Да, лорд Роланд Мартинес очень, очень умен.
- Господин капитан, сообщение из Центра управления, - доложил лорд Барри Монткриф, сидевший за пультом связи. Благодаря столичной манере растягивать слова лорд Го назначил его официальным голосом корабля. - Получено разрешение на взлет.
- Начать обратный отсчет, - приказал капитан.
- Есть начать обратный отсчет, - это был голос уоррант-офице-ра Лили Бхагвати, управлявшей двигателями.
- Сбросить давление в посадочном рукаве. Предупредить экипаж о наступлении невесомости.
- Есть сбросить давление. - По всему кораблю завыли сирены. - Предупредительные сигналы включены.
Северин проверил панель управления, опустил руки на рычаги и повернул их.
- Маневровые двигатели готовы, - отрапортовал он. - Давление в соплах в норме.
- Давление в посадочном рукаве сброшено.
- Отсоединить посадочный рукав, - приказал капитан.
- Посадочный рукав… - пауза, пока не загорится соответствующий сигнал, - отсоединен, господин капитан.
- Внешние электрические кабели отсоединены, - доложила Бхаг-вати. - Наружные каналы загерметизированы. Автономное энергообеспечение корабля - сто процентов.
- Связные кабели отсоединены, - вторил ей лорд Барри. - Наружные каналы связи загерметизированы.
- Основные двигатели готовы, - продолжала Бхагвати. - Проверка готовности прошла успешно.
- Готовность десять секунд. - Это голос капитана. - Доложить состояние всех систем.
Везде было чисто.
- Старт через десять секунд, - объявил лорд Го. - Пилот, передаю корабль вам.
- Корабль принял, господин капитан. - Северин разжал и снова сжал пальцы на рычагах.
Цифры обратного отсчета в углу экрана дошли до нуля. Вспыхнули огоньки.
- Захваты отключены, - доложил он. - Магнитные крепления разблокированы.
Северин вдруг всплыл в своей кабине, когда корабль освободился от притяжения Кольца ускорения. «Искатель» был пристыкован к нему носом внутрь, и высвобождение центростремительной силы Кольца, вращавшегося в семь раз быстрее самой планеты, придавало кораблю приличный импульс ускорения, защищавший от возможных препятствий для взлета.
Тем не менее Северин на всякий случай проверил навигационный экран - все было в порядке. Он нажал кнопки на рычагах, включая двигатели малой тяги. Возросшая гравитация надавила на грудь. Чтобы увеличить скорость, с которой «Искатель» удалялся от Кольца, ему пришлось еще несколько раз включать маневровые двигатели. Использовать рядом с обитаемым Кольцом основные двигатели, работавшие на антивеществе, с их радиоактивными выхлопами было бы преступлением. Сначала нужно вывести корабль из орбитальной зоны - только после этого «Искатель» сможет отправиться в путь по-настоящему.
Северин снова взглянул на навигационный экран. Там можно было разглядеть «Кайенту» - яхту «Компании Ши», направлявшуюся ко Второй станции туннеля и увозившую Мартинеса и леди Терцу к недавно заселенной планете. «Искатель» последует за ними, только двумя неделями позже. Вереница грузовых кораблей тянулась от Первой станции, унося в своих трюмах технику и колонистов. Все корабли словно бы стояли на огромных огненных столбах, сбрасывая скорость перед стыковкой с Кольцом. Ближайший грузовик был на расстоянии семи часов лета от «Искателя».
Единственным по-настоящему опасным объектом в ближнем космосе была огромная туша «Титана», который из соображений безопасности кружил вокруг Ларедо на значительном расстоянии. Корабль был битком набит антивеществом, предназначавшимся для Ши и Паркхерста. И хотя оно было довольно стабильно (хлопья антиводорода, подвешенные на статическом электричестве внутри крошечных силиконовых капсул - настолько миниатюрных, что они текли, как густая жидкость), случись что, взрыв уничтожит добрый кусок Кольца, а остальное рухнет на поверхность планеты.
Так что от «Титана» лучше держаться подальше.
Посмотрев на светящуюся точку, отмечавшую на экране положение «Титана», Северин вспомнил тот разговор с Мартинесом и его братом, когда впервые упоминалось имя Аллодорма. Вообще-то «Титан» принадлежал компании «Меридиан», но был взят в долгосрочную аренду Службой разведки. Растущим поселениям на Ши антивещество требовалось для получения энергии, а своего Кольца ускорения там еще не существовало. Станция Ши с ее орбитальным лифтом, который доставлял грузы к поверхности планеты, тоже потребляла немало энергии. Кроме того, туннельные станции Ши и Паркхерста, необходимые для поддержания стабильности туннелей, расходовали энергию в огромных количествах.
Поскольку планета Ши еще не могла создавать антивещество самостоятельно, решили увеличить производство антиводорода на Кольце Ларедо, загрузить им «Титан» и отправить корабль на удаленную орбиту новой колонии - на дальнюю сторону самого большого спутника Ши. Тогда, если случится непредвиденное и «Титан» взорвется, ни нейтроны высокой энергии, ни жесткое гамма-излучение не достигнут планеты. Когда какой-нибудь из установок на Ши потребуется антиводород, они пошлют на «Титан» шаттл и возьмут столько, сколько нужно. К тому времени, когда запасы «Титана» исчерпаются, на орбите Ши уже появится собственное Кольцо ускорения - совсем маленькое, в отличие от того огромного чуда техники, которым окружена Ларедо.
Только теперь Северин стал задумываться: действительно ли есть смысл в использовании «Титана» подобным образом? Или же эта сложная схема послужит лишь для наполнения кошелька Аллодорма сотоварищи?
