Джийан провела рукой по обнаженному телу Реккка.
— У тебя такая нежная кожа…
— Ты понимаешь, о чем я?
— Что? У меня просто такое настроение…
— Пытаешься снова переменить тему?
Джийан смотрела на ажурный узор, который свет лампы отбрасывал сквозь резную ширму, позволявшую им наслаждаться уединением. То и дело вечерний ветерок приносил в окно пикантный аромат трав с огорода и что-то еще, менее ощутимое. Наверное, боль и горечь рамахан, скорбевших по ушедшим сестрам.
— Джийан?
Она подтянула колени к груди и обхватила их руками.
— Ты думала о чем-то неприятном.
— Кажется, ты стал не только Наватиром, но и провидцем.
— Твои темные мысли текут словно слезы.
Джийан молчала.
— Почему ты не позволишь мне помочь? — Реккк больше не мог скрывать раздражение. — Ведь очевидно, что ты тяготишься собственными тайнами.
— Это моя судьба, — тихо сказала Джийан. — Ничего не изменишь.
— Джийан…
— Реккк, прошу тебя, — умоляюще взглянула на него колдунья, — спроси что-нибудь другое, и я смогу ответить.
— А меня интересует именно это! — Реккк приподнялся на локте. Свет лампы осветил смелые и мужественные черты его лица. — Неужели ты не понимаешь, что твои тайны барьером стоят между нами?
— Реккк, это вовсе не так!
— Именно так! Если ты мне не доверяешь, то зачем вообще быть вместе?
— Ты что, сомневаешься в моих чувствах?
Реккк сел, а когда Джийан к нему потянулась, резко отстранился, встал и отошел к ширме.
— Ради Миины, Реккк, перестань!
— Ты же сама говоришь, что ничего не изменишь! — холодно ответил Наватир.
— Реккк!
В голосе Джийан было столько боли, по щекам текли слезы, и сердца Реккка сжались.
— Для меня любовь — это все, Джийан. Ради тебя я отдал себя. Это любовь и вера меня изменили, а ты по-прежнему мне не веришь!
— Дело не в этом.
— Именно в этом, просто ты не хочешь признать.
— Я… — Она осеклась. — Перрнодт! — Джийан закрыла лицо руками.
— Что случилось?
Колдунья молча покачала головой.
Реккк принес ей платье, они быстро оделись и, покинув свой будуар, поспешили в лазарет. Перрнодт лежала, закутанная в мантию Наватира.
Увидев посеревшее лицо дзуоко, Реккк испугался.
— Она умерла, — глухо проговорила Джийан.
— Почему? Ведь мантия ей помогала!
Реккк шагнул было к Перрнодт, но Джийан его остановила.
— Не трогай ее, — прошептала она. — Посмотри сюда. Видишь коросту над переносицей?
Реккк непонимающе смотрел то на мертвую дзуоко, то на Джийан.
— Пойду приведу конару Инггрес.
— Нет!
— Очередной секрет!
Резкий тон воина покоробил Джийан.
— Реккк, за последнее время в этом монастыре столько всего случилось! Пусть ночь пройдет спокойно.
Наватир молча смотрел, как Джийан достала из шкафчиков аптечки, тянувшейся вдоль стены лазарета, базальтовую ступку и склонилась над Перрнодт. В монастыре было тихо, а потом зазвонили колокола, созывая рамахан на вечернюю молитву.
— Видишь, — прошептала Джийан, — конара Инггрес нужна в другом месте.
Стоявший за спиной колдуньи Реккк подумал, что короста над переносицей дзуоко похожа на алмазную пыль.
— У тебя есть кинжал?
Воин молча протянул кинжал с узким лезвием и стал смотреть, как Джийан кончиком лезвия соскребла кусочек коросты и положила в ступку.
— Это убило Перрнодт? — спросил Реккк, склоняясь над телом дзуоко.