Войдя в кабинет Огастина, где он задумчиво курил папиросу и столбом стоял дым вместе с неприятным запахом. Увидев меня он снова сделал длительную затяжку, затем потушил папиросу в пепельнице.
— Спасибо, Лукас, можешь ступать по своим делам, — серьёзным тоном проговорил Огастин. — И ещё! — остановил мажордома на пол пути — Мы отбываем на довольно длительное время, свою задачу ты знаешь.
— Да, господин, можете не сомневаться замок будет под надёжным присмотром.
— Я в тебе не сомневаюсь, — хмыкнул довольно, проводив взглядом за дверь мажордома.
Когда дверь захлопнулась, Огастин поднял свой взгляд снова на меня, отчего внутри неприятно натянулись струны. Он хотел бы что-то сказать, однако, я успела опередить интересующим меня вопросом.
— Где Бони?
Огастин немного удивился, вскинув бровь, но быстро взяв себя в руки, надев маску непринуждённости:
— Отправил в женский монастырь, хотя руки чесались прикончить, — честно ответил он, это было видно по его лицу. Хотя, когда он врал?
— За что? — спросила я.
— За непослушание, — кратко подметил он.
— Ты сделал это из-за меня, только я тебя об этом не просила! — сердито резюмировала я.
— Я делаю, лишь то что хочу…
— Тогда за что ты потом сожалеешь и просишь прощение у меня? — не дослушав до конца эгоистично перебиваю, выплёвывая слова.
Он достаёт очередную папиросу из портсигары и снова закуривает.
— Ты можешь решать мою жизнь, как угодно тебе, но жизнь других — не смей! — прошипела я, вдохнув едкий дым в лёгкие, тошнотворно осевший в горле.
— Может, мне надо было принять её любовь? Ведь она так страстно боролась за моё внимание, убирая соперниц со своего пути.
Услышать подобное было мягко говоря неожиданно, даже на секунду не могла предположить о любви Бони к Огастину. И тут приходит понимание, что с первой нашей встречи она возненавидела меня, увидела во мне соперницу, а я была слепа и не замечала мрачного, ненавистного, зачастую прожигающего от зависти взгляда. Думала, Огастин поневоле держит в замке, но как оказалось, причина такого поведения — я.
— Это не меняет сути! — подытоживаю досадно.
— А может тебе понравилось, как Леон обращался с тобой или я чего-то не так понимаю? Запутался, правда не понимаю почему ты решила защищать ту, что отдала тебя так просто этому сукиному сыну? — снова делает долгую затяжку, оценивая мою реакцию.
— Мне не понравилось отношение Леона ко мне, — как можно спокойней ответила, хотя обида от его вопроса затуманила разум.
— Есть только — ты, я и будущий наследник. Будет более уместно твой героизм пустить в нашу семью, — снова затяжка и не потушенная сигарета была брошена в пепельницу. — Времени совсем не осталось, надо возвращаться в огненный мир.
— К чему такая спешка? — вполне резонный задаю вопрос.
— Грядёт очень важное событие, какое я тебе не скажу, а то твоя самоотверженность порядком поднадоела, — мы обменялись взглядами, затем он спешно встал из-за стола.
Доказывать ему неправильность его действий — это одно и тоже, что бороться с быком ослеплённым своей игрой, ему говоришь «спокойно, остынь», но тебя всё равно насаживают на рога и куда-то с ветром, бешено несут. Огастин с очень устойчивым самомнением и горделивостью, конечно, спустя время нахождения с ним — он оправдывает каждую свою черту в характере, но мне от этого с ним разговаривать ничуть не легче. Люблю я его как прежде и в борьбе с ним я борюсь и с собой, борюсь со своими взглядами, принципами и общей политической идеологией в себе. Мне приходиться ломать себя, дабы втиснуть в свою голову, что быть мамой дьявола не так уж плохо, ведь он от любимого мужчины, всё-таки и моя кровь в нём будет течь. Та пощёчина от Огастина, был своего рода крик приводящей в чувства, что малыш не выбирал кем ему родиться и я это понимаю, только я — белый ангел, который против зла и с ним борется, но никак не порождает его на свет. Я прохожу особый путь, который мне не просто даётся, ведь, как бы то ни было этот ребёнок — дьявол, этот ребёнок — зло, на этой ноте мои нервы дают сбой… сложно принять, очень сложно принять и убедить себя в обратном.
Пока витала в своих мыслях, тёплая ладонь Огастина легла на мою кисть, отчего мы погрузились в пучину темноты, медленно переносившись, темнота обволакивала меня тёплом, пока в итоге не стало очень жарко и очутились мы на пороге огромнейшего, замка правителя Огастина Дюрана, теперь это и мой дом тоже.
Глава 36
Где-то вдалеке были слышны различные возгласы и крики, они отчётливо доходили до нас, выдавая, весь припадок безумия, что лютовал там. Мной овладела паника, сердце волнительно застучало, словно говоря о неладном. Может в мире Ада такое поведение народа нормально, только я так не посчитала. Сумасшествие!
— Огастин, откуда исходят эти крики? Что происходит? — дрожащим голосом интересуюсь.
— Жители собрались на площади. Не обращай внимания, давай пройдём в замок, — подталкивая ладонью в сторону двери.
Зайдя в огромный зал замка, мне всё равно было неспокойно о чём я поспешила сообщить:
— От этих криков внутри всё холодеет! — сказав, на секунду задумалась, потому как в голове продолжали навязчиво звучать их безумные крики.
