— С тобой всё хорошо? — внезапный голос на пару со стуком в дверь, напугал Челси.
— Да, да, — скоро выхожу, громко ответила ему, поспешив юркнуть в воду.
Его вмешательство хорошенько отрезвило, заставив выйти из раздумий глупостей в голове и Челси спокойно приписала лишний вес на хорошее, изобильное питание. Хотя это не так, но сейчас чтобы не терять равновесие успокаивала именно себя этим суждением.
Ванна была уже достаточно прохладна и чтобы не заболеть Челси торопилась скорее закончить процедуры. Выйдя из ванны обмотавшись в полотенце, Челси напряглась от тяжёлой тишины в доме, став искать глазами Огастина. Комната была пуста, также как и гостиная с кухней, оставалось только гардеробная, отчего сердце забилось чаще, отдавая в уши. «Не уж то взыграло любопытство?» — подумала Челси. Осторожно, тихими шагами подойдя к открытой двери, заглядывая внутрь, где подтвердились все опасения. Огастин успел одеться и вот одетый он в чёрном свитшот с синими джинсами, стоит серьезно разглядывает мой изодранный, окровавленный свитер.
— Что это, Челси? — не осталась не замечена она.
— Свитер, — глухо ответила на вопрос.
— Как долго ты намерена водить меня за нос, утаивая и скрывая от меня правду? Ты за кого меня держишь? — глаза его превратились в чёрную ночь, от былого небесного цвета не оставалось следа. — Твой обман я за версту чувствую, можешь дурить любого, но не меня. Я жду от тебя исключительно правдивое объяснение, — его утробный голос исходящий из глубин души, заставлял содрогаться от страха.
От хранителя приставленного присматривать за Челси, пришло волнующие сообщение о её пропаже — это и заставило явиться Огастина в мир людей. Огастин был сильно испуган за неё, так как ни за кого другого в своей жизни не было страшно. В те долгие часы поиска, сходил с ума, что с ней могло случиться непоправимое. Но Марк сработал оперативно, сообщив первый о месте нахождение, чем не удивил Огастина, потому как Марк тот, кто не подводил, выполняя просьбы быстро и без проблем.
С самого начала встречи с Челси, много было странного в её поведении, особенно, излишняя пугливость и потерянность во взгляде. Словно что-то сильно её потрясло и она до сего времени не смогла прийти в себя. Он не мог не заметить и ту её наигранность, резкую смену настроения при его появлении, когда она стояла у тумбочки держа в руках бумажный кулёк. Сейчас он намерен добраться до правды и ждал её от Челси.
— Слушаю, — одарив взглядом исподлобья, небрежно сложил ткань бросив на одну из полок.
Челси сжала кулаки, вздёрнув подбородок придавая себе уверенности, сказала:
— Не скажу! Ты можешь выпытывать сколько угодно и как твоей душе угодно, всё равно не скажу.
— Тебя напугал кто-то, я понял, — с ухмылкой кивает. Потом подойдя к Челси взяв за плечи прижимает к груди, — скажи имя, только имя. Мне ничего не будет стоить его найти, оторвать голову на твоих глазах, чтобы ты окончательно убедилась, что тебе больше никакая паскуда не сможет угрожать.
— Какой ужас ты несёшь!? — возопила она возмущаясь.
Снова задумчиво нахмурив брови, выпалил:
— Тогда что? Тебя изнасиловали? — на расстоянии вытянутых рук отладил от себя Челси, чтобы заглянуть в глаза. — Скажи мне правду, иначе я не ручаюсь за себя! — грозно повышает голос.
— Что? Разве, трудно проверить мою магию, чтобы понять спала я с кем-то или нет? — вопросила она.
Он приподнял её подбородок, проникая в самые дебри души пригвождая озлобленным взглядом:
— Челси, я выхожу из себя при малейшем представление, как чьи-то грязные руки касаются твоего тела! А когда я выхожу из себя, то я даже сам с трудом могу остановить свой гнев! Говори, сейчас же! — прорычал злостно встряхнув её хрупкое тело.
Челси сглотнула тяжёлый, подступивший ком, проговорив:
— Я порочу своё происхождение, порочу свой мир, я — изгнанная, я — падшая и заслужила то, что вырезали на моём животе! — распустив полотенце, обнажила себя перед ним полностью, но ей было всё равно на то, как она выглядит. Хуже быть ничего уже не может!
Горькие слёзы посыпались градом с её щёк. Огастин побагровел, приходя вне себя от злости. Проявлялись черты дьявола, глаза загорелись огнём, пуская дым из ноздрей. Неожиданный удар по стене, заставил Челси схватиться за голову, сжавшись в ёжик.
— КТО!!! — яростный, звериный голос угрожающе раздался, бешеной волной.
Челси не знакома с ним таким и ей было страшно. Всё также держа голову, зажмурив глаза говорит:
— Не скажу.
— Ааа-аа, — дьявольский вопль раздался глухо.
Он неуклюже развернулся и направился твёрдой походкой на выход. Челси ошеломлённо подняла полотенце и второпях обмотала им себя, перегородив путь Огастину.
— Нельзя, нельзя в таком состоянии! Это не мир Ада! — взвывает Челси к его разуму.
