-- Мне кажется, вы тоже не в своем уме, товарищ генерал. Я больше не подчиняюсь вашим приказам. Губернатор назначил меня командовать этой операцией.
-- Вы пожалеете, Крицкий. Ваше упрямство повлечет новые жертвы.
-- Не надо меня уговаривать. Я знаю, что делаю, --полковник отрубил связь.
Крицкий увидел, что зомби побежали к мосту. Два бронетранспортера и взвод бойцов ОМОНа в конце моста были для толпы одержимых все равно, что мышь на пути великана.
-- Попов, слышишь меня? -- наплевав на все позывные, Крицкий вызвал по рации командира ОМОНа, удерживающего Троицкий мост и подходы к крепости.
-- Вас слышу, -- отозвался майор.
-- Только взойдут на мост -- стреляй! Им только что было дано последнее предупреждение. В случае крайней необходимости можешь задействовать гаубицу в крепости. Там есть боевые снаряды.
-- Вас понял, -- лаконично ответил Попов.
Прошедший Чечню и не раз повидавший смерть майор Попов не позволял себе предаваться эмоциональным рассуждениям. С точки зрения холодного профессионализма он одинаково легко мог нажать на спусковой крючок, целясь в толпу демонстрантов или держа на мушке вооруженных террористов. Но сегодняшний инцидент Попов переживал в душе тяжело и напряженно. Стрелять приходилось не в бандитов и террористов, а в подростков и юношей, среди которых вполне могли оказаться и дети тех, кто нес службу по охране правопорядка.
-- Я слышал, генерал Земнухов ведет какие-то переговоры? -- спросил Попов.
-- Какие, к черту, переговоры! С кем их вести?! Генерал привез монахов, идет с крестным ходом. Полное безумие! У меня приказ губернатора открыть огонь, а там генерал со своими монахами! -- дал волю раздражению Крицкий.
-- Может, подождать, чем все закончится?
-- Чего ждать?! -- взорвался Крицкий. -- Монахов порвут так же, как порвали ОМОН на площади. Видел, какая идет толпа!
-- Что если поднять мост? -- предложил майор.
-- А где ты раньше был, майор! Они уже на мосту. Теперь держи мост. Только в крайнем случае отходи в крепость. Там вам будет спокойнее, чем нам.
-- Не уверен, -- с сомнением произнес майор. -- Похоже, крепость одна из главных целей этой толпы.
-- Вот и обороняйте ее. Ваша задача -- остановить толпу на подходах. Если сдадите крепость, я лично отдам вас под суд! -- Крицкий резко закончил разговор и выключил рацию.
Однако предложение майора запало ему в голову. Крицкий попытался связаться со службой мостов. Никто не отвечал. Будка операторской Троицкого моста находилась в сотне метров. "Надо развести мост. Это единственный способ остановить толпу. И пусть это дерьмо валится в воду!" -- подумал Крицкий. Он отключил рацию и телефон. С него было достаточно всяких дурацких распоряжений. Прихватив двух бойцов ОМОНа, полковник побежал в операторскую моста.
В сером небе над Невой кружили черные точки. Это были рамфоринхи и птеродактили. Внезапно ящеры развернулись и полетели к набережной.
-- Идем быстрее! -- приказал полковник сопровождающим его милиционерам.
Они побежали по бетонному склону к операторской. Ящеры построились клином и прибавили скорость. Крицкий обернулся и увидел, что роботы летят прямо на него.
-- Стреляйте! -- крикнул полковник омоновцам.
Припадая вперед, он побежал по склону набережной. У него за спиной короткими очередями ударили автоматы.
