— Слушайте, Боб, что привело вас в Комфилд?
— Обычная причина. Мне надоело летать на реактивных самолетах, хотелось подняться на следующую ступеньку.
— Да, Боб, я понимаю. — Казалось, Дэйл говорит искренне. — Я завидую вам. Я бы все отдал, чтобы полетать самому, но первые же две минуты убьют меня. Я завидую вам, Боб, и думаю, что сейчас вы делаете глупость…
— Потому что хочу остаться в живых?
— Жизнь полна риска, Боб.
Дэйл замолчал, вынул сигарету, размял ее, закурил.
— Впрочем, забудьте о риске, Боб. Я не об этом собрался говорить с вами. Двигатель на тринадцатом в полном порядке. Но не в этом дело. Я хотел поговорить о союзе.
— В союзе нет ничего плохого. Это наша единственная защита.
— Защита? Но от кого? От смерти? Она сама придет в свой срок, не раньше. Жалованье? Вы за один полет получаете больше, чем обычный человек зарабатывает за шесть месяцев. Против владельцев? Неужели вы не понимаете, что этого вовсе не требуется?
Дэйл бросил окурок в пепельницу.
— Это все, о чем вы хотели говорить со мной? — спросил Макдональд.
— Нет.
Дэйл достал чековую книжку, вырвал из нее листок, подписал и протянул молодому человеку. Макдональд взял чек, взглянул на него, потом на Дэйла.
— Здесь ошибка, мистер Эмбер… За два последних полета мне уже заплатили.
— Берите. И отправьте жену с ребенком в горы или на побережье.
— Я не могу!
Макдональд положил чек на стол.
— Берите! Ведь я ничего не требую от вас. Пусть это будет моим подарком ко дню рождения вашего мальчика.
Макдональд медленно покачал головой. Его губы пересохли, взгляд был устремлен на чек, лежащий на столе.
— Майк может что-нибудь сделать с двигателем до темноты? — хрипло спросил он.
— Думаю, что да.
— Черт с ним! — Макдональд закусил губу. — Налаживайте двигатель, и я попробую!
Глиссон ворвался в контору, едва сдерживая радость.
— Я знал, что вы добьетесь своего, Дэйл! — воскликнул он. — Это взорвет союз! Майк уже работает на корабле.
Но Дэйл не чувствовал удовлетворения. Он слишком устал от всего. Голос Джона вывел его из забытья.
— Ты свободен, папа? Мне хотелось бы поговорить с тобой.
— Тебя что-то тяготит, сынок? — спросил Дэйл.
— Да, папа.
— Ты говорил с кем-нибудь в городе?
— Да. С человеком, которого зовут Коулмэн, и другим — по имени Янг. Они плохо отозвались о тебе.
— И ты хочешь знать, почему? У меня дело, Джон. А если у тебя есть дело, то есть и враги. Их сотни. Пусть это тебя не волнует.
— Я не о том, папа. — Джон по-прежнему оставался мрачным. — Это гораздо серьезнее. Они ненавидят тебя. Они говорили вещи, в которые я не могу поверить.
— Например?
— Кук и Бейлис погибли на твоем корабле, и они не единственные. Ты посылаешь людей на кораблях, которые ни к черту не годятся. Ты обманываешь их, тебе нельзя доверять!
— Ты молод, Джон, и во многих вопросах идеалист. Запомни: неудачники всегда ненавидят тех, кто добился успеха. Почему я должен переживать из-за того, что мне завидуют и ненавидят меня? Я владелец кораблей, я посылаю их в космос. Мы ведущие, Джон, а для этого тоже нужно мужество.
Дэйл взглянул на сына. Тот сидел, опустив голову.
— Я никогда не лгал тебе, сынок, и не собираюсь. Конечно, наши корабли менее надежны, чем государственные, и пилоты иногда гибнут на них, но они сами идут на этот риск, и, кроме того, им за это хорошо платят.
— А что с номером тринадцатым? — тихо спросил Джон.
— Могу ответить. Просто пилот был недоволен оплатой. Но на рассвете он летит. Ты удовлетворен?
Джон задумчиво покачал головой.
— Это правда?
— Я не лгу тебе, Джон. — Голос Дэйла звучал совершенно спокойно. — Я не принуждал его лететь. Пойдем, проводи меня.
В конторе ждал Майк.
Дэйл похлопал сына по плечу:
— Иди отдохни. У меня еще есть дела.
Джон опустился в кресло в углу комнаты.
— Как у вас? — тихо, чтобы не слышал сын, спросил Дэйл.
— Плохо, — ответил полушепотом Майк. Замасленными пальцами он вытащил из кармана комбинезона сигарету и закурил. — Я сделал все, что только возможно сделать с этим проклятым двигателем.
— Она поднимется?