Обращались со мной сносно. Точнее, равнодушно. Я для своих охранников не был преступником, а просто очередным подопытным. Им надо было лишь проследить, чтобы я не убежал до того момента, пока меня успешно доставят в пункт назначения.
На взлётно-посадочной полосе, которая была вырублена прямо в скале, и дальше — в коридорах, постоянно спускающихся вниз уровень за уровнем, было достаточно много людей. Причём, большая их часть в военной форме, и весьма значительная — эфирники. Я вообще, мягко говоря, удивился, так как столько эфирников в одном месте видел впервые.
И даже испытал некоторое разочарование. Так бывает, когда сначала думаешь, что ты — уникальный, а потом выясняется, что похожих на тебя пруд пруди.
Чем дальше мы удалялись от входа и чем ниже опускались под горы, тем меньше становилось военных и эфирников. Основная часть обслуживающего персонала, к моему большому удивлению, состояла из обычных людей.
Наконец, меня привели в лабораторию, посадили в кресло и пристегнули к нему ремнями, оставив блокираторы.
Этому обстоятельству я порадовался. Если бы с меня сняли блокираторы, это означало бы, что магию стали бы глушить как-то иначе. А так меня всё устраивало, потому что блокираторы мои держались на честном слове и одной паутинке.
Спиной ко мне стоял плюгавенький мужичонка в халате и возился с аппаратурой. Он что-то бормотал себе под нос, кажется, даже напевал. И при этом вводил данные, перепроверял цифры и был рад каждому результату.
Обернувшись ко мне, он расплылся в улыбке.
— А вот и вы! Вот и вы! — проговорил он слегка визгливым, но каким-то шипящим голосом с сильным акцентом. — Мне давно уже хотелось вас увидеть.
Он разговаривал со мной так, что мне на какое-то время даже показалось, что никакой я не пленник. А, скажем, нахожусь в гостях у доброжелательного дядюшки, давно мечтавшего со мной познакомиться. Да вот никак не получалось. А тут вдруг — раз, и вышло.
— Никита Державин, — решил я представиться на всякий случай, а то вдруг человек перепутал.
— Никита, конечно, — ответил человечек и зачастил, — да я знаю, знаю. Вас тут все знают, уж больно вы деятельным в последнее время стали. Но я на вас обратил внимание гораздо раньше, — он повернулся к компьютеру и принялся щёлкать мышкой.
За его спиной мне было плохо видно, что он там хотел сделать, но я догадывался, что он открывает какой-то файл, чтобы показать мне важную, на его взгляд, вещь.
— Вот, смотрите, — он отошёл от компьютера, а я с удивлением увидел на экране тайфун, идущий к берегам Сахалина.
И не только его. Ещё я увидел своё воздействие, которым кое-как помогал дедам.
— Вот отсюда я вас помню и с тех пор постоянно слышал упоминания о вас. То в файлах, то в новостях. А в последнее время стал даже от шефа слышать. И тогда понял, что мы скоро увидимся. Меня зовут Кшиштоф, и я изобрёл это! — он подошёл ко мне, взял кресло за подлокотник и развернул его на сто восемьдесят градусов, чтобы я смог видеть нечто, находившееся до этого вне зоны зрения за моей спиной.
Сначала я даже ничего не увидел. А потом понял, что смотрю в часть чего-то, именно поэтому у меня не складывается общей картины. За стеклянной стеной лаборатории вздымалось на высоту в пятнадцать, а, может, и больше этажей огромная конструкция. Она мне что-то ужасно напоминала. Только вот что именно? Что-то прям… Не может быть!
— Поняли, да! — обрадовался Кшиштоф и едва не запрыгал на месте от восхищения, как Штопор. — Эфирное сердце вне мага.
— Укуси меня паук… — только и смог произнести я.
— Более того, — продолжал распаляться мужичонка, который, как я понял, был учёным и чуть ли не самым главным тут. А вот на суперзлодея он вообще никак не тянул. — Это тот самый артефакт, который портил вам жизнь в последнее время. Правда, это побочка, вы уж извините. С вашими ветряками мы его вообще просто проверяли, даже не думали про что-то плохое. Ну да, нам указали, кого потрепать можно. Но вы же знаете, другой маг воздуха был против вас, вот и подложил свинью.
