- Верно, верно, - мелочи, мелочи гадкие! Вот эти мелочи и губят всегда и всё. На корню... А ты, Димыч, того, - давай кончай ночевать. Вставай, пройдись по бутербродам. Поковыряй колбасой в зубах. Найди там всё, на столе... И чай там...
- Чай?
- Да, сегодня просто чай.
Пока Зотов проделывал зарядку для челюстей, Костя деловито продолжал подбирать какую-то неспешную мелодию.
- Кошта, фы ноты жнаежь? - поинтересовался у него Зотов.
- Есть немного.
-- А математическое выражение гармоник? - проглотив кусок, продолжил тешить своё любопытство Зотов.
- Не без этого, - политех же не зря осилил. Гармонию алгеброй поверить местами в состоянии
- А подскажи тогда, как до-ре-ми в частотном ряду трактуются?
- Легко! Единица, восемь девятых, четыре пятых. А что?
- Один, девять, пять в знаменателе... Да так... А как же тогда колокольчик звучит в её волосах?
- Колокольчик в её волосах?... Колокольчик звучит, приблизительно, так: две третьих в четвёртой степени умножить на четыре третьих также в четвёртой.
- Замысловато звенит...
- Дима, ты всегда с самого утра мозги впрягать любишь?
- Да, нет... Это так, - чего-то навеяло.
- Лучше, Дима, послушай. Я тут, пока ты воевал, набросал кое-что.
И Костя, продолжая перебирать струны, неожиданно запел в микрофон, спускающийся откуда-то сверху на перекрученном шнуре.
Из колонок, разбросанных по углам, донёсся его, по-шамански вкрадчивый, голос:
Век прошёл, в котором
из веры в веру нас обращали.
Но в тридцать три
уже не меняют привычек.
Метёлкой ударник
пройдётся нежно по чарли.
Сыпучий саунд
проникнет в тысячи нычек.
Второе пришествие
миссия проникновения.
(Текила латиносу,
но самураю - саке).
А хрупкая бабочка
через одно мгновение
Кровавая каша
на лобовом стекле...
Зотов вздрогнул. Он изучающим взглядом посмотрел на Костю, который продолжал наигрывать проигрыш.
В тексте песни угадывался знак чего-то, что уже произошло в прошлом или должно произойти в будущем.
А может, это только так казалось, что произошло или произойдёт. Но уж больно как-то качественно и добротно казалось...
Настойчиво завертелся в голове Зотова поцарапанный диск, насажанный на стальной штык какого-то нешуточного совпадения.
- Ты чего? - ткнувшись в стекло его взгляда, насторожился Костя. Он отбросил медиатор и напоследок, на автопилоте, шершавым пальцем ласково потеребил (как тот самый нежный женский бугорок) первую струну на немыслимо глубоком аккорде, после чего гитара, протяжно и сладко простонав, затихла.
- Матрица дала сбой.
- Какая матрица?
- Та самая.
- "Той самой" матрицы нет. То Самое Место есть... Другие матрицы есть, а вот "той самой" матрицы нет.
Здесь автор должен честно предупредить, что далее, до слов Зотова: "Костя, где здесь у тебя телефон?", идёт кусок текста, который никакого отношения ни к развитию сюжета, ни к раскрытию образа заглавного героя не имеет; и который сам бы автор ни за какие коврижки читать не стал; и который вообще не понятно каким образом (видимо, по халатности редактора) оказался не стёртым; и который Минздрав рекомендует, не задумываясь, пропустить.
- Какая, говоришь, есть?
- Не какая, а какие.
- Какие?
- Есть Scattering Matrix, и есть Holographic Matrix, других не знаю.
- Да? А эти две, что означают?