— Огастин, они кричали чьё-то имя желая смерти. Что там происходит? Кому они так яро желают смерти? — вопросила я.
— Джина за тобой присмотрит, — сдержанно промолвил, игнорируя все мои вопросы, кивнув вскользь меня кому-то за спину. — Джина, познакомься Челси, Челси — это Джина, она будет с тобой в моё отсутствие.
Я не видела её, так как ослеплена полным непониманием, пригвождая взглядом Огастина. «Что же он скрывает?» — вопрос не дающий покоя в эту секунду, но я больше не стала вести с ним диалог, поняла, что ничего не добьюсь, если он решительно настроен не обсуждать со мной происходящее.
Он пошёл к выходу, и моё сердце заныло от болезненного переживания за него. Может смерти желали ни кому-то, а лично ему? Кто ж его знает?! Но я сделаю всё, чтобы узнать, иначе случись с ним что, жить без него не смогу. Как бы не злилась, какие трудности он бы мне не представлял — я всё равно его буду любить до потери пульса, ибо жизнь свою без него не представляю.
Мы направились по замку. Джина сказала, покажет нашу с Огастином спальню и все остальные помещения, отметив, что за день мы всё обойти не сможет при всём своём желание, так как замок необъятный. Конечно, замок сейчас, последнее в списке волнующих меня вещей, тем более когда возможно у Огастина есть некие проблемы, которые меня волнуют в первую очередь.
Джина показала расположение нашей спальни, комнату будущему наследнику и ещё много чего, но я ничего из этого не запомнила, машинально кивая и поддакивания, дабы не обидеть её старания. Когда голова затуманена чем-то определённым, трудно переключаться на что-то постороннее. Наконец, мы пришли в обеденную зону, где я заметила дверь и в глубине души вспыхнула уверенность «выход», как раз то что мне надо!
— Вот это размеры! Вот это роскошное убранство! — восхитилась я, не капли ни преувеличивая.
Золоченая лепнина с тёмными цветами, в особенности черно-мраморный, смотрелось по королевски изысканно, что захватывало дух.
— Для семьи Дюран, всё должно быть самое лучшее, ведь это королевская семья со всей своей сложной историей. Они созданы самим Богом, чтобы править в огненном мире, — воодушевлённо проговорила девушка глазами обводя линии стен, но дойдя до меня её милая улыбка спала, видимо я не дотягиваю до каких-то ожиданий Джины. Мне пришлось постараться сделать безразличный вид, якобы меня это ничуть не задело.
Джина — чёрный ангел, красивая девушка с довольно смуглой кожей, с шоколадными, сильно вьющимися волосами. Атлетическое тело и высокий рост наводят на мысль, что модель из неё вышла бы что надо! Только мы в Аду и трудно представить данную профессию здесь.
— Ой, у вас так жарко! Очень уж сильно воды захотелось, — актёрски помахав ладонью перед лицом нагоняя прохладу.
— Да, конечно, сейчас принесу воды, — натянутой улыбкой произнесла и походкой от бедра направилась на кухню, оставив меня одну.
Ни минуты не теряя я поспешила к двери. Она как оказалась без проблем, открылась, отворив её оглянувшись, тут же не раздумывая шмыгнула на улицу. Жаркая температура воздуха обволокла лицо. Спешной походкой, нервно оборачиваясь ускоряя шаг идя вперёд. Шум толпы слышен по сию минуту от них по-прежнему становиться дурно.
По небу летали чёрные ангелы и моё желание взлететь запарив птицей в небе, так непрошено настаивает наконец сделать это, но головой то я понимаю, что ничего кроме проблем мне полёт не принесёт. Я не успею долететь до Огастина, как меня перехватит какая-нибудь нечисть.
Максимально больших масштабов жителей Ада скопилось в одном месте, не было видно конца и края всей этой вакханалии. Они все были обращены в одну сторону и продолжали кричать «смерть, смерть, смерть…». Мне было жутко страшно, я находилась на распутье то ли втиснуться в толпу, но очевидно я с ней не сольюсь, а только лишь привлеку ненужное внимание, то ли попробовать обойти эту толпу стороной, но тоже не факт что обойдётся без проблем. Из всех рассуждений второй вариант, кажется, более подходящий и я поспешила обойти стороной ища глазами сам эпицентр, причину шума, в надежде, что увижу Огастина в безопасности.
Бежала я трусцой тихо и бесшумно, не привлекая внимания. Ведь обратив малейший взор любого из них, как им тут же станет ясно кто я, а о последствиях вообще страшно подумать!
Успешно преодолевая выборный мной путь, адреналин зашкаливал со всей своей мощью, будто я хожу по краю обрыва рискуя оступиться. В ушах нещадно бьёт пульс до болей в голове, хочется чтобы это оказался сон, неприятный, но всё же сон, а не весь этот ужас!
Внезапно, кто-то схватил меня за руку и повалил жёстко на землю. Ушиб спины я ощутила всем телом, скривившись от боли. Это был куэн с дикими, животными глазами желающие моей плоти и смерти. Лютая ненависть читалась в его глазах, она овладела им и он был намерен уничтожить меня. Замахнувшись очередной раз, я испуганно посмотрела, пока мой взгляд не скользнул позади него, где я увидела огненный образ. Огастин? Огастин, парил над нами словно разгневанный ястреб, который вот-вот нападёт на добычу. И стоило куэну пустить в ход свою руку, как тут же огонь объял его своим пламенем не дав руке закончить начатое. Куэн стал кричать, визжать от боли, страх заставил меня попятиться и ползти назад.