У меня создавалось стойкое ощущение того, что я нахожусь в дурдоме. Кшиштоф словно оправдывался передо мной за содеянное. Но это полбеды, основной шок вызывали его откровения, которые ставили на места события вообще всех последних месяцев.
— А когда тайфун испытывали, там уже да, деда твоего заказали конкретно. Да и вообще надо было снести к чёрту весь Дальний Восток, чтобы ваш император, нуждаясь в деньгах, даже не задумываясь, одобрил бы телепорты. А мы бы уж там развернулись, ух! Европа, по сравнению с Россией, — он махнул рукой, словно даже обсуждать там было нечего. — Плюнь и переплюнешь. А магов, хоть и много, да все они какие-то, — он задумался, теребя полу грязноватого халата, — мелкие, что ли…
— То есть и ветряки вы останавливали, и тайфун наслали, и телепорты пытались внедрить тоже вы? — решил уточнить я, чтобы хоть как-то разбавить монолог безумного учёного и создать видимость беседы.
«Штопор, — сказал я одновременно с этим, — дуй на разведку. Мне нужно примерное расположение близлежащих коридоров. Возможные пути отступления. Тупики, коридоры, шахты, места, где можно затаиться».
«Будет сделано! — немного по-детски, но вполне серьёзно отрапортовал он. — Далеко не отхожу на случай форс-мажора».
— Да это мелочи! — восхищённо, чем снова напомнил мне моего фамильяра, ответил Кшиштоф. — Мы же только испытывали его, понимаете? Вообще не знали, будет ли оно работать, или нет. Его же сначала надо было магией напитать. А вы, Никита, себе представляете, сколько ему надо?
— Нет, понятия не имею, — честно признался я.
— О-о! Ему нужно много, — мужичонка поднял руки в молитвенном жесте, подобно богомолу, словно пытался обнять искусственное эфирное сердце. — Вы даже не представляете, сколько. А где взять? Сейчас же не Средневековье, чтобы безнаказанно убивать магов, выкачивая их энергию. И тогда я создал эфирных пиявок, которые откачивали магию у аристократов и передавали её сюда. Потери были сумасшедшие, что вы! — он отчаянно жестикулировал, словно пытаясь мне доказать что-то.
— То есть вы фактически убивали людей, но это было бессмысленно? — спросил я, надеясь, что у моего собеседника сойдёт с лица это восхищённое выражение.
Но нет, наоборот, он зажёгся ещё больше.
— Нет, Никита, не бессмысленно! Медленно, но верно мы начали наполнять наше эфирное сердце, — от волнения Кшиштоф принялся ходить туда-сюда по лаборатории. — Это же уникальная задача, понимаете? Которую до меня никто не решал! Подсаживая эфирных пиявок, которых вы называете магическими паразитами, я постепенно наполнял эфирное сердце магией. Ну вы знаете, перед тем, как отрастить его, обычный маг эфира, укрепляет свои каналы. Так и тут, только в нашем сердце все каналы внутри, поэтому на первом этапе мы подсаживали магических пиявок, которые обращали любую стихийную магию в эфир и передавали её сюда. Потери… Да, потери были бешенные, до девяноста процентов. Но мы справились! Никита, вы просто не представляете! Мы справились! Сейчас потери максимум пятнадцать процентов, а иногда и меньше.
— Так зачем нужен был тайфун? — я решил вернуть учёного в нужную мне колею рассказа. — Не в плане разрушений. Вам.
— Нам… — Кшиштоф, кажется, замялся, говорить ли мне, или нет, но быстро решился, видимо, ему совсем не с кем было разговаривать тут. — Это прототип, понимаете? Прототип будущего. С таким эфирным сердцем легко можно сделать эфирником почти любого. Даже не мага. Понимаете?
Ого! А вот эта новость уже действительно — бомба.
— Понимаю, — сказал я, кивнув для верности. — А зачем нужны были телепорты и другие паразиты. Нового типа?
— Так это же эфирное сердце, — словно объясняя мне прописную истину, сказал Кшиштоф. — Ему, во-первых, нужна энергия для работы, потому что без носителя оно само эту энергию ниоткуда не зачерпнёт. Переходя через телепорт, каждый маг отправляет частичку своей силы нашему величайшему творению. Можно сказать, что они все частично участвовали в создании самой чудесной вещи в этом мире. Что же до новых пиявок, сердцу нужны магии. Разные магии. Много магий. Нужны уникальные магии.
При упоминании уникальных магий меня кольнуло. Я вспомнил информацию о том, что внезапно и повсюду стали исчезать уникумы.
— Так-так-так, — проговорил я. — А можно с этого места подробнее?
— Без проблем, — ответил Кшиштоф и снова воззрился на своё детище. — Я сейчас работаю над компактным вариантом, — сказал он с необъяснимой грустью в голосе. — Но это моё произведение останется лучшим на все ближайшие века. Вы даже не представляете себе, что оно может. Даже Стивен до конца не представляет мощи этого сердца. Когда мы собрали почти всех уникумов и выкачали их, наш механизм стал практически всесилен. Знаете, что определяет всесильность? Так сказать, признак бога?
— Просветите меня, пожалуйста, — попросил я, понимая, что уже получил от разговора гораздо больше, чем мог бы себе представить. — Буду рад услышать.
— Возможность производить себе подобных. Вот почему говорят, что человек равен богам? Поэтому. Конечно, ещё необходим аспект разума, но тут уже начинаются спорные дебри, а мы не об этом. Так вот, наше эфирное сердце, благодаря всей закачанной в него магии, сможет создавать бесконечное количество подобных ему. Только маленьких. Чтобы можно было вживлять в человека. Понимаете, Никита, какое эпохальное это изобретение!
— Понимаю, — ответил я, размышляя, что делать дальше. — Но стоило ли всё это погубленных жизней сотен магов?
— Кстати, — оживился учёный и снова подбежал к компьютеру, но затем передумал, и снова развернулся ко мне. — Я же не просто добился почти полной передачи магии. Я сделал так, что испытуемые, у которых выкачивают магию, больше не умирают. Представляете, Никита! Никому больше не нужно умирать, чтобы двигать прогресс вперёд! Все уникумы остались живы, вы понимаете? Да, без памяти, без магии, но это всё мелочи, ерунда! Я и вам обещаю, что после операции вы выживете. Да, не будете ничего помнить, но разве это большая цена для настоящего прогресса? Для эпохального события? Готовьтесь, — он глянул на часы. — Через три минуты мы приступаем.
Я понял, что передо мной не просто безумец, а фанатик своего дела. При этом не плохой человек, нет. Просто уверенный в необходимости того, что он делает. У нас таких — каждый второй, если не каждый первый.
И ещё мне нужно было срочно связаться с Магнусом и предупредить, что под горами находиться множество уникумов, лишённых магии и памяти. Их необходимо было спасти и, по возможности, вернуть им их магию, если это не слишком фантастично.
Но связаться я не мог. Сигнал просто не проходил на поверхность. Можно было попробовать другие способы, но у меня катастрофически не было времени. На всё про всё у меня оставалось три минуты.
Нет, уже две с половиной.
— Никита скоро прибудет, — сообщил Магнус сразу после того, как связался с Державиным-младшим посредством телепатической связи. — Он решил под видом пленника идти внутрь, а затем уже оттуда начинать взрывать термитник, как он выразился.
— Это очень рискованно, — вздохнул Игорь Всеволодович, пряча глаза. — Лучше бы мы пошли все вместе.
— Так у нас значительно больше шансов, — ответил на это Магнус, возвращаясь к схеме, начертанной Олегом. — Он будет действовать наверняка в непосредственной близости от врага. В то время как мы можем исключительно эффективно отвлекать неприятеля всеми доступными нам способами, чтобы Никите внизу досталось меньше.
— Вы так уверены в нём? — спросил Державин-старший, даже не скрывая надежды.
