокоил генерала Натаниэл. — На базе есть два грузовика, можем уехать на них. Танк, правда, погиб, — горестно прибавил он, увидев только сейчас, что гордость его лагеря лишилась башни и слабенько горела на обломках линии обороны.
— Грузовики? Это в корне меняет дело, но, все же, стоит поторопиться. Я знаю как самого Хаоса, так и его приспешников, как облупленных… — Гром замолк и прислушался к наступившей после боя тишине. — Меня не оставляет чувство тревоги, Хаос не из тех, кто опускает руки после пары неудач. И скоро он наверняка захочет нам это доказать. Так, лейтенант, действуете.
Натаниэл взял рацию, предложенную ему Раллсом, и сообщил бойцам, оставшимся на складе, пожелания Грома.
— А что это за свист? — удивленно спросил Жавис, подошедший вместе с другом и вдумчиво следивший за пролетающей мимо стаей птиц.
Гром прислушался еще раз, теперь внимательнее. Действительно, в полном, ни чем не нарушаемом беззвучии, царящем после сражения, отчетливо слышался тихий свист, то стихающий, то вновь нарастающий. Раллс тоже насторожился и услышал этот свист, звук показался капитану до боли знакомым, он явно слышал его раньше, но возбуждение после баталии еще не прошло и мешало соображать. Машинально Раллс начал вращать головой, стараясь высмотреть источник этого странного звука, и попытки его увенчались успехом. Взгляд капитана наткнулся на едва видный отсюда сквозь бледную дымку силуэт города, над небоскребами то и дело взмывали струйки дыма, исчезающие в облаках.
— Проклятье, — прошептал капитан, словно бы загипнотизированный, всматриваясь во взметающиеся со свистом столбы дыма. Внезапно произошло озарение: — Они навели «Пожинателей»!!!
Предупреждение капитана оказалось несвоевременным, ранее лишь еле слышимый свист многократно усилился, и в огненных небесах появились расщепляющиеся на сотни боеголовок ракеты. Отделившиеся от носителя боеголовки усеяли собой пустошь справа от складского комплекса, потопив ее в огненном потоке. Следующая партия осыпалась на «радарные поля», смяв их словно конфетный фантик.
— То ли они пристреливаются, то ли у этих штуковин разброс чересчур сильный, — сделал предположение Натаниэл. — В любом случае они скоро попадут в склады и все…
— Да, задание мы провалим, погибнут все запасы походного рациона, — обреченно констатировал Раллс.
— Запасы рациона? — с удивлением уронил лейтенант. — Погибнем все мы — на этих складах столько оружия и боеприпасов, целые горы, и если вдруг они взорвутся, то ты сможешь смело заявить, что в каждом уголке этой планеты есть частица тебя!
Словно подгадав нужный момент для яркого появления, из ворот лагеря на полной скорости вылетели два гусеничных грузовика, до отказа забитых солдатами и ящиками с припасами. Перепрыгнув через линию окопов, вездеходы подкатили к остававшимся на пустыре товарищам и резко притормозили возле офицеров и прибившихся к их компании охотников, которые не замедлили взобраться в кузов.
— Есть тут относительно безопасный выход из города? — поинтересовался Гром, обращаясь к лейтенанту, знающему местность куда лучше остальных.
— Найдем, — смутно ответил Натаниэл, подумать над этим как следует, ему мешал грохот взрывов и десантник, усердно бинтующий простреленное плечо. — По мне так все безопаснее, чем здесь торчать.
Грузовики зарычали моторами и как можно быстрее сорвались с места, покидая гибнущий в огне лагерь. Машины не успели скатиться под холм, венчающий пустырь, как позади, на складах раздался оглушительный взрыв, за которым последовала серия других. Грохот стоял такой продолжительный, что казалось, он никогда не закончится, а от шума взрывов сжалось нутро даже у самых опытных солдат. Дождь из раскаленных обломков настиг миниатюрный конвой даже на расстоянии нескольких сотен метров.
— Да-а-а, — протянул Натаниэл. — А ведь эта база стала для меня почти родной за все то время, которое я на ней провел.
— Это теперь прошлое, — бесцеремонно вставил Гром. — А вот будущее еще впереди и чтобы оно стало более светлым, нам всем еще предстоит хорошенько поработать. Увы, работать придется в основном оружием…
Вездеходы с ревом выскочили с бездорожья на шоссе, идущее вдоль нескольких крупных городов, и двинулись в указанном генералом направлении. Они ехали, сами еще не зная, что их ждет, шли навстречу новой крупной битве, весь масштаб которой никто из пассажиров этих грузовиков не осмеливался себе даже представить.
Бэрон долго сидел на троне в пустом зале, уставившись в пол. Мысли о поражении не покидали его голову, глубоко въевшись в его мозг, словно личинки в гниющую плоть. Они никак не могли уложиться с сознанием всесилия Зверя, которым был наделен темный лорд. Вся крепость будто бы погрузилась в анабиотический сон, как только Император Теней вернулся назад. Ни один страж черной цитадели не решался потревожить своего повелителя, не смотря на то, что сам Армагеддон уже давно изъявил желание пообщаться с Императором, а с Каракада поступили неприятные известия, о которых следовало дать отчет Бэрону.
