- Я... я не знаю. По-моему обморок... от солнца. Я её положил на скамью, но она как-то странно дышит.
- Так. Положи ей что-нибудь холодное на лоб и виски и убери её в тень. Жди меня, я скоро буду. - Он бросил трубку, даже не выяснив, как на площади так случайно оказался Артём, но на это не было времени, надо было идти на помощь возлюбленной.
Через пять минут он был на площади. Площадь была почти пуста, как и всегда в это время суток, но Артёма нигде не было видно, равно как и Лены. Минут за десять он обежал всю площадь вдоль и поперёк, попутно призывая то Артёма, то Лену, но так их и не обнаружил. Забежав в телефонную будку, он позвонил сначала Лене домой, потом Артёму, но никто не ответил. Постояв минуту в размышлениях, Алексей позвонил ещё и себе домой, но там тоже было глухо. Спросив у старичка, одиноко сидевшего под дубом на одной на всю площадь скамейке, давно ли он здесь сидит и не было ли тут красивой девушки в обморочном состоянии, Алексей узнал, что за последние два часа никто в обморок не падал и на эту скамейку не садился., также он попутно узнал, что издеваться над старыми нехорошо и что надо закусывать.
Вооружённый всеми этими знаниями, он оставил старика в покое и глубоко задумался на несколько секунд и пришёл к двум выводам: первое - Артём над ним подшутил, второе - он что-то нехорошее задумал. Алексей пытался представить, что же такое задумал его бывший друг и с кем эта задумка может быть связана. Сидевший до этой минуты неподвижно старик решил прогуляться и, вставая, прокряхтел:
- Эх, молодёжь. Всё бы им по девкам бегать!
- Точно, девки, - как громом поразило Алексея, - эта зараза к моей девке пошла. Спасибо дедушка! - уже на бегу бросил Алексей недоумевающему дедку и понёсся к Лене.
Дед ещё что-то сказал по поводу неразборчивости современной молодёжи в связях, но Алексей его уже не слышал, ибо нёсся со скоростью курьерского поезда в сторону дома Лены. Ветер развевал его волосы, крупные капли пота капали с его лба, расслабленная до сих пор ладонь медленно превращалась в кулак, в глазах разгоралась злоба.
- Только бы успеть, господи помоги, только бы успеть, - почти вслух думал Алексей, сбивая дыхание.
Артём всё продумал и расписал свои действия по минутам, не оставив Алексею шансов успеть, а Лене избежать неизбежного. Он специально позвонил из телефона-автомата около дома Лены, чтобы номер нельзя было определить и ввести Алексея в заблуждение. Позвонив и выждав момент, когда Алексей выйдет из дома, он направился прямиком к Лене. Как и предполагалось, Лена спокойно читала дома книжку, ни о чём не подозревая. Внезапный резкий звонок в дверь вырвал её из волшебного мира книги, и она нехотя пошла открывать дверь.
В глазок она увидела запыхавшегося Артёма и открыла ему. Артём, отдышавшись и напившись воды, соизволил объяснить причину своего столь неожиданного визита. С его слов получалось, что Алексей чем-то серьёзным заболел и просит Лену навестить его.
Лена заподозрила что-то неладное: почему он сам не позвонил или не прислал кого-нибудь из более близких друзей, а не это убожество. Заметив у Артёма в правом кармане брюк блестящий нож-бабочку, который он раньше никогда не носил, да и вообще боялся всяких колющих и режущих предметов, она взяла свою любимую удавку и, решив не подавать вида, изобразила на своём лице то, что она очень волнуется по поводу внезапной болезни Лёши и пошла вместе с Артёмом к Алексею домой.
Артём и не надеялся, что Лена ему поверит, ему нужно было только дойти до дома Алексея. При входе в дом можно было пойти по ступенькам на нужный этаж, так как лифт был сломан, но в планах Артёма был подвал под лестницей, в котором и должно было всё случиться. Стены в подвале были достаточно толстые для того, чтобы не пропускать ни единого звука, а один из дубликатов ключа от него был у Артёма.
Артём с Леной шли быстрым шагом по улицам. Артём предвкушал близость неминуемого и представлял себе как Алексей, поняв что его надули, устремляется на квартиру к Лене и не находит там её, после чего бежит к себе домой, но и там её нет, а потом рыдает. Каково же было удивление Артёма, когда навстречу ему выбежал сам Лёша с кулаком наперевес и, сбив его с ног, поцеловался с Леной.
- Он к тебе приставал? Руками трогал? - негодующе кричал Алексей, поглядывая то на лежащего Артема, то на опешившую Лену.
- Нет, ничего он мне не сделал... не успел.
- Так, значит, хотел?! - произнёс Алексей, вырывая из земли трубу.
