Жилье я нашел быстро - снял кузютку в коммунальной квартирке на Васильевском острове по объявлению.
Чтобы подойти к единственному окну моего жилища, требуется шагнуть всего «два великанских» от входной двери. Появись здесь еще пара вещей, и потолок комнатки сожмет рвотный спазм, и я вылечу в окно вместе с обстановкой.
В окно моего первого этажа тупо смотрит сплошная стена соседнего дома, похожая на бок угрюмой крепости с одинокой бойницей наверху. У самой крыши замка уставилась в облака тарелка спутникового телевидения. Возле стены ржавеют детские качели.
Обычно за дверью в коммунальном коридоре буянит пьяная Наташа, женщина неопределенного возраста и занятий. Она часто подолгу закрывается в туалете, где, по ее словам, к ней приходит некий призрак Белой Балерины. Запретить Наташу невозможно: бессильны и участковый милиционер, и главный из жильцов – таксист-азербайджанец с могущественным именем Алладин.
Город Петербург, действительно, оказался странным. Я так и не смог привыкнуть к безумным контрастам причудливых улиц-поездов из старинных вагонов-домов с лепниной, косым каменным столбикам коновязи и припаркованных рядом иномаркам, брюзжанию памятных табличек о бесценности каждого попавшегося по дороге здания.
Работать устроился курьером в сеть магазинов мужской одежды "Франт". Магазин специализировался на одежде «элегантных размеров» - так продавцы называют шмотки для чудовищных толстяков. Моя обязанность заключалась в разноске брюк, перешитых с гигантской задницы на исполинскую.
Пыльно, но легко. Знай разноси себе товар от одной торговой точки до другой и глазей по сторонам.
Вот только ездить в торговый комплекс «МЕГА-Дыбенко» я не любил. Все норовил заблудиться в его огромном брюхе и часто путал манекенов и людей.
Часто там появляласть некая готичная персона. Долговязый юноша явно был неравнодушен к боевику «Ворон»: так же демонически кутался в длинный кожаный плащ, подводил черным глаза и пудрил лицо. Инфернальный образ портили большие пакеты со смайликами, которые он часто таскал в руках – похоже, гот тоже курьерил. Однажды мы столкнулись с ним на выходе, посмотрели на пакеты в руках друг у друга и невольно ухмыльнулись, почувствовав профессиональное братство.
- Слышал, что метро «Дыбенко» в общем-то в «Веселый поселок» хотят переименовать? – вдруг сказал он.
- Неа…
- «Мега-Дыбенко» превратится в «Мега-веселый поселок», например! – заметил он. Я рассмеялся.
- Зажига есть?
Познакомились. Пафосный Эдуард действительно оказался коллегой.
- Ты нездешний, в общем-то? - спросил он, внимательно глядя подкрашенными глазами.
- Типа того, - нехотя ответил я, - а что, заметно?
Тот покосился на мою красивую кожаную куртку "мадэ ин Туркиш", улыбнулся и кивнул.
- Береги себя, чувак. Темные силы здесь гнетут особенно злобно, в общем-то.
- В смысле? – насторожился я.
- Ты же от них сваливаешь, верно?
- Погоди… с чего ты взял, что…
- Ты сам притащил к ним свою задницу. Мой тебе совет: вали из этого города, пока не поздно. Беги, как Форрест Гамп, например!
- Слушай, но с чего ты…
Гот огляделся и понизил голос:
- Я их вижу… Здесь они везде…
Ворон неожиданно завыл, покачиваясь из стороны в сторону:
Ясно… Очередной питерский сумасшедший… Здесь их как мутантов в Чернобыле…
Дьявол здесь, дьявол там! Жизнь, как сон, сплошной обман!
Дьявол здесь, дьявол там! Жизнь, как сон, сплошной обман!
- Слушай, ладно, я пойду…
- Дьявол здесь, дьявол там! Жизнь, как сон, сплошной обман! – завывал полусумасшедший гот, не отрывая от меня пронзительных глаз. И я был уверен, что когда повернулся к нему спиной, он продолжал сверлить меня взглядом.
Вечером не спалось. Я все вспоминал своего первого знакомого и проклинал себя, что не поговорил с ним. Вдруг он мог сказать что-то и про меня? Вдруг наша встреча была не просто случайна? Да и завтрашний день рождения предстояло справлять в одно лицо…
С самого утра я торжественно прибрался в своем закутке: вымел из-под ковра пыль и протер занимавший полкомнаты круглый стол. Вымыл голову новым шампунем «Липовый», полностью оправдавшим свое название – не мылился и жутко пах денатуратом.
В коммунальной квартире, как обычно, ругались. Алкоголица Наташа отдыхала после ночи в компании с Настойкой Боярышника, зато решила выяснить отношения молодая парочка с ребенком. «У всех людей сервант как сервант, а у нас – ГОВНО!» - кричал супруг, выбегал из комнаты под хлопок дверью, стремительно перекуривал на кухне и снова нырял в гущу семейной битвы.
Ноги сами вынесли меня с зажатой подмышкой коробкой с фейерверком из дома, к набережным и ветру.
