— Да причем тут Гамал?! Я чувствую в себе невероятную силу, я антихрист, в конце концов! Я мог просто испепелить его! — Бэрон уставился на свои ладони, словно ждал, что сила так и хлынет из них.
— Ну, допустим, не мог. Ты зря думаешь, будто избранник Света будет столь сильно тебе уступать в могуществе, они позаботились о его защите от всяких испепелителей. Да и вообще я вижу, ты ничего не знаешь даже об элементарных правилах, — речь Армагеддона перестала звучать издевательски, зато окрасилась легким возмущением.
— Смотря, какие правила ты имеешь в виду. Я прочитал Вселенские Законы Чертога и Устав демонов Пандемониума, а также огромную массу иной макулатуры, посвященной всевозможным законам и правилам, действующим у разных рас и в разных мирах. Вполне богатая коллекция.
— Ты не мудр, Бэрон. В этом-то твоя главная слабость и причина доброй половины твоих поражений. Тобой движет слепая бездумная ненависть, равно как и большинством демонов, являющихся весьма примитивной формой существования. Господин и сам тоже это понимает и признает, такова их натура. Но ты-то уж мог бы выйти на более высокий уровень понимания. Ты еще слишком мало разбираешься во многих тонкостях Бытия, а я говорил Сатаниилу, что мы торопим события…
— Так какое правило ты имел в виду, тыча меня носом в неграмотность? Или это одна из твоих аллегорий, призванных ставить меня на свое место? — Бэрон с подозрением посмотрел в тлеющие огоньки глаз духа и скривил рот.
— Может мне и стоило бы поставить тебя на место, о котором ты вечно забываешь, не желая учитывать собственные недочеты и ошибки, однако речь идет о вполне реальных закономерностях Мироздания. Помимо законов, начертанных седоголовыми, бородатыми мудрецами в толстых запылившихся книгах, есть законы, не нуждающиеся в написании. Они исполняются сами собой, ибо так работает само Мироздание — величайший организм из когда-либо создаваемых. Кто-то считает их продуктом ауры сфер, иные полагают, они установлены Всевышним в целях регулирования отношений силы душ и тому подобных процессов. Ты, например, столкнулся с весьма распространенным в кругах волшебников и высших существ законом «чрезмерной силы».
— Чрезмерной силы? В первый раз слышу о чем-то подобном, — Бэрон почувствовал себя несколько смущенным и оскорбленным. Будучи обладателем раздутого самолюбия, он привык к осознанию себя как всесильного и всезнающего темного лорда, а теперь же, когда Армагеддон поведал ему о тайнах, не встречавшихся ранее на его пути, Император Теней начал осмысливать свою тщедушность и незначительность пред лицом огромного Мироздания. Это, в свою очередь, было воспринято Зверем как личное оскорбление в его невежестве, однако так оно и выходило в действительности.
Верховный Дух словно уловил мысли демона и произнес:
— Отлично, можешь считать, что стал немного мудрее сегодня. Чтобы не забивать твою голову лишними вопросами, в том числе и с твоей стороны, я объясню тебе значение этого закона. Тебе и так предстоит столкнуться с неисчислимым количеством подобных вещей по ходу своей жизни, хотя может статься, что и нет, — тихо прибавил Дух, словно бы неожиданно передумал. — Так вот, как я уже заметил, закон «чрезмерной силы» крайне распространен среди высших существ и, что особо интересно, многие и не подозревают, что имеют дело как раз с ним, если вообще догадываются о его существовании. Вот ты его не знал, а подобное не позволительно для такого как ты, для Зверя. А подразумевает закон следующее: когда какое-нибудь существо высшего порядка, да любое существо, достигает великого могущества, оно натыкается на стену безысходности — ему больше не к чему стремиться, некого побеждать, нечего завоевывать. Все достается ему слишком уж просто благодаря изобилующей энергии. В таковом случае, чтобы вернуть былые краски или же наполнить свою жизнь хоть каким-либо смыслом, «не выпасть за пределы» Мироздания и продолжить участвовать в его процессах, это существо перестает использовать половину, а то и больше, своих сил. Добровольно, но отнюдь не осмысленно оно ограничивает себя, а в крайних случаях и вовсе уходит на позицию безмолвного созерцателя. Проще говоря, закон освещает принцип — чем больше в тебе силы, тем меньше ты ее используешь. Это не приговор и работает далеко не всегда, поражая, как правило, тех кто алчен. Так, например, истинные последователи пути Света, во избежание этого эффекта, перенаправляют свою излишнюю энергию на созидание, но демоны обычно не поступают подобным образом. И, возможно, даже не могут. Бывшие смертные для него — идеальная мишень. Я, к слову сказать, тоже в полной мере испытываю воздействие данного закона, в совокупности с законом Чертога «о невмешательстве». Оттого я и не ношусь по ратным полям и не метаю молнии в любого, кто не достаточно для меня хорош. Чтобы заставить меня поступиться этими законами нужно хорошенько меня разозлить…
— То есть ты хочешь мне втолковать, что я подсознательно стремился к поражению в битве с Избранным из глупого страха потерять антагониста и специально не использовал полный арсенал своих заклинаний? — усмехнувшись, Бэрон описал круг по комнате, встав в итоге на прежнее место.
