Меня подхватил лёгкий ветерок. Хотя сказать, что именно подхватил, было невозможно. Само слово «я» казалось не нужным и избыточным.
Но ветер крепчал. Он не просто сдувал меня с того места, где я находился, а увлекал за собой. Практически тащил с собой.
— Стоять! — приказывал мне воздушный поток. — Я с тобой ещё не закончил!
И в какой-то момент я понял, что никакой это не ветер. Это крепкие руки тащат меня куда-то, отчаянно матерясь и кляня мироздание, на чём свет стоит.
Хотя, конечно, ругались не руки, а их обладатель. Маг нёс меня сквозь миры, приказывая не умирать и оставаться в теле до выяснения всех обстоятельств. Отказать, как выяснилось, ему было невозможно.
В себя я пришёл в уютном кабинете, за окном которого сияли сразу две луны, одна из которых была с красивым разноцветным диском.
— Что это было? — хотел спросить я, но вместо голоса из меня вырвался едва слышный свист.
Но Магнус, сидящий рядом, казалось, полностью лишившийся сил, меня понял.
— Если бы «было», — хмуро ответил он и похлопал меня по огромной паучьей лапе. — Это всё продолжается. Я как раз анализирую все данные.
— Но я уже не умираю, — ответил я, чувствуя, что тело вновь перестраивается.
Оно росло и крепло. Из спины показались чёрные силовые крылья, способные пробить разом тысячи, а то и десятки тысяч миров. Спереди появился специальный отросток для метания плазмы. А затем из задней части головогруди полез устрашающий хвост, похожий больше всего на скорпионий. На голове из чёрных выростов сама собой сложилась корона.
— Маму твою хитиновую по самое жвало в смолу да левым тапком по хребтине, — дал о себе знать Архос.
К моему удивлению голос его звучал совсем не так жалко, как мне казалось до этого.
— Что там у вас? — устало спросил Магнус, разминая плечи, чтобы в любой момент снова броситься мне на выручку.
— Это избыточная модификация, — проговорил мой ментальный учитель. — В отличие от предыдущей, эта похожа на сверхбоевую. И… продолжает трансформироваться.
— Горшочек, не вари, — сказал маг и поднялся с пола, куда упал, буквально вытащив меня из портала на себе.
— Где мы? — спросил я и понял, что мой вопрос самый неважный, из всех, заданных за последние десять минут.
Несмотря на это Магнус мне ответил.
— На Куране, — ответил он. — В единственном месте на планете, где нет…
Я, к своему стыду, перебил мага, чихнув. Трижды. И потом ещё трижды.
— … Лилий, — закончил он уже гораздо тише. — Да что ж такое-то.
— Тут это, — подал голос Штопор. — Кастрюлька, которая бурлила… она… в общем, это… не варит теперь совсем. Скукоживается помаленьку.
Так как сейчас сил у меня было столько, что меня от энергии буквально разрывало на куски, я взглянул внутрь себя, надеясь, увидеть и решить проблему.
Но тут же несколько раз подряд чихнул, сбившись с настроя.
— Зато цветочки работают, — мрачно заметил Магнус, вставая. — А то меня же ведь едва в дурку не отправили, когда я приказал всё засадить ими. Что с сердцем?
— С сердцем? — переспросил я, не совсем понимая вопрос. — С которым именно?
— С эфирным, конечно, павук-переросток, — ответил Магнус, плетя какие-то сложные заклинания. — Видишь его?
Для меня это был странный вопрос. Как можно не видеть эфирное сердце, которое занимает чуть ли не половину… Должно было занимать. Оно стремительно сморщивалось, скукоживалось, уменьшалось в размерах, чернело, пропадая на глазах.
— Жми отбой! — прямо в мозг мне прокричал Архос. — Сейчас же!
Я отыскал глазами планшет со значками различных видов магии и вдавил кнопку с изображением крылатого паука.
Всё прекратилось столь же стремительно, как и началось. Я стоял в своём привычном обличии напротив Магнуса, обеспокоенно смотрящего на меня.
— Получилось, ядрить твоё в коромысло, — многозначительно заключил он. — Осталось что-нибудь от эфирного сердца-то?
Я снова взглянул внутрь себя. Магический орган, который я когда-то вырастил ценой собственной жизни, сильно уменьшился в размерах и перестал ярко сиять, испуская, скорее, приглушённое свечение.
— Осталось, — неуверенно ответил я. — Но чувствует оно себя не очень хорошо. Оно же восстановится, да?
— Я не знаю, — ответил Магнус, проходя к себе за стол, садясь в кресло и наливая в бокал какого-то местного алкоголя. — Всё, что мне удалось понять на данный момент, что ты замешал в себе такую ядерную смесь, что тебя просто порвёт, как флягу с брагой у батареи, если ты попробуешь использовать две магии одновременно.
— Не понимаю, — ответил я, поглядывая на эфирное сердце, которое к моему некоторому облегчению, всё-таки начало потихоньку обратно увеличиваться.
— Две магии внутри тебя, взаимоисключающие друг друга. Магия аэрахов и магия эфира. Когда ты попытался принять облик Примарха там, то эфирник внутри тебя стал уничтожать паука, а когда мы перенеслись сюда, то всё стало с точностью до наоборот.
— Как ты додумался перенести его сюда? — вопрос задал Архос, который вышел из меня в виде призрака и сейчас внимательно разглядывал меня, но обращался он, естественно, к Магнусу.
— Аэрахи нападали на этот мир, — пожал плечами маг и выпил содержимое своего бокала, после чего сразу налил ещё и предложил мне и Архосу, но мы отказались. — Поэтому я решил, что тут их форма достаточно устойчивая для того, чтобы Никита пришёл в себя.
— А когда ты додумался про эфир? — спросил я, понимая, что стою на пороге какого-то грандиозного открытия, которое, между тем, так и норовит от меня скрыться.
— А его тут практически нет, — ответил на это Магнус. — Точнее, как изначальная магия, он, конечно, существует, но его концентрация не позволяет существовать в этом мире магии эфира. Можешь попробовать.
— Пожалуй, воздержусь, — ответил я, присаживаясь на одно из кресел напротив окна, чтобы смотреть на две завораживающих луны. — Подожду, пока источник не восстановится.
— А тут он полностью и не восстановится, — сказал Магнус. — Только до дома ждать. Но можешь мне поверить на слово, — он вытащил из стола зубочистку и пожевал её. — И вот когда мы прибыли сюда, твоя эфирная магия стала исчезать… Хм…
Судя по всему, маг и сам был в двух шагах от понимания чего-то важного. Но то ли пока что-то не складывалось в его голове, как и в моей, то ли он не горел желанием делиться своими мыслями.
— Ладно, — сказал он, поднимаясь. — Пойдёмте обратно, только больше эту кнопку не нажимай, пока не поймём, как и что работает. Хорошо?
— Да, без проблем, — ответил я и понял, что не совсем верю в то, что всё уже завершилось. Какой-то своей частью я всё ещё был там — в потоках тончайшего воздуха. — Мне тоже эксперимент показался так себе.
— Никита! Никита, — раздался заплаканный голос Штопора, но, кажется, всё-таки от счастья. — Ты жив! Я так рад! Я пытался тебя спасти! Я жал на всякое, но меня ничего не слушалось!
— Ничего страшного, — ответил я, успокаивая фамильяра. — Всё уже закончилось, а ты — молодец.
— Кстати, да, молодцы, — спохватился Магнус и поторопился открыть портал. — У нас там Белла уже какое-то время без сознания прямо на полу лежит.
— Ах, Белла, — засуетился Архос-призрак. — Давайте поспешим.
Но бабушка, как оказалось, была намного крепче, чем мы о ней думали. Когда мы вернулись, она уже сидела на стуле и потирала ушибленный затылок.
— Это что такое было? — спросила она, почти не заинтересовавшись порталом, сквозь который мы вышли в мою комнату. — Точно не фамильяр, того я помню!
— Это… ну… — я судорожно подбирал слова, но не потому, что их не было, а, скорее, наоборот. Да и потом меня душил смех. — Как бы тебе сказать.
— Ваш внук — оборотень, — с видом патологоанатома, сообщающего о смерти, сказал Магнус. — По ночам он превращается в крылатого паука и ищет себе паучих.
— Ой, брось ты, — махнула в его сторону Белла, но приняла версию, как одну из рабочих. — А если и так, то надо бы уточнить, пробегал ли Державин рядом, когда Никиту делали. Внук, что ты там в себя такого закачал? И что с твоим эфирным сердцем?