«Искатель» наконец достиг границы орбитальной зоны, и Северин развернул корабль на новый курс. Во время этого маневра сам он чуть сполз в кресле под обручами акселерационной кабины.
- Задан новый курс, господин капитан, - доложил Северин. - Курс 220-001 абсолютный. План полета введен в автопилот.
- Принимаю командование, - отозвался лорд Го.
- Капитан принял командование, - подтвердил Северин, убирая руки с рычагов.
- Включить основные двигатели, - приказал капитан. - Ускорение две целых три десятых.
Северин почувствовал толчок в спину, кресло под ним качнулось, когда на грудь начали наваливаться перегрузки.
- Ускорение две целых три десятых, - отрапортовала Бхагвати. - Курс 220-001 абсолютный.
Перегрузки не прекратятся, пока они не выйдут на вторую космическую скорость. Потом гравитация уменьшится и большую часть полета будет равна единице, увеличиваясь лишь на час в течение каждой вахты.
Северин посмотрел на экраны и вновь увидел «Кайенту», приближавшуюся к туннелю, который перенесет ее к Ши. Жаль, подумал он, что «Искатель» не зайдет на Ши, а лишь пролетит мимо. Скорее всего, он больше не увидится с Мартинесом и Терцей и так и не узнает, чем закончилась эта история с Аллодормом.
Ну что ж, пора подумать, чем заполнить несколько месяцев полета, и у Северина уже имелись кое-какие мысли на этот счет. Ему так и не удалось забыть увиденный в Рио-Хондо сон. Северин набил свой персональный датафоль статьями о куклах, кукловодах, марионетках, куклах-роботах и театре теней, а также записями кукольных спектаклей.
В долгих путешествиях каждый по-своему проводит свободное время. Кто-то играет, а кто-то пьет, кто-то с головой уходит в работу, а кто-то - в себя. Одни наслаждаются любовью на видео, другие крутят любовь с членами экипажа, третьи играют на музыкальных инструментах, а четвертые - на нервах коллег.
Возможно, думал Северин, он станет первым, кто додумался организовать на корабле кукольный театр. Во всяком случае, здесь есть где развернуться.
- Вы в виртуальности? - спросила астроном Шон-дан. - Переключаю внешние камеры на семнадцатый канал.
- Коммуникатор, семнадцатый канал, - донесся с соседнего кресла тихий голос Терцы.
Мартинес уже настроился на нужный канал, и теперь его сознание заполнилось звездами - такими, какими они были видны с «Кайенты» в финальный момент двадцатидневного ускорения. Виртуальный шлем на голове, проецирующий изображение прямо на зрительные центры мозга, был гораздо легче, чем аналогичный военный прибор, к которому еще и приходилось подключать микрофон с наушниками. Мартинес заметил и другие отличия: глубина изображения оказалась чуть меньше - возможно, потому, что гражданское снаряжение не требовало особой точности.
Звезды были разбросаны по полночному фону, словно горсть бриллиантов - молчаливые, неподвижные и величественные. Под этими звездами Мартинес провел полжизни, и его разум машинально искал успокоения в знакомых созвездиях, застывших на привычных местах. Солнце Ларедо - вон та далекая звезда - сияло теперь ничуть не ярче других крупных звезд. Компьютерная программа автоматически затушевывала сверкающий след «Кайенты», чтобы звезды не терялись на его фоне. Благодаря этому часть экрана занимал дрожащий, тревожно-черный шлейф - путь абсолютной тьмы, которая, казалось, гналась за кораблем.
Мартинес с Терцей находились в благоухающей тонкими ароматами гостиной, являвшейся средоточием общественной жизни на «Кай-енте», и в двадцати днях пути от Ларедо. Шон-дан, астроном из Императорского университета Зарафан, оказавшаяся на борту по приглашению Марселлы, собиралась показать им, почему обсерваторию построили именно на орбите Ши и почему она сама тратит целые месяцы на то, чтобы сюда добраться.
- Осталось десять секунд, - сказала Шон-дан. - Восемь. Пять.
«Кайента» летела слишком быстро, чтобы пассажиры успели заметить туннельную станцию, мимо которой пронесся корабль, или сам туннель - перевернутую звездную чашу, к которой, собственно, они и стремились все эти двадцать дней. Переход произошел мгновенно, и в ту же секунду звездное небо изменилось.
В мозгу Мартинеса внезапно вспыхнула огромная, роскошная звездная сфера, занявшая по меньшей мере треть неба. Звезды здесь теснились так близко друг к другу, что космос казался таким же плотным, как морской берег, усыпанный сверкающими песчинками. У Мартинеса вырвался восхищенный вздох, и в ту же секунду он услышал, как ахнула Терца. Чем пристальнее он всматривался, тем больше звезд видел. Внутри сферы виднелись смутные облака и скопления, состоящие из еще большего множества бриллиантов. Впрочем, Мартинес не знал наверняка, существуют ли эти облака на самом деле. Возможно, это его собственный разум путем поиска знакомых форм пытался навести в этом огромном сияющем хаосе подобие порядка - точно так же, как прежде он искал очертания знакомых созвездий в небе над Ларедо.
Вглядываться в этот исполинский звездный шар было все равно что погружаться в морскую бездну - мимо сложных, причудливых рифов, которые при ближайшем рассмотрении, оказывается, состоят из миллионов коралловых колоний, а те, если присмотреться, составлены из малюсеньких известняковых раковин, и в каждой такой раковине - крошечная крупица жизни. Подобная бесконечная регрессия ошеломляла.