— Не исключено. Ты не первый сталкиваешься с такими явлениями — психология. И кто знает, какая сила тобой тогда двигала, — Армагеддон развел руками, тряхнув рукавами, отвисающими на пару десятков сантиметров от той точки, где заканчивалась рука.
— И что же, теперь я каждый раз буду поддаваться этому щенку только из-за какой-то там психологии?! Нонсенс!!! Нет в Мироздании такого правила, чтобы запрещать мне лишать врага жизни!!!
— Поддаваться? Отнюдь нет. Все зависит лишь от того, какая из твоих целей, Бэрон, является доминирующей на данный момент. Если на первое место встает игра в кошки-мышки с Избранным, то ты, либо будешь проигрывать, либо давать Нигаэлю уйти живым. Если же для тебя будет важнее исполнить давнюю мечту твоего отца, а я на это надеюсь, то ты прикончишь Избранного с легкостью и поведешь демонов к грандиозной победе. Но это всего лишь предположение, на самом деле все может оказаться иначе, я тоже знаю не многим больше и половины тонкостей Мироздания. Возможно, причина неудачи лежит в другой плоскости и твоя сила не смогла пробиться сквозь мощную энергетику Избранника или ты не рассчитал тактику боя. Не стоит рассматривать проблему с одной стороны, что приведет к зацикливанию на данной точке зрения, могущей оказаться неверной. Видеть одновременно все грани явления — вот истинная мудрость.
— Хм, как все сложно, — призадумался Бэрон. На лице Императора сформировалось такое выражение, будто он только что открыл для себя окружающий мир по-новому, а все его прошлое мировоззрение перевернулось, вытеснив прошлые представления. Возможно, так оно и было.
— Искренне рассчитываю, что не зря сотрясаю воздух в беседах с тобой и когда-нибудь научу тебя смотреть на действительность не через призму тупой ярости, а сквозь око мудрости и опыта, — голос Духа перестал быть поучительным, а сам Армагеддон вновь обратился к книге, что лежала перед ним. Прочитав пару строк, он опять вернулся к теме, которую начал развивать. — Лишь мудрость делает великих по-настоящему великими, ну а махать мечом может любой слабоумный примат.
— Ты говоришь как сладкоречивый святоша из Чертога, — усмехнулся Император, но пронизывающий взгляд горящих во мраке капюшона глаз Владыки Разрушения быстро стер улыбку с лица антихриста. — Забудь. Для чего ты хотел меня видеть?