Он злостно фыркал, переминаясь на месте с ноги на ногу. Он как чудовище, перед красавицей, перед своей истинной слабостью — не может позволить себе обидеть её, страшась причинить боль и поэтому не может вообразить, что кто-то Челси причинил её. Ведь в жизни Челси этой боли было предостаточно и без него. Хоть Огастин и пытается сделать все миры для неё безопасными, но в каждом из них она познала всю силу мучительных истерзанний. И вроде он — беспощадный властелин мира, но не может уберечь такую хрупкую и беззащитную девочку от всего дерьма вокруг, как бы не пытался, как бы не лез из кожи вон.
Он пришёл в себя, обессилило рухнув на пол и опустив голову вниз, сложив руки на коленях. Смотря на него такого удручённого, опечаленного из-за неё, сердце Челси рвалось на части.
Она осторожно подошла к нему и сев на колени, обняла его со всей своей любовью.
Ведь, только любя, можно полностью ощутить идентичность страданий и мук друг друга, только любимый человек поймёт насколько мучительна тяжесть на твоих плечах. И это их мир — мир двух любящих сердец…
Глава 32
Сплоченность душой и сердцем — неземная связь двух влюбленных существ. Это лучшее, что может с тобой случиться!
Мы не долго просидели на полу у входной двери, потому как Огастин свой гнев переключил на что-то более увлекающее — секс. Задыхались от избытка чувств кричали, моля продолжать ещё-ещё. Он тянул за волосы заставляя выгибаться под ним грациозно, возбуждая обоих до головокружения. Он — дьявол моей души, он — нарушение всех возможных правил, он — мой порок. Но я готова на всё, лишь бы не прекращалась его любовь, его вожделение ко мне.
Он целовал мой живот, забирая всю боль поцелуями. Прося прощение за то, что не спас оказавшись рядом. Целовал каждую поврежденную чёрточку кожи, при этом издавая яростный рык силой сдерживая внутри себя зверя, который хотел рвать плоть так поступившего со мной подлеца. Пусть, эта надпись села тяжёлой ношей на моих плечах, в наказание за мой преступный поступок перед небесным миром и перед всеми законами природы, дабы смотреть и не забывать, кто теперь я есть на самом деле. Ведь, за всё нужно платить, за всё нужно держать ответ, что бы ты не совершил.
Мы наслаждались друг другом, как оголодавшие. Сгорали в порыве страсти, одаривали поцелуями одержимо и бешено дрожали от нетерпения. Эта ночь прошла слишком быстро, отчего мучительно тоскливо. Утром открыв глаза я не увидела рядом с собой Огастина, перевернувшись на бок вспоминая его ласки, покрываясь мелкими мурашками.
Раньше всем нутром считала жителей Ада злом, а теперь у одного выходца таю мёдом стекая по горячим рукам и обжигающим ласкам, открываясь перед ним, отдаваясь полностью. Надеюсь, предел достигнут и мы никогда в друг друге не разочаруемся, не подведём и будем целой, нерушимой вселеной. Думаю, мы этого заслужили.
Когда я пошла на поиски Огастина, то и во всём доме его не обнаружила. Сердце невольно застучало в тревоге. Куда нелёгкая его понесла? Стоило обеспокоиться, как скрип открывшейся двери привёл в трезвое состояние, и я помчалась лёгкой походкой на звук. Огастин встретил своей сияющей улыбкой на пороге, а я повиснув на шеи, впилась в сладкие губы нежным поцелуем.
— Заставил обеспокоиться, — заявила я, отстранившись от поцелуя, но продолжая висеть на шее.
— Ты наверное забыла, но пора наряжать ёлку и накрывать праздничный стол? — смеётся он указывая на большие пакеты за его спиной и замотанную ёлку в полиэтилен, а корни её были в кашпо.
— Я совсем забыла про грядущий праздник! — бью себя по лбу.
С последними событиями успела позабыть про долгожданное мероприятие, а я между прочим впервые буду встречать Новый год в мире людей. Хм, да и в небесном мире мы не праздновали Новый год, так как были заняты своими подопечными, считая, что так нужно, так правильно. Возможно, спустя прожитое время здесь, мне бы очень хотелось, чтобы каждый белый ангел испытал такое же воодушевление от всего этого антуража праздника.
— Я так рада, что мы будем наряжать ёлку! — хлопаю в ладони, искренне радуясь, совсем как маленький ребёнок.
— Знал, что тебе эта идея придётся по душе, — взяв пакеты и понёс их в гостиную.
— Ещё как по душе! Это так замечательно, даже в какой-то степени первобытно, что порой кажется это сон, — признаюсь я.
Поставив пакеты на стол, обернулся, озарив безмолвной, тёплой улыбкой, притянул меня к своей груди, поцеловав горячими губами в лоб. По телу прошлась волна дрожи от сей приятной, трепетной нежности.
Мы принялись разбирать пакеты с продуктами и закончив, принялись за ёлку. Поставив её у камина, высвободив ветки из плёнки она сразу обрела чудесное, зелёное, пышное платье. Гирлянда засияла будто звёзды на небе, заключительным этапом были шары в красной и серой палитре цветов. «Какое волшебство!» — чуть ступив назад, любуясь новогодней картиной. Восхитительно превосходная атмосфера, визуально придавала в доме тепло и уют.
Огастин пристально заглянул мне в лицо и через секунд пять смотря, выдал: