— Успокойтесь, мой принц, — прошептал Морган. Конь Келсона заржал и взвился на дыбы, чувствуя гнев хозяина, и Морган взялся за поводья, чтобы успокоить его. — Милорды, прошу, простите нас. Никаких причин для беспокойства нет. Нигель, не могли бы вы проследить за устройством лагеря, и вы, милорды епископы, тоже. А вы, Дункан, и вы, Арилан, и Кардиель, пожалуйста, останьтесь с нами. Его величество нуждается в ваших советах.
— Я не ребенок, Морган, — пробормотал Келсон. Он вырвал у Моргана поводья, зло взглянув на него. — Буду благодарен, если хотя бы вы не будете мне угрожать.
— Но мой сеньор, я уверен, не откажется выслушать своих верных советников, — продолжал Морган, оттесняя своим конем короля и уводя его от офицеров к королевскому шатру. — Дункан, вам, конечно, известна планировка Коротского замка?
— Разумеется, — подтвердил Дункан, сознавая, что Морган пытается отвлечь всеобщее внимание от Келсона. — Мой принц, у Аларика, я уверен, уже есть план.
Келсон, не сопротивляясь больше, позволил увести себя к шатру, который только что поставили солдаты. По дороге он снова взглянул на Моргана, уже не так сердито.
— Извините, я не хотел устраивать сцен, — тихо сказал он, — этот Лорис меня просто взбесил. Так у вас действительно есть план?
Морган кивнул, чуть заметно улыбнувшись.
— Есть. — Он окинул окрестности таинственным взглядом, затем соскочил с коня и сделал знак остальным последовать его примеру. Когда все вошли в королевский шатер, он жестом пригласил их садиться и встал перед ними, положив руки на пояс.
— До наступления темноты мы ничего делать не можем, зато у нас есть время подготовиться. Пока не стемнело, слушайте, что я придумал…
Той ночью тысячи огней горели на продуваемой всеми ветрами равнине близ Корота, словно тысячи глаз взирали на осажденный город. Возле королевской палатки ждали специально приготовленные кони, их копыта и сбруя были обмотаны тряпками, чтобы при движении в темноте их не было ни слышно, ни видно. Конал, сын Нигеля, присматривал за лошадьми, ему же предстояло привести их обратно из опасного путешествия. Закутавшись в черный плащ, он ковырял песок носком сапога, когда отдернулся полог палатки. На пороге стоял его отец; Конал сделал шаг вперед и увидел выходящих из палатки Моргана, Дункана, короля и, наконец, двух епископов.
— Вы поняли мои указания на случай нашей неудачи, дядя? — спросил король.
— Понял, — кивнул Нигель.
— А вы, епископ Арилан? — Молодой король оглянулся. — Я знаю, что могу на вас рассчитывать.
— Едва ли в моей помощи возникнет необходимость, государь, — сказал епископ, улыбнувшись. — Ваш план, кажется, удачен. Впрочем, в случае нужды вы знаете, как со мной связаться.
— Помолимся, чтобы такой необходимости не возникло, — сказал Келсон. Он опустился на одно колено, то же сделали и Морган с Дунканом. Конал, чуть замешкавшись, присоединился к ним, и Кардиель склонил голову.
— Да будет с вами Господь, мой принц, — прошептал Арилан, благословляя их.
Получив благословение, все четверо встали с колен и, вскочив на коней, поехали в гору — впереди Морган, за ним Дункан. Арилан подошел к Кардиелю и коснулся поводьев, попросив того наклониться.
— Сохрани вас Господь, друг мой, — тихо сказал он. — Я с ужасом думаю о том, что с вами может что-то случиться. Слишком много нам предстоит еще сделать вдвоем.
Кардиель молча кивнул.
Арилан улыбнулся.
— Вы знаете, что едете вместо меня?
— Я понял, что вы должны, если возникнет необходимость, помочь принцу Нигелю. Кто-то должен быть с ним, если, Боже сохрани, что-то случится с Келсоном.
Арилан улыбнулся и склонил голову.
— Причина отчасти в этом. Ну а кроме того, вы не обратили внимание, что из всех четверых вы один — не Дерини?
Кардиель бросил мгновенный взгляд на собрата и опустил глаза.
— Я решил, это потому, что я в своем роде глава мятежных епископов и другие прислушиваются ко мне. А есть и другие причины?
Арилан ободряюще коснулся руки друга.