- Нет, нет, я ничего не хотел, - попытался выкрутиться Артём, но, получив кулаком в зубы, замолчал.
- Врёшь, зараза, - молвил Алексей, вытирая испачканный в крови Артёма кулак о его рубашку и готовясь нанести новый удар, - ты меня заставил идти на площадь. Ты обманул меня, сказав, что Лене плохо, а я чуть от переживаний с ума не сошёл. Её-то ты куда вёл?
- Он сказал, что тебе плохо и вёл меня к тебе домой. - Выглядывая из-за плеча Алексея, сказала Лена.
- А может и не ко мне, а может и не домой, - вслух раздумывал Алексей, попутно вытаскивая из кармана Артёма ножик. - Что ж это ты, неужто что-нибудь плохое задумал? У-у-у, зараза! - злобно прокричал Алексей и вытащил из нагрудного кармана Артёма ключ от того подвала.
Поразмыслив и поняв, что этот ключ он уже где-то видел, Алексей схватил Артёма за шкирку и потащил его в сторону своего дома. Не то, чтобы Артём был настолько слабее Алексея, но страх перед расправой, а особенно ощущение того, что сильно нашкодил, убавляли его силы и сводили их почти к нулю.
Алексей в сопровождении Лены подтащил Артёма к своему дому и спросил его, не хочет ли он сам признаться в том, что хотел сотворить. Но Артём смотрел на него глазами попавшего под паровоз кролика и молчал как заправской партизан, а может всему виной была боль в зубах от сильного удара Алексея. Алексей посмотрел на него взглядом удава, когда он смотрит на добычу. Потом в его глазах промелькнула искорка радости, которая тут же была замещена яростью.
Вместе с Леной они затолкали Артёма в подъезд, после чего бросили на пол и пару раз пнули в живот. Алексей вытащил ключ и попробовал отпереть старую трухлявую дверь подвала. Ключ со скрипом повернулся в замочной скважине, замок удивлённо скрипнул и дверь открылась. В подвале стоял полумрак, лишь одиноко светила тусклая лампочка. Лена склонилась над распластавшимся на полу Артёмом.
- Ну, что, последний герой, ыт адгокин ен ласялп с ималегна ирп моннул етевс? - магически сверкнув глазами, крикнула Лена.
От этого крика у Артёма помутнело в глазах, и он отключился.
Утро следующего дня не радовало Артёма своим началом. Голова раскалывалась, как после большого бодуна, во рту кошки ночевали... Он с трудом мог вспомнить, что происходило вчера, лишь какие-то обрывочные воспоминания и картинки. Куда-то он шёл, какой-то дом, кто-то его ударил, какая-то бутылка летает...
Скрежетнув зубами, он сделал над собой усилие и встал с дивана. Затем, пошатываясь и распевая русские народные песни голосом пьяного и беззубого Киркорова, он направился в сторону кухни, дабы опохмелиться. Зайдя на кухню, он выкрикнул что-то типа: "Все козлы, а мне налей" и, не получив ответа, понял, что, скорее всего, он у себя дома. Да, опохмел давался с трудом, особенно в его возрасте.
Подождав минут пять, чтобы собраться с мыслями и оценить ситуацию настолько трезво, насколько позволяло состояние, он включил телевизор. Послушав прогноз погоды и советы по правильному приготовлению вкусного салата из колибри в условиях холодной России и ничего не поняв, он решил пойти принять душ, но его поход в душевую комнату прервал телефонный звонок.
Помянув нехорошим словом мать звонившего, создателя телефона, изобретателя радио, двоюродного брата, Путина и того, кто сделал в этой квартире такие жёсткие ковры, Артём дополз до телефона и пробурчал в трубку нечто неразборчивое. Трубка ответила ему гробовым молчанием и через несколько секунд начала издавать короткие гудки. Артём, выдав громкое ругательство, из которого следовало, что он состоял со звонившей самкой собаки в интимных отношениях, и в этом принимала участие труба от паровоза, на бровях пополз к душу. Внезапно его передвижение прервал неожиданный телефонный звонок, который привёл Артёма в бешенство, ибо пришлось вновь ползти к телефону. Трубка вновь отзывалась тишиной. Такая ситуация повторилась ещё три или четыре раза, заставив его вспомнить едва ли не всё население великой и необъятной России.
Устав от таких долгих ругательств, он решил-таки не принимать душ, а пойти на кухню и принять чего-нибудь спиртного. На этот раз назойливые телефонные звонки не мешали его продвижению на кухню, хотя он и просидел около телефона минут десять, пребывая всё это время в лёгкой эйфории. Когда он шёл на кухню, совершенно внезапно рядом с его головой упал цветочный горшок, до этого времени прочно прибитый гвоздём к стене.