— Это я просто болею, — ответил я, вспомнив зачем-то о магической чуме. — Заразу какую-то подцепил. Но всё уже налаживается, не переживай.
— Чую, брешешь, — погрозила Белла мне указательным пальцем. — Ладно, надо будет, расскажешь. Я, кстати, чего пришла. Тебя дед вызвонить пытался. А ему император приказал тебя привезти.
— А чего случилось-то? — спросил я, раскрыв глаза.
— Ты для мирных переговоров очень нужен, — она развела руками. — Чуть ли ни один из основных пунктов.
— Кто? Я? — надо признать, сознание не до конца вернулась к своей нормальной деятельности, кое-что я не догонял.
— Ну не я же. Лечить там кого-то надо, и требуют, чтобы это делал ты, — Белла встала, приосанилась и пошла к двери, и уже у порога обернулась. — Да, времени у тебя минут пять-десять, не больше.
— Ни одно добро не остаётся безнаказанным, — хохотнул на это Магнус. — Я с тобой, если не против. Помогу.
Я лишь устало кивнул и принялся собираться.
Доминик Бордо эфирником был достаточно посредственным. А магом воды откровенно слабым. Объяснялось это тем, что и там, и там он являлся представителем побочной линии. По эфиру он был родственником какому-то Суццо, а вот по части воды — кто знает? Водных магов хоть пруд пруди.
И тем не менее, он недоумевал, потому что на ответственную миссию к монархам послали именно его.
Уже по приезду он понял, что от него просто решили избавиться. Но сначала ему казалось, что его наконец-то заметили.
Первые сомнения у него закрались, когда в огромной гостиной его встретили сразу шестеро стариков, ни у одного из которых не было характерных проколов на источнике. Но тревогу он тогда ещё не забил. Хотя надо было. А потом было уже поздно.
— Ну, молодой человек, — проскрипела бабка, больше похожая на мумию, чем на человека. — Вон там справа операционная, приступай.
— К чему? — растерялся Доминик. — Мне сказали, что тут кому-то требуется помощь, но я же не хирург. Могу перенести что-то с помощью эфира или цветы полить с помощью магии воды. Вот, собственно, и всё.
— Мария, — прошамкал не менее старый дед. — Кажется, над нами изволят издеваться.
— Я вижу, — кивнула ему старуха. — Ну ничего, сейчас разберёмся, — после чего она снова обернулась к Доминику.
— Ты же слышал, что ваш заговор с телепортами раскрыт? — поинтересовалась она, подходя к Доминику вплотную, и, пока он не успел среагировать, защёлкнула на нём специальный браслет. — Это блокиратор магии, — сказала она доверительно, — включается с пульта. Так что, если ты захочешь что-то вытворить, мы это сможем пресечь, уж поверь.
— Что происходит? — Бордо всё ещё не верил, что попал. — Я не понимаю.
Он, конечно, слышал, что сегодня все телепорты прекратили свою работу, но подробностей не знал, поэтому не особо волновался. В конце концов, не его ума дело.
— Вон там, — старуха показала сморщенным пальцем на дверь в дальнем углу гостиной, — операционная. В ней лежит наш фельдъегерь. Ему оказалось достаточно двенадцати проходов через портал, чтобы почернеть чуть меньше, чем полностью. Сейчас ты возьмёшь свою эфирную задницу в руки и пойдёшь туда, чтобы прооперировать человека.
— И что я должен сделать? — Доминик так и не мог понять, что от него требуют. Мало того, что Золтан подставил его, так ещё и ввёл в заблуждение этих старых людей, сказав, что Бордо может кого-то лечить.
— Избавить человека, лежащего там, от магической чумы, — старуха говорила ровно и медленно, но по голосу чувствовалось, что у неё уже заканчивалось терпение.
— Но я не умею, — широко раскрыв от удивления глаза, проговорил Доминик. — Я не целитель.
— Ты — эфирник! — рявкнул на него один из стариков, хранивший до этого молчание. — Значит, можешь лечить от эфирного отравления!
«Опа! — подумал Доминик про себя. — Если они знают так много, то вряд ли уже выпустят меня отсюда».
Оглядев собравшихся, он увидел одного, источник которого был обёрнут чем-то, полностью отзеркаливающим эфирную магию. Такого в своей жизни он ещё не видел.