Бойцы прикрывали полковника. Над ними кружили три механических ящера. Пули сбили пластмассовую оболочку с тел рамфоринхов и птеродактилей, но стальные скелеты ящеров остались невредимы и продолжали с гудением кружить над омоновцами. Двухметровый рамфоринх ударил железным клювом одного из омоновцев и сбил его на землю. Второй милиционер выпустил длинную очередь в голову этого ящера. Череп ящера развалился пополам, брызнули стеклянными осколками объективы видеокамер. Ослепленный рамфоринх упал и волчком закрутился на земле. Второй ящер выбрал момент и спикировал на омоновца сзади. Стальной клюв угодил милиционеру в затылок, и он как подкошенный рухнул на землю.
Третий ящер выбрал своей целью Крицкого. Полковник бежал по самой кромке воды. Ящер налетел на него сзади. От сильного толчка полковник упал в воду. Подняться он не смог. Мешала острая боль в ноге.
-- Помогите кто-нибудь! -- закричал Крицкий.
Он пополз, отталкиваясь здоровой ногой. Рамфоринх приземлился и, шаркая по бетону распластанными крыльями, наступал на Крицкого. Полковник выхватил табельный пистолет и несколько раз выстрелил в робота. Пули разбили пластмассовую морду ящера. На Крицкого уставились выпуклые глаза-линзы механического чудовища. Пистолет в руке полковника щелкнул, выстрелив последний патрон. Рамфоринх полз на Крицкого. Перед лицом полковника с лязгом щелкал металлический клюв. Прицельный взгляд объективов с красным отливом не предвещал ничего хорошего.
-- Нет! -- закричал Крицкий.
Он метнул в ящера опустевший пистолет. Рамфоринх качнул головой, будто не одобряя действий полковника, и с размаху вонзил клюв в лоб Крицкому. Полковник коротко ойкнул и замер. Ящер выдернул клюв из головы Крицкого и равнодушно оглядел набережную. Он выполнил свою программу и мог больше не торопиться. От оцепления на помощь полковнику спешили несколько милиционеров. Они открыли ураганный огонь. Пули защелкали, рикошетируя от парапета и бетонного склона набережной. Рамфоринх разбежался и, сильно взмахнув крыльями, взмыл в воздух. Установив радиосвязь между собой и "Большим Братом", ящеры полетели к Петропавловской крепости.
***
В дверь кабинета губернатора постучали. Вошел референт и доложил:
-- Принесли фигуру.
-- Какую фигуру? -- спросил Нильский, уставясь мутным взглядом на референта.
-- Товарища Сталина. Фигура из музея. Она говорящая...
Нильскому показалось, что он так и не вышел из недавнего наваждения. Он бросил взгляд на книжный шкаф. Золотой шлем лежал на прежнем месте.
-- Откуда эта фигура?
-- Вождь сам просится к вам... -- замялся референт.
-- Что?
-- Сейчас сами все увидите, -- референт обернулся и махнул кому-то рукой.
Распахнулись обе половинки двери, и на рекламном щите в кабинет внесли воскового генералиссимуса. Желтые глаза товарища Сталина сразу уставились за Нильского.
-- Здравствуйте, товарищ Нильский, -- произнес вождь с характерным акцентом и, обернувшись к стоящим в дверях референту и носильщикам, добавил:
-- Оставьте нас наедине с товарищем Нильским.
Тяжелые двери тут же закрылись.
-- Здравствуйте, товарищ Сталин, -- смущенно пролепетал Нильский.
-- До меня дошли сведения, что у вас возникли большие проблемы. Что происходит в городе Ленинграде?
-- Смута. В городе массовые беспорядки, -- коротко ответил Нильский.
-- Очень плохо, товарищ Нильский. Ленинград всегда был городом образцовой культуры. И тем более стыдно, товарищ Нильский, что все это безобразие происходит в городе, являющемся колыбелью нашей революции и носящем светлое имя вождя мирового пролетариата.
Нильский хотел было возразить, что городу Ленинграду возвращено его историческое название, но, столкнувшись со взором сталинских глаз, промолчал.
-- Какие меры думаете вы предпринять для наведения порядка? -- спросил товарищ Сталин.