Это падение несколько насторожило Артёма, но не остановило его продвижение к кухне. Медленно переставляя налитые свинцом ноги, он шёл прямо по коридору, сшибая всё на своём пути. В его голове крутилась мысль только о выпивке, но теперь там появилась и мысль о столь неожиданном падении горшка. Вдруг на подходе к кухне слетела с петель кухонная стеклянная дверь и со звоном разбилась. Это ещё больше насторожило Артёма, заставив его немного испугаться. Окончательно его добила надпись на холодильнике: "Не лезь - убью!" Он с криком отпрянул от холодильника с чётким желанием залезть под одеяло и долго трястись там от страха, что он незамедлительно и проделал.
Тряска под одеялом пошла ему на пользу: стала приходить трезвость, а вместе с ней нахлынули воспоминания о вчерашнем дне. Многое стало понятным, и Артём не очень удивлялся, когда к нему зашёл весёлый Алексей с весёлым подарочком: фонарика в виде кулака с отогнутым средним пальцем.
В тот раз Артём понял намёк и больше не приставал к Лене, а проказы у него стали более изощрённые и стали сильнее походить на несчастные случаи.
Но внезапное исчезновение Алексея из больницы заставило его вновь начать своеобразно ухаживать за Леной.
Лена не знала, сколько она пробыла без сознания, может минуту, а может и целый час.
Едва очнувшись, она немедленно попыталась собраться с мыслями. Она огляделась вокруг, обнаружив только смутные очертания стен в кромешной тьме и тускло поблескивающий выход прямо перед собой. Память вернулась к ней, она вспомнила, что за ней гнались несколько ребят. Но Лена ощупала себя и поняла, что с ней всё в порядке, что ничего не произошло, просто немного кружилась голова после обморока.
Лена ещё раз с трепетом взглянула на выход и поняла, что, возможно, эти панки ждут её там. Она быстрым движением руки провела по земле ладонью, тщетно пытаясь найти что-нибудь тяжёлое. Но пол был гладок и чист как тефлоновая сковородка. Через несколько секунд поисков Лена, стараясь создавать как можно меньше шума, нашла-таки нечто отдалённо напоминающее кирпич.
Времени на разборки не было, дорога была каждая секунда. Лена крепко ухватила кирпич правой рукой и попыталась напрячь слух, чтобы по дыханию определить, где находятся эти панки. Затаив дыхание, она вслушивалась в звуки улицы. Наконец она расслышала смутное прерывистое дыхание, напоминавшее храп. По этому храпу она поняла, что двое находятся справа, а один - слева.
Сгруппировавшись для прыжка и нескольких мощных ударов, Лена выпрыгнула в дверной проём с грацией настоящей пантеры. Однако, выпрыгнув и оглядевшись, она сильно изумилась, даже удивилась: все трое мирно спали прямо на асфальте, одежда на них была порвана, на лицах кровоподтёки, и вообще у трёх грозных панков был вид помятых помидоров.
- Кто бы их мог так побить, - не страшась своих мыслей, вслух подумала Лена и, словно в ответ на свой вопрос, услышала где-то вдалеке знакомое шуршание и дыхание, а потом звук, похожий на звон колокольчика.
Лена решила осмотреть своих несостоявшихся обидчиков. Ничего особенного в них не было, если не считать, что рядом с самым волосатым на полу лежал нарцисс - любимый цветок Лены, который Алексей дарил ей на каждом свидании. Этот цветок внушил Лене, что всё будет хорошо, и подарил ей хоть какую-то уверенность в завтрашнем дне.
Лена втянула тонкий аромат нарцисса, улыбнулась, ещё раз оглядела место битвы и спокойно пошла домой к Марье Павловне, которая, вероятно, уже давно волнуется за неё.
Над городом вставало солнце. Человек проснулся. Утро его прошло в обыкновенных делах, и уже к полудню он стоял перед многотысячной толпой в красивом роскошном одеянии правителя и вещал своим подданным свою новую речь.
- Товарищи, - почти кричал Гай Калигула, - солнце уже давно встало, жизнь уже давно началась, поэтому пускай разразится революция! Вы все заслуживаете большего, заслуживаете лучшей жизни. Вы хотите революцию?
- Да! - отвечала ему толпа.
- Вы хотите коммунизм?!
- Да!
- Так пусть же начнётся революция, пусть у каждого будет вагон тушёнки, пусть у каждого будет всё, чего ему надо! От каждого - по способностям, каждому - по потребностям! - Цезарь оглядел умным взором беснующуюся толпу, которая пошла громить рынок и сплюнул...
- Свобода, равенство и братство, - буркнул себе под нос Цезарь, высмаркиваясь в занавеску.