— Всему свое время. Ты разве не понял, о чем я говорил? Я потратил на разговоры столько времени, а ты опять ведешь себя не мудро, взирая на сложившуюся ситуацию со стороны убежденного демона, невидящего дальше приказа хозяев. Мои слова показались тебе проявлением слабости, однако же, они говорят о моей внутренней силе. Я прекрасно понимаю глупость и бессмысленность Вечной Битвы, ибо она не ведет ни к чему. Я с куда большим удовольствием предпочел бы лицезреть ее конец, однако не все так просто. Для тебя это пустое развлечение, а ведь ты не можешь себе даже представить всего масштаба этой разрушительной войны, идущей со времен раскола Мироздания. Жаль, что я не застал то время. Ты слишком зациклен на зле, которое несешь в мир, я же просто стою на стороне, которую выбрал раньше. Между Чертогом и преисподней не такая уж большая разница, дело в том, кто на какой позиции стоит. Пока власть в руках Всевышнего — действия его преданных слуг и последователей будут правильными и нацеленными на сохранение Мироздания как оно есть. Сатаниил оказался в оппозиции и стал врагом, а ненависть, подогревающая его в поступках, тому свидетельствует. Однако если ситуация измениться, то изменяться и полюса, добро и зло утратят свой облик и поменяются местами. И кто знает, что тогда начнется. И потому я с радостью закончил бы войну, будь то в моих силах. Тем не менее, я уже решил, за кого мне выступать, за чью команду играть в эту вселенскую игру. Может быть, мой выбор не верен, но что считать верным? Теперь поздно что-либо менять. Есть две силы и можно отстаивать их идеалы, а как вырваться из этого круга не знаю даже я.
— Э-э-э, проехали. Давай по существу, коль скоро мы собираемся отстаивать идеалы силы, которую выбрали, — не без ехидства подметил Бэрон.
— Я не пессимист, но дело начинает попахивать жареным, да ты и сам знаешь, — Армагеддон переключился на новую тему с такой непринужденностью, что даже Бэрон удивился этому. — Я не хочу дожидаться часа, когда Избранный введет своих дружков в мои покои, а такой вариант развития событий нельзя исключать. В настоящий момент я бы сказал, что он весьма вероятен. Боюсь, один я не выстою против силы чемпионов Света. Они ведь сумели управиться с Арманором, как мне стало известно, а он весьма и весьма сильный модеус. Честно говоря, я был буквально шокирован этим известием, зато еще раз вспомнил, какое могущество таится в «простых смертных». Меня они не победят, разумеется, но вот ритуал могут сорвать без труда, пусть ценой собственных жизней. От тебя мне нужно исполнение одного простого поручения: разошли послания всем Темным Владыкам. Пусть они прибудут на защиту Палат Высшей Магии лично.
— А сам никак?
— Если ты не обратил еще на это внимание, уделив такому пустяку чуточку своего бесценного времени, Бэрон, то я очень занят творением заклинания «большого взрыва» и стоит мне отвлечься, хотя бы на несколько минуток, оно может рухнуть и все усилия пойдут к чертовой матери! Даже при общении с тобой я сильно отвлекаюсь, а я ведь попутно читаю слова заклятья в мыслях. Теперь вот постарайся представить, сколько мне потребуется концентрации для связи с Владыками, живущими в далеких мирах, да еще и желательно со всеми одновременно.
— Да уймись, я же просто пошутил, будут тебе все Владыки, — Император наскоро отмахнулся от Разрушителя миров, после чего встал в самодовольную позу, выставив вперед правую ногу, сложив руки на груди и приподняв голову. — А я, пожалуй, не стану больше терпеть и тратить время впустую. Это дело требует серьезного подхода и уж я-то позабочусь о том, чтобы ни сам Избранный, ни его прихлебатели не доползли до твоего логова живыми…
— Лучше озвучь мне свою затею заранее, а то мне уже порядком надоело называть тебя кретином и самовлюбленным болваном. Это утомляет. Я тебя знаю довольно хорошо и могу догадываться, что ты удумал очередное безумство, которое вне всяких сомнений поставит общее дело под угрозу срыва. И сколько раз тебе нужно повторять — чем сильнее ты становишься, тем больше внимания твоим поступкам уделяют Они, а нарушение вряд каждого закона Мироздания ни к чему хорошему не приведет.
