Налитые кровью глаза контр-адмирала смотрели на Иина не отрываясь.
Меннус зацокал языком.
— Лупаас, ты меня слышишь?
— Я все слышал, — ответил Лупаас резким, очень высоким голосом. — Даже то, как ты говорил обо мне в прошедшем времени.
— Так ты скоро станешь прошедшим временем, — заверил его Меннус. — Войдешь в историю как предатель, изменивший делу в’орннов.
— Я никогда не предавал в’орннов.
— Ты отрицаешь, что был одним из организаторов заговора против Кургана Стогггула? — поинтересовался Меннус.
— Я знаю, в чем все дело. В тебе!
— Во мне? Уверяю тебя, мне абсолютно все равно, что обо мне думаешь ты, Лупаас. Единственное, что меня интересует, — раскрытие заговоров и уничтожение заговорщиков.
— Никакого заговора не было.
— Это уже пройденный этап. Твоя вина доказана.
— Интересно кем? — спросил Лупаас. — Покажи мне этого в’орнна.
— Контр-адмирал Вон уже мертв, — объявил Меннус.
— Не верю… Он никогда не обвинил бы меня…
Звезд-адмирал пожал плечами.
— Бритвозуб сожрал бритвозуба. Ты отрицаешь участие в заговоре?
— Клянусь собственной жизнью!
— Напрасно клянешься, Лупаас! — наклонился над адмиралом Иин Меннус. — Твоя жизнь висит на волоске.
Контр-адмирал повернул голову и плюнул на каменную стену.
— Это так ты относишься к регенту?
— Глупый юнец! — Лупаас снова лег на спину. — В недобрый час он назначил тебя звезд-адмиралом! — В воспаленных глазах военного вспыхнула ненависть. — Кому ты предан, кроме самого себя? Ты оспариваешь любой приказ, даже построиться в шеренгу! Вини самого себя, если тебя станут презирать подчиненные.
Звезд-адмирал незаметно кивнул, и Ханнн Меннус принялся за работу. Контр-адмирал Лупаас широко раскрыл глаза, но не издал ни звука. Ханнн остановился, лишь когда стало ясно, что Лупаас умирает.
— Какое жалкое зрелище, — проговорил звезд-адмирал, — представитель верховного командования корчится в агонии! Ты знал, что умрешь, как шелудивый пес?
— Мне все равно, — прошелестел Лупаас. — Мои сыновья умерли достойно. Про дочь не знаю и знать не хочу. — Изо рта адмирала текла кровь — Ты воплощение нашей системы, сорвавшаяся с лафета ионная пушка. Самодовольный, непредсказуемый, опасный тип. Короче говоря, воплощение всех качеств, которыми не должен обладать командующий. Если бы сейчас мы сражались с центофеннни, то самым первым выстрелом я бы вышиб тебе мозги. Я…
Контр-адмирал Лупаас не успел договорить, потому что, страшно закричав, Ханнн Меннус воткнул кинжал в его сердца.
Ханнн молчал, тяжело дыша, и смотрел, как изо рта Лупааса хлещет кровавая пена.
Иин Меннус ни словом не упрекнул брата. Он очень любил Ханнна и покрывал его выходки, считая вспыльчивость признаком слабости. Звезд-адмирал заговорил, лишь увидев, что брат пришел в себя.
— Никогда не позволяй эмоциям мешать допросу, — проговорил он. — Ханнн, хочу, чтобы ты хорошенько это обдумал по возвращении в западный округ. Тем более что теперь ты там командуешь.
Элеана с ужасом поняла, что мост рушится. От волнения она потеряла равновесие, одна нога скользнула к краю ступеньки, а другая застряла в мелких обломках. Поспешно взяв себя в руки, воительница схватила Риану за руки и стала тащить на лестницу. Хагошрин не мог до них дотянуться, зато в ярости швырял камни размером с арбуз. Уклоняясь от камней, девушки побежали вверх по ступенькам и добрались до огромной трещины в стене. Там было сухо и пахло мелом с известью.
— Обратно на лестницу нам не выбраться. — Риана показала на расселину.
Подтолкнув к ней Элеану, девушка стала готовиться к прыжку, когда камень ударил ее по виску.
— Риана!
Вся в крови, Риана соскальзывала в пропасть, и Элеана едва успела ее поймать. На лице Дар Сала-ат застыло то же испуганное выражение, что и у Элеаниной сестры, которая играла в лесу и случайно натолкнулась на кхагггуна. Тот проткнул девочку мечом и даже не потрудился вытащить его из бьющегося в агонии тела. На крики дочери прибежала мать, и кхагггун убил ее выстрелом в живот. Странно, что Элеана вспомнила об этом сейчас.
Громко застонав, воительница втащила Риану на расселину.
— Вам не скрыться! — кричал хагошрин. — Убью обеих!
Элеана перевернула Риану на спину. Дар Сала-ат потеряла сознание, глаза закатились точно так же, как у Элеаниной мамы и сестры, когда она нашла их лежащими неподвижно, словно куклы. Мама обнимала сестренку за плечи, словно и после смерти пыталась защитить. Кровь, столько крови!
— Риана, пожалуйста, открой глаза!
Столько крови…
Сквозь стук дождевых капель Маретэн услышала еще какие-то звуки. Нетерпеливо рыча, Касстна стягивал краги.
— Тише! — прошипела девушка, пытаясь определить, откуда доносится шум.
Касстна не сразу обратил на нее внимание.
— Тише ты! — громче сказала Маретэн.
— Что? — поднял голову Касстна.
— Слышишь?
Дуло пистолета прижалось к виску девушки.
— Дурак! Неужели ты ничего не слышишь?
Касстна повернул голову.
— Голоса!
— Это кхагггуны, — уточнила Маретэн. — И они приближаются.