Он стоит в одних трусах,
Держит часики в руках...
Для ироничного человека в XX веке выход в космос таков. Иной он для писателя XVII века Аввакума Петрова, протопопа Аввакума.
Как Иосиф, брошенный в библейский колодец, он находился в земляной тюрьме, "в собственном калу аки свин валяясь". И вот что случилось с ним в страстную пятницу накануне Пасхи.
"...В нощи вторыя недели, против пятка, распространился язык мой и бысть велик зело, потом и зубы быша велики, а се и руки быша и ноги велики, потом и весь широк и пространен под небесем по всей земле распространился, а потом Бог вместил в меня и небо, и землю, и всю тварь... Так добро и любезно на земле лежати и светом одеянну и небом прикрыту быти..."
Человеческое тело - весь мир, весь космос. И об этом же у Арсения Тарковского, спустя 300 лет после Аввакума:
У человека тело
Одно, как одиночка.
Душе осточертела
Сплошная оболочка
С ушами и глазами
Величиной в пятак
И кожей - шрам на шраме,
Надетой на костяк.
И тогда душа рвется в свое космическое жилище - во вселенную, летит туда вслед за взором:
Летит сквозь роговицу
В небесную криницу,
На ледяную спицу,
На птичью колесницу
И слышит сквозь решетку
Живой тюрьмы своей
Лесов и нив трещотку,
Трубу семи морей.
"Небесная криница" - фольклорное обозначение неба как крыши вселенского дома. "Ледяная спица" - кол, славянское, русское обозначение Полярной звезды. "Птичья колесница" - фольклорное, мифологическое обозначение Большой Медведицы. Оттуда, с небесной высоты, шелест всех лесов и нив - всего лишь детская трещотка, а шум семи морей - голос одной трубы. Казалось бы, хорошо душе в её космическом доме, но
Душе грешно без тела,
Как телу без сорочки,
Ни помысла, ни дела,
Ни замысла, ни строчки.
Загадка без разгадки:
Кто возвратится вспять,
Сплясав на той площадке,
Где некому плясать?
И вот возникает предчувствие иной, звездной одежды, восходящей к мечте Циолковского о шарообразном огненном теле вселенского человека.
И снится мне другая
Душа в другой одежде:
Горит, перебегая
От робости к надежде,
Огнем, как спирт без тени
Уходит по земле,
На память гроздь сирени
Оставив на столе.
Дитя, беги, не сетуя
Над Эвридикой бедной,
И палочкой по свету
Гони свой обруч медный...
Вот и вернулись мы к огненным колесам, усеянным очами. Тело как огненный медный обруч, как шарообразное пламя, как звезда.
В свое время К. Э. Циолковский пришел к выводу, что космическая эволюция человека ещё не завершена.
Недостатки нынешнего вида человека ученый скрупулезно перечисляет: несовершенная геометрическая форма - руки, ноги, голова, туловище - не лучше ли шар? Уподобившись звезде и планете, человек станет совершенен, как небесные тела.
"Даже высшие животные (человек) очень несовершенны. Например, невелика продолжительность жизни, мал и плохо устроен мозг и т. д.