— Никаких безумств на этот раз, Армагеддон, поверь. Я лишь рассуждаю логически. Нигаэль порывается проникнуть в твое святилище и остановить заклинание, что в наши планы совсем не входит. А один я имею против него только пятьдесят процентов шансов. И в данный момент даже не столь важно, чем это обусловлено. Я, конечно, приготовил в башне Ундалиона теплый прием для незваных гостей, но этого мало, ведь будет намного лучше, если Избранный не доживет до того момента, как туда попадет. Поправь меня, если я неправ. Я перешлю сообщение Темным Владыкам, как и обещал, и сразу соберу сынов ночи, огромную армию. Мы выступим на встречу Нигаэлю и его, так называемым, чемпионам и растопчем их, словно могучий колосс букашек! Никто не спасется от меча и гнева Бэрона Ааззена!
— Нет, нет и еще раз нет! — возмутился Армагеддон, при этом его глаза вспыхнули ярче, чем обычно, словно костер, в который подкинули растопки. — Бэрон, тебе самому-то не противно от сознания того, что ты так предсказуем. Мне потребовалось пару секунд для осознания бессмысленности твоей затеи, еще даже до того как ты посвятил меня в ее подробности.
— Эй, мне кажется или ты просто придираешься?! — оскорблено возразил Бэрон. — Ты вечно критикуешь и бракуешь все мои замыслы, и у меня уже начинает складываться ощущение, что это не случайно. Тебе что, доставляет удовольствие выглядеть умным на моем фоне?!
— Скорее уж это тебе нравиться выглядеть глупее на моем. Ты вообще предвидишь возможные последствия твоего поступка. Вытащи своих сынов ночи в мир смертных и из Чертога отправят воинов на их истребление, я промолчу по поводу бесчисленных орденов паладинов, которые также стянуться принимать тебя. А это только половина беды. Мои действия встревожили Царство Мертвых, Спящий Властелин почти пробудился, и уже сейчас по всем мирам и сферам бездушные полчища начинают вставать из своих склепов и единственная причина, по которой они еще не ворвались в мое убежище — они не знают где оно находится. Да и это вопрос времени. Догадаешься сам, во что они превратят твою армию вместе с тобой, как только почуют твое появление, а то я могу подсказать. И если ты думаешь, будто они не покинут стен Золотого Града, ослабив оборону, то и тут ты ошибаешься. Ты антихрист, ты наш козырь в рукаве. Убив тебя, они порушат наши планы на половину, а возможно им удастся захватить твой дух и выяснить тропу в мой храм и тогда…
— Так что же ты мне посоветуешь, сидеть в стенах замка и соревноваться со своими миньонами кто дальше плюнет? Я бы с удовольствием отпинал шута на досуге, только этот шельмец куда-то провалился. Видел мое поражение и решил не рисковать.
— Очередное неверное суждение, Бэрон. Мне можно целую статистику вести. — Дух иронично сузил глаза. — При защите Палат Высшей Магии и тебе уготовано местечко. Ты будешь перекрывать основной портал, ведущий в лабиринт, если эти горе-авантюристы сумеют открыть трещину в мой мир.
— Ладно, да будет так. Я приложу все свои усилия, чтобы нога смертного не ступила за пределы этого твоего портала.
Бэрон поклонился Армагеддону, показывая тем самым, что все еще признает его превосходство, не взирая на дерзость речей, и плавным взмахом руки повелел пламени в колодце утихнуть.
Сознание вернулось к Ксандору. Он освободился от придавившего его ноги куска внутренней обшивки корабля и, отодвинув неприятно заскрежетавший по полу лоскут металла в сторону, приподнялся с ребристой поверхности. Голову пронзали резкие уколы боли, отдающиеся в челюсть, все тело ныло и стонало. Встав, он провел ладонью по лбу и почувствовал, что лоб сплошь покрыт липкой жидкостью. «Проклятье, у меня из головы кровь хлещет» — подумал воин, потирая голову — его теория оказалась подтверждена, когда он нащупал с левой стороны лба глубокую ссадину, скорее всего полученную при ударе о приборную доску.