— Я повторяю, — Доминик пытался донести свою позицию, но понимал, что это бесполезно. — Я не умею лечить ни от чего. В том числе и от этого. Не умею.
— Тогда ты умрёшь прямо сейчас, — прошамкал один из стариков, приближаясь к нему. — Выбор у тебя невелик.
— Ладно-ладно, — сказал Бордо, направляясь к указанной двери. — Но я вам ничего не обещаю, потому что никогда таким не занимался.
Человек, лежавший перед ним на операционном столе, больше напоминал сгоревший труп, чем живое существо. Но всё-таки грудь почерневшего человека вздымалась и опускалась, правда, в очень рваном ритме. Он вот-вот должен был умереть.
До Доминика вдруг дошло: и он сам, и тот что лежал перед ним были из одного и того же сословия. «Тот, кого не жалко».
Парных проколов от воздействия артефактом было не двенадцать, а пятнадцать. Так что либо не всё знали про фельдъегеря, либо намеренно преуменьшали.
— И что я должен сделать? — в последней попытке найти хоть какой-то общий язык с собравшимися спросил Бордо.
— Лечи, — пожала плечами старуха. — И помни, от его жизни зависит твоя собственная.
«И как я должен его лечить? — думал про себя Доминик, даже не сомневаясь, что его мысли слушают. — У него же источник, как решето. Да и всё остальное уже в последней стадии поражения. Да и как это делается-то? Зачем требовать от человека того, что он не может, физически не способен сделать?»
Он решил аккуратно вырезать поражённые места на источнике. Понятно, что их потом надо было чем-нибудь заштопать. Но проблемы нужно было решать по мере их поступления.
К нему подошёл тот самый, вокруг источника которого стояла эфирная защита.
— Можешь посмотреть, как сделано у меня, — проговорил он. — И сделай так же.
Всё отлично, только Доминик понятия не имел, как была проведена операция.
— Хорошо, — сказал он и приступил к пациенту.
Спустя полчаса жутких криков, мольбы о помощи и проклятий фельдъегерь скончался. На руках Доминика остались куски источника с проколами, оставленными телепортом.
— То есть вы не умеете лечить? — с опасным прищуром спросила Бордо сухая старуха, которая и говорила с ним с самого начала.
— Нет, я же вам говорил! — обрадовался Доминик, что наконец-то его услышали.
— И никто не умеет? — продолжала она допрос, переглянувшись с тем, у которого стояла защита.
— Нет, — как само собой разумеющееся произнёс Бордо. — Никто у нас не умеет лечить…
Фразу он так и не договорил, вспыхнув ярким пламенем прямо посреди кафеля операционной. Буквально пара минут, и всё, что осталось от Доминика, уместилось в обычный совок для мусора.
С самого утра у Стивена было отвратительное настроение. Такое бывает, когда достигнешь какого-то результата и замираешь на одном месте. Дальше — никак. Так и у него. Вроде бы всё было готово к тому, чтобы переходить к заключительной стадии величайшей операции за всю историю этого мира, но постоянно чего-то не хватало.
На данный момент Европа и Россия никак не ввергались в хаос, сколько он их туда не спихивал. И друг с другом воевать не начинали, хотя время ультиматума уже вышло.
Директор тщетно переключал новости с одного канала на другой. Везде пытались за суперновость выдать дружбу какого-нибудь бульдога с носорогом.
Когда терпение Стивена оказалось на исходе, позвонил один из его дальних потомков Золтан, на которого, собственно, и была возложена европейская миссия.
— Да, Золтан, — тщательно скрывая нетерпение, сказал директор. — Что у тебя? Какие новости? Почему задерживаетесь?
Задав последний вопрос, он понял, что выдаёт себя с головой. Но потомок сделал вид, что не заметил. Или его занимало совершенно другое.
— Плохие новости, Стивен, — сказал тот. Он никогда не пытался преподнести отрицательное в положительном свете в отличие от Певера. — ЕЕСС отводит свои войска от границ России. Более того, они дают заднюю в плане ультиматума. Официальных переговоров ещё не было, но звонки по линии силовых ведомств уже состоялись.
— Да чтоб им пусто было, — в сердцах сказал директор. — Как так-то? Там уж и в живых-то никого не должно было остаться!