— Почти, как в себе, — ответил тот, заламывая поля у шляпы, которая внезапно появилась в его руках. — В конце концов, я собираюсь его учить.
— Слушайте, а давайте не будем класть все яйца в одну корзину, — предложил Кропоткин, собрав молодёжь вокруг себя. — Предлагаю разделиться со старшими и зайти со стороны вентиляционной шахты. Как вам предложение?
Он переводил взгляд с одного на другого, внимательно вглядываясь в каждого, поэтому вздрогнул, когда сзади прозвучал голос:
— А зачем яйца вообще класть в корзину? — поинтересовался Магнус, ухмыляясь. — Не задумывался?
— Если честно, нет, — ответил тот, почёсывая затылок, так как только сейчас начал понимать, что выражение имеет достаточно размытое значение. — А ты, Магнус, как считаешь? Надо со стариками идти или самим? Мы же теперь ого-го!
— Хоть не иго-го, — кивнул пришлый маг и оглядел компанию. — Скорее, бе-е. Полагаю, в данных реалиях мысль здравая. По шахте хотите спуститься, Маклейны мои доморощенные?
— Нет, — твёрдо ответил Олег Чернышёв. — Во-первых, вентиляционные шахты, наверняка, защищены так, что нам и не снилось. Я думаю, что первое, что приходит в голову при захвате подобной структуры, это они. Посему их оборудовали какими-нибудь ловушками и детекторами. Если мы хотим попасть в хоррор-фильм, то ничего лучше и придумать нельзя. Если же мы поставили цель не самоубиться, а проникнуть внутрь, то, полагаю, нам проще пробить узкую, точечную шахту. Размером… Ну примерно с трубу в аквапарке.
— И съехать на задницах прямо в лапы кровожадного тирана! — воскликнул Кропоткин, на что заулыбались Карина с Катериной. И даже Белла слегка раскрыла губы в полуулыбке.
— Дорогой мой, — заметил на это Магнус с озорными искорками в глазах. — В аквапарке по дну трубы вода течёт, а тут вы свои розовые попки до ушек сотрёте.
— Я смогу пустить воду, — сказала Катерина. — Правда… не с самого верха, а когда наткнусь на грунтовые.
— Пока доедем до грунтовых вод, — вслух размышлял Кропоткин, мы всё равно сильно сотрёмся. А, может быть, даже воспламенимся. А у меня костюм белый…
— Никаких проблем, — сказала подошедшая Белла. — Я преобразую воду из эфира. До грунтовых точно хватит. Главное, чтобы жёлоб был гладкий.
— О, это я вам гарантирую! — широко улыбнулся Олег Чернышёв и погладил ладонью о ладонь. — На таких гладких аттракционах вы ещё не катались.
— Смотри мне! — погрозила ему пальцем Белла, а затем заозиралась. — Где пробивать будем?
— Лучше всего тут, — ответил Олег, озираясь по сторонам. — Где нас камеры не засекут. А то прыгающие в глубь скалы архары — то ещё зрелище. Да и шахта недалеко, закручу прокол вокруг неё. В самом конце будет куда воду отвести, чтобы не затопить весь термитник.
— Умно, — похвалил Магнус, оглядывая остальных одного за другим. — Готовы?
— Мы станем первой командой супергероев, спасающих человечество с мокрыми жопками, — проговорил Кропоткин с умиротворяющей улыбкой.
— Я не поняла, — проговорила Карина, беря Фёдора за руку. — Кто будет с мокрыми жопками?
— Все, — с тем же приторно-благостным выражением лица ответил Кропоткин. — До одного.
— Не переживай, — хлопнула его по плечу Валя, — я просушу.
— Этому, — карикатурно набычившись и вставая между Фёдором и Валей, проговорила Державина. — Я сама просушу.
— Ладно-ладно, — засмеялась Валя, выставив ладони вперёд. — Я просто предложила.
Веселье прошло ровно в тот момент, когда начали спускаться.
Олег сделал в скале прокол, да такой, что любо-дорого смотреть. Невероятно плавный и гладкий, закрученный в спираль таким образом, чтобы никто сильно не разгонялся. Больше всего он возился с завершением спуска. Надо было сделать так, чтобы его никто не видел, друзья ни во что не врезались, а вода уходила бы прочь.