«Как могло случиться такое?! Как я мог проиграть этому сосунку?! Это нелепо и немыслимо, разве нет?!» — Бэрон терзал себя этими вопросами с самого момента прибытия в «Черную Луну». Он чувствовал в своем теле пульсацию такой мощи, которой, казалось, вполне хватило бы для превращения в труху целой планеты одним лишь незатейливым движением указательного пальца. Избранный же, на памяти Бэрона, во время поединка вообще редко пользовался магией разрушения или усиления. Почему же он просто не стер заносчивого мальчишку в порошок, вот чего Великий Зверь не мог действительно понять, а то, чего он не мог понять, бесило его вдвое сильнее. Признавать силу Нигаэля Бэрон не хотел тоже, ведь тогда получилось бы, что проиграл он в счет собственной слабости. Два обвинения могли вывести властелина «Черной Луны» из себя: в трусости и слабости. Это и послужило причиной его терзаний, по большей части.
Плохое настроение хозяина зачастую отзывается на его слугах, а Бэрон Ааззен, как и львиная доля темных лордов, просто не мог не выместить скопившуюся злобу на ком-нибудь из своих подчиненных, а, следовательно, досталось многим тенедемонам. Однако терпеть до окончания самокопаний Бэрона приравнивалось к добровольному впадению в немилость Верховного Духа и, соответственно, Сатаниила, что есть самое страшное для любого не выжившего из ума демона. В полной мере это осознавая, чемпионы антихриста все же решились послать к своему господину докладчика. В любой другой ситуации на расправу швырнули бы Грина, но в силу его отсутствия встала необходимость выбирать среди своих соратников. Наиболее подходящей кандидатурой выбрали, а точнее выбрал второй после Императора «человек» в цитадели Колобос, Ашару — демонессу, умеющую утешить одинокого мужчину — хотя эта способность имела больший эффект на простых смертных — и постоянно составляющую Бэрону компанию темными холодными ночами.
Особо важную роль в этом решении играло положительное отношение Великого Зверя к Ашаре, обусловленное неоценимой услугой, которую демонесса оказала своему будущему хозяину несколько лет назад. Тогда Бэрон, разыскивающий во Внутреннем Мире второй том «Техники Тени», впервые встретил Ашару. Начинающий демон, а он только недавно вступил в ряды слуг Сатаниила после своей физической смерти под Альфа-Белтаром, столкнулся с совратительницей в придорожной таверне, близ города Угцера в государстве номалитов на сфере Акбиса. Ашара занималась там сбором душ для демона по имени Варбедех, являвшегося ее предыдущим господином, для какого-то загадочного ритуала, о подробностях коего знал только он сам. Задачей демонессы было заманивание возжелавших ее смертных и лишение их жизни и, разумеется, души. Встреча с Бэроном Ааззеном изменила все. Властный, сильный и, в отличие от Варбедеха, человекоподобный демон сразу приглянулся Ашаре, да и Бэрон обратил на нее внимание. Любовью это вряд ли можно было назвать, она, будучи столь высоким чувством, чужда порождениям тьмы и известны лишь единичные случаи, когда демоны любили по-настоящему. Это скорее было сильное плотское желание. Бэрон обещал демонессе убить Варбедеха, если она согласиться стать его миньоном, в числе которых на тот момент был один Флеймсоул, сулил власть и богатство. А какая проклятая душа устоит перед такими низменными соблазнами? С помощью Ашары Бэрон раздобыл второй том искомой книги и исполнил обещание — Варбедех умер в тот же день. Хоть он был могущественным демоном, некоронованный еще Император Теней сумел одолеть его во многом за счет использования уже изученных приемов Техники Тени. С тех самых пор Ашара, оказавшая огромную услугу при поисках столь важной для Бэрона реликвии, пользовалась большими привилегиями и расположением темного господина, в числе их — он редко срывал свой гнев на демонессе.
Полагая, что Ашару Бэрон, видимо, не тронет, миньоны отправили именно ее. Но, не смотря на это, все сетовали о пропаже шута. В принципе, с появлением в замке Грина, Император отыгрывался только на нем, миньонам же не перепадало. Однако как нарочно шут куда-то запропастился аккурат в момент, когда Бэрону требовалось выпустить пар. Зная норов своего повелителя даже Морг-Дал побоялся тревожить его в такой момент.
Ашара осторожно прошла в тронный зал, но на пороге она остановилась, не зная с чего бы начать обращение к Бэрону так, чтобы не навлечь на себя его гнев, ведь новости, что она принесла, являлись явно неприятными. Император почувствовал появление в зале постороннего и поднял голову. Столкнувшись с неумолимым, полным ярости взглядом темного лорда, Ашара опешила и пыталась отступить обратно в коридор. Но, понимая, что если Бэрон не узнает о желании Армагеддона иметь с ним беседу, будет и того хуже. Она пригладила черные пряди волнистых волос, спадающие на лицо, и уверенным шагом направилась к трону.