— В том-то и дело, — Золтан на некоторое время замолчал, подыскивая нужные слова. — Трудно это признавать, но мы совершили стратегический просчёт. Дело в том, что как только с политического олимпа сошли все те, кто там сидел в последнее время, их место заняли старые ведьмы и пердуны, которым место давно в могиле.
— Так они скоро последуют за этими, — пожал плечами Стивен. — В чём проблема-то?
— Проблема в том, что они — хитрые гадюки и их на мякине не проведёшь, — ответил Золтан, понимая, что срывается на эмоции, а директор этого не любил. — Они же не пользуются телепортами, а охрана у них такая, что я уже двоих людей лишился, которым приказал подсадить магических паразитов.
— Интересно, — с тяжёлым вздохом проговорил Стивен, разминая ладони, словно перед тем, как дать кому-нибудь зуботычину. — Но можно же придумать что-то такое, чтобы не оставить им выбора и заставить воспользоваться телепортами? Как ты считаешь, Золтан?
— Телепорты вне закона, — вздохнул потомок Стивена, понимая, что за этим последует.
— Что? — переспросил директор на удивление спокойным голосом. — Что ты сказал?
— Телепорты закрывают, потому что приехавший из России посол как-то смог им доказать, что это именно телепорты виновны в болезни. Более того, он был из тех, кто сам пользовался, и его вылечил какой-то русский, — Золтан понимал, что после таких новостей на базу под горами ему лучше не возвращаться. По факту операция была провалена, и до конца он осознал это только сейчас, общаясь с директором.
— Кто его смог вылечить? — Стивен пытался уяснить всю необходимую информацию. — Каким образом? Насколько мне известно, Сан-Донато такой техникой точно не владеют. Тогда кто?
— Фамилия русского — Державин, — ответил Золтан, которому пришлось много наводить справок в последнее время. — Никита Александрович. Его ещё называют будущим зятем императора. Именно он участвовал в спасении императорской семьи, задействовав эфирные линзы для усиления абсолютов. А теперь вот провёл операцию Фридриху Гессену. Успешную, надо сказать. Но самое главное, что он поставил защиту на источник этого самого Гессена, чтобы мы не могли подсадить ему эфирных паразитов.
— Какую ещё защиту? — по голосу Стивена Золтан понял, что тот совсем близок к срыву. А такое хорошим обычно не заканчивалось.
— Я могу ошибаться… — европейский куратор замялся, снова подбирая слова.
— Да говори уже! — прорычал директор.
— Мне показалось, что он поставил на Гессена легендарные эфирные зеркала, — на одном дыхании выпалил Золтан.
— Ты не уверен? — низким, утробным голосом спросил Стивен.
— Когда были использованы зеркала на Чёрном море, то были только подозрения, но сейчас… Я не уверен, но не знаю, чем бы это ещё могло быть.
— Так это были зеркала? — давил на потомка директор.
И тот всё-таки сдался, потому что трудно было отрицать очевидное.
— Да, — ответил он, словно ныряя в холодную бездну. — Раньше я думал, что это действие артефакта, но на источнике Гессена я явно видел эфирные зеркала.
— Не может быть, — тихо проговорил Стивен. — Это же самое уникальное, что только может быть.
— Я думал, что это сказки, сэр, — ответил на это Золтан. — И, когда увидел, тоже не сразу поверил.
— Если у нас в руках окажутся эти зеркала… — начал было Стивен, но тут же осёкся.
Золтан мог поклясться, что слышал, как напряжённо работают шестерёнки в голове его босса. Тот явно задумал что-то новое и масштабное. Но, естественно, делиться с такой маленькой сошкой, как Золтан, он не будет.
— Заморозь пока все операции в Европе, — деловым голосом, словно ничего из ряда вон и не произошло распоряжался Стивен. — Они могут и подождать. Свяжись с оперативной группой Гнедого в России. Я сейчас же вам назначу координатора. Всё пока ясно?
— Всё ясно, — немного оторопев от резкой перемены в директоре, ответил Золтан. — Ещё распоряжения будут?
— Конечно, — чуть ли не с улыбкой ответил тот. — Доставьте ко мне этого Никиту Александровича Державина. А то его стало как-то слишком много в моей жизни, а мы ещё не знакомы.
Завтра будет дополнительная глава!
Не поскупитесь на лайки, пожалуйста:)