Короче, не самые простые инженерные решения. Но он с ними справился достаточно изящно.
Белла пустила воду, переработанную из эфира, а в метрах семидесяти ниже поверхности подключилась Катерина. В толще скал почти не было эфирных щитов, поэтому ничто не мешало ей колдовать.
Олег смотрел, как она кайфовала от вернувшейся и даже немного возросшей силы. Как сделать человека счастливым? Правильно, сначала сделайте ему плохо, а затем верните, как было. Вуаля, перед вами абсолютно счастливый человек.
И лишь началось движение по спуску вниз, тут же все сосредоточились и стали серьёзны, как никогда в жизни. Каждый понимал, что он не на увеселительной прогулке, и каждый неверный шаг может стоить жизни либо себе, либо товарищу.
Съехав, они очутились за тонкой стенкой технического помещения. Валя оплавила её и заглянула внутрь. Там встречались лифтовая шахта и вентиляционная. Дождавшись, пока к ним присоединится Магнус, спускавшийся последним, ребята решили потихоньку пробраться сквозь дыру в стене, а затем проверить, что в коридоре за раздвижными дверями.
— Подождите секунду, — попросил Магнус и отправил в каждого небольшое заклинание. — А то я так и вижу, как Кропоткин даёт интервью: «Настоящие герои не носят плащи, настоящие герои ходят с мокрыми попами».
— Так, может, поэтому они и носят плащи? — задумчиво проговорила Карина, заставив всех давить смех, так как в логове врага надлежало вести себя тихо.
— Когда тут закончим, я из вас стендап-команду сделаю, — пообещал Магнус. — А сейчас всем тихо, стараемся не шуметь.
Он прошёл первым и аккуратно раздвинул двери буквально на несколько миллиметров. Некоторое время он рассматривал и прощупывал различными магиями, что находится снаружи.
— Везде камеры, — сообщил он, завершив обследование и вернувшись к нам. — И самая большая печаль в том, что тут побыть архарами не получится. Они сразу вызовут тревогу.
— А можешь сделать нас невидимыми? — поинтересовалась Белла, до сих пор предпочитавшая молчать. — Будем призраками подземного города.
— Очень лирично, — кивнул Магнус, явно признавая здравое зерно в предложении Донатовой. — Но жутко. Представь себе охрану, на глазах которой сами собой открываются двери. Как ты думаешь, они раньше от инфаркта сдохнут или тревогу включат?
— Ну да, — согласилась Белла, ища в голове другие варианты. — Инфаркт, конечно, не желателен. Никита просил их живыми оставить.
— Вот именно, — проговорил пришлый маг, резко переходя на шёпот, потому что вдалеке послышались гулкие уверенные шаги. — Но часть этого плана мне нравится. Основная часть народу пойдёт невидимыми. Смотрите, — он ещё сбавил голос, потому что шаги всё приближались, словно человек шёл прямо к нам. — Когда будете невидимыми, друг друга вы тоже не будете лицезреть. Поэтому будьте аккуратнее. Ориентируйтесь на тепло тел. Можете протянуть вперёд руку. Но делайте это максимально осторожно. И не сбивайте с ног того, кого будет видно.
Шаги всё приближались до тех пор, пока не замерли совсем рядом. Судя по всему, это была плановая проверка, потому что охранник, а, скорее всего, это был именно он, что-то беззаботно напевал себе под нос.
Магнус в этот время снова запустил заклинание во всех собравшихся. Сам он остался видимым.
Но всё-таки такие вещи нужно тренировать. Потому что Карина, враз перестав видеть Фёдора, принялась шарить в пространстве руками, чтобы найти его. И, прежде чем он успел схватить её, она задела металлическую пластину вентиляционной шахты, и та громко загудела, распространяя гулкое эхо вокруг себя.
Охранник моментально перестал петь.
— Кто здесь⁈ — крикнул он, вытаскивая заряженный до отказа артефакт. — Выходи с поднятыми руками!