— Где, черт возьми, Арманор?! — вдруг выпалил Бэрон. — Я не видел его с момента возвращения. Я рассчитывал встретить его тут.
— Но господин, разве не вы приказали ему отправляться по следу слуг Избранного, — оторопев, пролепетала Ашара. От этого вопроса ее всю аж передернуло. Демонесса могла себе только представлять, каковой окажется реакция антихриста, когда тот узнает судьбу колдуна.
— Я сам знаю, что и когда я сделал! Или ты полагаешь, будто я идиот?! — вспылил Бэрон, блеснув змеиными глазами, но увидев страх на лице Ашары, понизил тон. Послал-то, послал, однако разве он не должен был уже давно вернуться с триумфом? Скажи, ведь он же вернулся? — голос Зверя стал похож на глухое шипение змея.
— Вернулся, господин, но…
— Что, позволь поинтересоваться, означает твое но?!
— Вернулся только его дух, хозяин, — сглотнув и отступив на один шаг, выдавила Ашара, прекрасно знающая насколько Император любил вымещать недовольство дурной вестью на гонце ее принесшей. Все же Бэрон остался непонятно спокоен. Он закрыл глаза, склонил голову и несколько секунд, показавшихся демонессе минутами, просидел, молча и недвижимо. Затем он выдохнул и сказал:
— Я так зол, что даже не хочу наказывать этого слабака. Но ты, кажется, пришла не затем, чтобы подкинуть в пламя моей ненависти пару дровишек, верно? Конечно, я прав. Хотя это сборище жалких трусов, которых я называю миньонами, послало тебя, пользуясь моей к тебе благосклонностью, ты не пошла бы ко мне сама с подобным сообщением. Ну, и что же еще они хотели до меня донести?
— Все так, хозяин, — Ашара поклонилась в надежде подобной лестью утихомирить развоевавшегося лорда. — Недавно на контакт выходил Армагеддон, он жаждал видеть вас, но мы решили вас не беспокоить, после… ну после…
— После моего поражения? Называй вещи своими именами, если не знаешь, как их назвать иначе. Да, я еще не полностью отошел от этой нелепой дуэли, из которой выйти победителем суждено было не мне… Думаю, перед разговором с Армагеддоном я могу позволить себе немного развеяться, как думаешь?
Услышав эти слова, Ашара расслабилась, поняв, к чему клонит ее господин. Томно улыбнувшись, она, виляя бедрами, подошла к самому трону и села Бэрону на колени. Он же снял шлем, ехидно улыбнулся и воздушным движением запястья повелел воротам зала затвориться, так как в них оставалась узенькая щель. Тяжелые створки сомкнулись с еле слышным стуком, оставив Императора Теней наедине с его любимой последовательницей.
Спустя десять минут Бэрон, заметно повеселевший и довольный, распахнув ворота, вышел из тронного зала. Сыны ночи, сторожившие вход, не глядя на то, что господин не столь мрачен каким был по возвращению, шарахнулись в сторону, не желая испытывать судьбу. Император Теней же, даже не взглянув на них, сразу миновал коридор, сбежал по широкой лестнице на этаж ниже и направился в круглую комнату с колодцем в центре. У нее тоже стояли два стражника, поспешившие отворить окованную металлом дверь и, следуя примеру предыдущих, отступили от Зверя.
Император, не останавливаясь, прошел в помещение и дверь за ним закрыли воины тьмы. Приблизившись к бездонному колодцу, издающему непередаваемый тихий вой, он взмахнул рукой, и из недр цитадели вырвалось пламя. В этом потоке проявилась фигура Армагеддона, как и всегда склоненная над книгой. Бэрон подождал, когда дух обратит на него внимание, но вскоре понял — этого не произойдет. Точнее Армагеддон нарочно этого не сделает, дабы заставить его унижаться, ведь почувствовать огненное зеркало у себя за спиной, особенно если оно возникает из воздуха, он сумел бы, да и делал это миллион раз до того.
— Ты же вроде желал меня видеть, как говорят, прямо жаждал? — сказал антихрист первым, наблюдая за реакцией Разрушителя Миров. — Или теперь ты будешь изображать обиженное дитя?
— А, Бэрон! Неужели ты?! — изобразив удивление, словно бы появление Императора стало для него сюрпризом, воскликнул Армагеддон с нескрываемой издевкой в голосе. — Я так вижу, ты отплакался после того, как Избранный надавал тебе по рогам и соизволил откликнуться на мой призыв. Что ж, это одно уже лестно.
— Перестань насмехаться, Дух! Мне сейчас нет дела до твоего сарказма! Я не могу понять только одного — почему я проиграл в битве с Нигаэлем?
— Потому что ты самовлюбленный идиот! Еще вопросы? — глаза Армагеддона стали узкими, как полоски. Во всем его виде читалось злорадство и могло почудиться, точно бы он был рад поражению Бэрона. Хотя скорее он был рад своей правоте.
— И, по-твоему, это достаточное основание для моей неудачи в бою? — Бэрон хотел возопить что-то гневное, однако ж нахальный вид Верховного Духа заставил его не давать новых поводов для издевки.