«А с остальными-то что?!» — сообразил вдруг Ксандор, осознав, что пришел в себя только он один. Остальные пассажиры сбитого корвета лежали на полу, в разных частях корабля. Правда, среди них не было Акуана. «И верно, он полиморф, неужто ему какое-то падение повредит» — поразмыслил Ксандор, — «вот только где его черти носят, раз он не на борту». Остановившись на мысли, что Акуан — сильный сверхвоин и не пропадет один в лесу, в который, правда, он пошел невесть зачем, Ксандор побрел на дрожащих никак не желающих слушаться ногах к лежащему подле него Вондару.
— Эй, предводитель, — позвал он бесчувственного повелителя ветров, потеребив его за лацканы. Вондар простонал в ответ на действия воина и его веки подернулись. Увидев результат, Ксандор продолжил окликать лидера и шлепать его по щекам. — Давай Вондар, тихий час закончился, поднимайся.
— А, что? — прохрипел Вондар, приоткрыв глаза. — Ксандор, у тебя кровь идет.
— О, ты тоже заметил, — улыбнулся Ксандор. — Хорошо ты хоть живой, а то я, было, начал бояться. Давай встать помогу.
— Что с остальными?! — тревожно воскликнул Вондар, принимая руку воина.
— Ой, извини. Я видимо неправильно построил фразу, — поправился Ксандор, поняв какую оплошность допустил. — Я не подразумевал ничего дурного, просто имел в виду, что рад видеть тебя живым, а остальных, то есть Эландру, я еще не проверял.
— А Акуан?
— Сам не знаю, его тут уже не оказалось, когда я очнулся, — воин пожал плечами и еще раз, словно доказывая свои слова Вондару, обвел потрепанный салон взглядом. — Он мог выйти на улицу или вытечь куда-нибудь случайно в момент удара.
— Ну да, ну да. Он же способен менять свое состояние, поэтому и не отключился, — Вондар присел в кресло пилота и прикрыл глаза, давая им отойти от бешеного вращения, ставшего результатом неудачного приземления корабля и последующего падения самого повелителя ветров на пол, в процессе которого он в полете задел головой край настенного монитора. — Считаешь, Акуан решил покинуть судно? Странно, куда же он пошел без нас? Ты не в курсе, сколько мы так пролежали?
Ксандор почесал затылок и приподнял уголок рта, но мысли куда-то ускользали от него. Он подошел к окну, через которое начал разглядывать место крушения.
— Трудно сказать наверняка, однако огонь, оставленный поврежденным двигателем еще горит, — закончив фразу, Ксандор направился к Эландре и начал расталкивать ее.
— Так, — вдумчиво произнес Вондар. — Ну если огонь до сих пор горит, то видимо не так долго, как я беспокоился, тем более при учете того факта, что климат в этом лесу, по всему видимому, влажный и растения очень сочные. Да и последствия дождя не успели устраниться. Долго в таких условиях пламя не продержится.
Для собственного успокоения Вондар все-таки призвал светящуюся сферу и сверил количество черных кружков внутри. Все вполне совпадало, по сфере было заметно, что с момента последнего раза, когда повелитель ветров ее использовал, прошло ровно два часа, а использовал он сферу еще до прибытия на Шерикон. Пока лидер группы снимал с души напряжение уточнением времени, Ксандор привел в чувства Эландру.
— Что случилось, где мы? — в недоумении спросила девушка, поправляя волосы.
— Если ты не помнишь, в нас стреляли, причем весьма удачно. А вот насчет нашего местоположения ничего предположить не могу, — ответил Ксандор, поднимая Эландру на ноги.
— Ксандор, да у тебя же ведь лоб разбит, — заметила Эландра, впрочем, не обратить внимания на зияющую во лбу воина рану было весьма затруднительно. — Давай помогу, — добавила девушка и приложила к ссадине ладонь, под которой тут же возник свет. Когда же девушка убрала руку, рана уже затянулась, а на ее месте осталась только размазанная ладонью кровь и узенький рубец.
— Раз все мы в сборе, надо выдвигаться! — огласил свое решение повелитель ветров. — На борту оставаться глупо и бессмысленно.