— Конечно. Но ни у кого нет дурных намерений, уверяю вас. Я просто полагаю, что у вас будет возможность наблюдать несколько очень хороших магов-Дерини в действии. И надеюсь, вы наконец убедитесь в том, что я говорил вам о Дерини, убедитесь на собственном опыте, увидите все своими глазами и поверите всем сердцем в то, во что уже поверил ваш разум. — Кардиель поднял глаза и улыбнулся.
— Спасибо, Денис. Я… я постараюсь, постараюсь…
— О большем и не прошу, — кивнул Арилан.
Кардиель повернул коня и последовал за другими. Вскоре он исчез в густом ночном мраке; Арилан, по-прежнему улыбаясь, вернулся к Нигелю, все еще ожидавшему его у входа в королевскую палатку.
Через полчаса, а может быть, через час, пять всадников достигли бухты на юго-западе от Коротского замка и спешились.
Сперва они ехали на запад, потом повернули на юг и некоторое время двигались вдоль каменистого морского берега. Сейчас, примерно в полумиле от передовых городских укреплений, Морган остановился и, держа поводья своего коня, молча наслаждался тихой лунной ночью, пока не подъехали остальные четыре всадника. Когда все были в сборе, Морган связал коней в цепочку и поводья первой лошади передал юному Коналу.
— Смотрите, Конал, — прошептал он. — Не сворачивайте с пути, пока не доберетесь до того места, где свернули мы. Я не хочу, чтобы вас обнаружили патрули мятежников.
— Я буду осторожен, ваша светлость.
— Что ж, тогда с Богом, — прошептал Морган, дружески пожимая руку мальчика и отступая в сторону. — Дункан, милорды, идемте.
Когда Конал повернул коня и поехал по берегу обратно, Морган подошел к каменной гряде у самой линии прилива и начал карабкаться вверх, ловко пробираясь между камнями. Спутники безмолвно ждали, закутавшись в темные плащи, когда Морган взмахом руки даст им сигнал следовать за собой.
Взобравшись наверх, они оказались у входа в узкую расщелину; подступы к гряде со стороны дюн поросли густым кустарником, так что здесь их не могли обнаружить. Морган на мгновение исчез из глаз. Трое остальных — Дункан, Келсон и Кардиель — переглянулись, потом посмотрели вниз, и вдруг Дункан вздрогнул от неожиданности, обнаружив лицо Моргана в нескольких дюймах от своего.
— Господи, ну и напугал ты меня! — воскликнул Дункан, сглотнув слюну. — Мы не видели, где ты, такая тьма.
Морган усмехнулся, и его белые зубы блеснули в лунном свете.
— Идите за мной, здесь небольшая яма, глубиной примерно в ярд. Сначала вы, Келсон.
— Я?
— Скорее. Скорее. Дункан, помоги ему. Здесь не так глубоко.
Когда Келсон спустился в расщелину, Морган уже снова исчез, и Дункану пришлось помогать молодому человеку, лицо которого в лунном свете казалось совсем белым, он никак не решался прыгнуть в темноту. Потом внизу раздалось: «Ох!» — и через мгновение Дункан увидел лицо Келсона там же, где так неожиданно увидел Моргана чуть раньше. С улыбкой Дункан пригласил Кардиеля следовать за ним, и вскоре все четверо стояли почти в полном мраке. Морган дал возможность их глазам привыкнуть к темноте и начал медленно продвигаться вперед, в еще более глубокую тьму. Вернувшись, он подозвал к себе товарищей.
— Итак, все в порядке, я еще не все забыл. Пока не минуем одного или двух поворотов, огонь зажигать не будем — мало ли кто несет службу наверху. Поэтому, пока пойдем в темноте, держитесь друг за друга. Несколько десятков ярдов пройдем на ощупь.
Все четверо выстроились один за другим: Морган впереди, за ним Келсон, Кардиель и Дункан. Когда Морган ступил во тьму, Келсон, последний раз оглянувшись на смутный лунный серп, последовал за ним.
Им показалось, что прошли годы, на самом же деле — всего несколько минут. Наконец Морган остановился. Темнота теперь была полной, беспросветной.
— Все в порядке? — спросил Морган.
Раздался утвердительный шепот. Морган, опустив руку Келсона, отступил на шаг, и внезапно, всю его фигуру охватило сияние. Келсон услышал учащенное дыхание Кардиеля, и тут Морган повернулся к ним лицом; свет испускал кристалл, лежащий у него на ладони.