Хорошая, тревожная погода сентября, с быстрыми облаками, скользящими по гладкому синему небу и просторными от солнца улицами. Я бродил по городу до сумерек, а потом зашел в магазин купить праздничного пива.
Высокий, под два метра, человек в темных очках и длиннополом пальто какого-то грязно-воробьиного цвета увязался за мной как только я вышел из ларька. Он прошел за мной пару переулков и завернул во дворы.
Двигался он странно: неуверенно и ломко, словно шел на ногах, как на ходулях, и боялся упасть.
Я мысленно прикинул разницу наших весовых категорий и остался доволен. Нырнув в один из дворов-колодцев в окружении глухих противопожарных стен, я затаился, приготовившись к атаке.
Человек в воробьином пальто не заставил себя долго ждать.
- Тебе че надо? – рявкнул я и толкнул противника в грудь.
Он покачнулся, но не отступил. Склонил набок голову и внимательно меня разглядывал сквозь свои темные стекла.
- Че, солнца до хрена?
Я сбил с его лица темные очки и замер.
У человека не было глаз. Лишь гладкие овальные впадины.
- Кто ты?
Он не ответил. Не отпрянул. Просто коснулся пальцем с длинным черным когтем моего лба, и я осел на землю.
Последнее, что я видел перед тем, как потерять сознание – неторопливо удалявшийся силуэт.
Когда я очнулся, коробка с пиротехникой и пакет с пивом были на месте. Быстро поднялся и осторожно вышел из колодца. Странного человека не было.
«Темные силы здесь гнетут особенно злобно». Эх, ну почему я не взял его мобильник!
Что нужно было Безглазому? Не убил и не ограбил – такое впечатление, что он просто следил, а я застал его врасплох… Что бы это ни было, они меня не запугали. По крайней мере, пока… И мой банкет на свежем воздухе даст им это понять.
Пустить фейерверк я давно уже решил в Румянцевском парке у Невы.
Банкетным столом стала относительно чистая лавочка под старыми деревьями. На скамейку я постелил газеты, затем сервировал алкоголь и закуску. Ветер трепал уголок мой газетной скатерти, прижатый бутылкой. "Более половины россиян чувствуют себя одинокими", - гласил самый крупный заголовок
Я повернулся к статистике спиной, с непризнью взглянул на толстых голубей, что уже расхаживали у моего стола, и объявил неизвестно кому о начале мероприятия.
Праздничный хлопок. Напенив пластиковый кубок, я вознес его к небу - к вечеру оно насупилось, потяжелело и навалилось на город всем туловищем. Я обвел взглядом темный опустевший парк и с трудом подавил невольный вздох. Подпалив фитиль, установил дымящую ракету на земле, отступил на несколько шагов. До старта оставались секунды.
Не успела шутиха рвануть, как рядом с ней возникла круглая лохматая псина. Животное ухватило зубами ракеты и радостно помчалось прочь. С дымящей штуковиной во рту оно напоминало неудачное перевоплощение Черчилля.
- Эй! – крикнул я собаке. – Эй, ты!
Псина мчалась по парковым дорожкам. Я бросился за ней. Собаке это понравилось. Она запрыгнула на газон и весело припала на задние лапы.
- Ты не только вор, но и дурак, - заметил я, - сейчас жахнет так, что мало не покажется.
Довольный пес мотнул головой. И жахнуло. Из трубки с громкими хлопками выбрасывались разноцветные заряды. Парк осветился красными, синими и зелеными сполохами.
Вместо того чтобы бросить фейерверк, пес-ракетоносец лишь крепче сжал челюсти и зачем-то припустил, рассыпая вокруг праздничные вспышки. «Да стой ты!»,- крикнул я, делая безуспешные попытки его догнать.
- Дик! – крикнул женский голос.
Мы с псом обернулись.
- Дик, ко мне!
Приободрившись от голоса хозяйки, пес остановился и выпустил наконец из пасти ракету.
- Привет! - сказал я шагнувшей под свет фонаря девушке с огромными аниме-глазами, - ваш пес чуть не съел мой фейерверк.
- Ты хочешь компенсацию, твою мать? - резко бросила она в ответ, садясь на корточки рядом с собакой. - Черт бы побрал вас, пироманы... Из-за вас не город, а театр военных действий, в рот вам ноги...
Что это был за голос! Низкий, с хрипотцой, по цвету напоминающий виски. Таким нужно говорить в микрофон маленькой ночной радиостанции, где крутят старый джаз и общаются за жизнь по телефону с романтическими совами бессонницы.
- В древности фейерверки помогали душам людей вознестись на небо, - наставительно сказал я.
- Только что туда чуть не вознеслась моя собака, - заметила она, почесывая твари за ухом, - пойдем, Дик...
- Пошли, - согласился я.
- Тезки, значит,мать вашу, - отметила девушка.
- Раз мы почти познакомились, я приглашаю вас на свой день рождения!
Она с недоверием взглянула на мою фуршетную скамейку.
- Один? На улице… Почему?
- Я только что приехал, еще никого здесь не знаю, - как можно жалостливее развел я руками, - вот и приходится... Но теперь у меня есть вы.
Женское сердце дрогнуло.
- Ну...валяй...