Но осмыслить мне ничего не дали, поскольку сразу заявились две служанки. Одна - моя лекарка Юлька. Другая... таких дам если держать в прислуге, то только "Большой Берты". Высоченная. По моим прикидкам под два метра ростом. Широкоплечая. Два меня и еще останется. Абсолютно плоская со всех сторон. Даже на лицо. Вся какая-то... плоско-параллельная. Неподвижное восточное лицо. Неподвижные маленькие чёрные глаза. Фатима-костоломка. Из слов - хмыканье. Остальные - однословные команды. Зато Юлька щебетала за нас всех троих. Впрочем, когда она приступила к лечению пострадавшей части моего тела, общая атмосфера в комнате дополнилась и моими охами и ахами. Кроме собственно задницы, у меня начали активно проявляться кое-какие последствия Саввушкиных манипуляций. Так что через час я просто грыз от боли подушку. Юлька это уловила и влила в меня с пол-литра какого-то успокаивающего. Несколько полегчало, и я смог уловить кое-что из Юлькиного рассказа. А рассказывала она о себе, любимой. Автобиография в нерегламентированной форме. Но в художественной обработке.
Суть примерно такая.
Есть, точнее -было, где-то под Туровым селение. Не то Ратниково, не то Сотниково, не то Воиново. Что-то военное, поскольку жили там какие-то военные поселенцы. Что-то вроде казаков более позднего времени. Или порубежников - нынешнего. Сельцо это постепенно демилитаризировалось. Ввиду отсутствия постоянной внешней угрозы, вроде половецкой здесь на юге. И стали бы они нормальными крестьянами ("осмердячились" как Юлька сказала), но тут умер великий князь киевский Мономах, а потом, через 8 лет, его старший сын Мстислав, и между князьями началась свара. Такого... общенационального размера.
Примерно в тот год, когда Мономах приказал долго жить, кто-то из местной сельской верхушки, не то сотник, не то староста, не то просто мужичок по-богаче, собрал детишек-подростков и сформировал из них какое-то подобие гитлер-югенд. Обучил, вооружил и, перерезав несогласных односельчан, уселся местным князьком. Тут вдруг откуда не возьмись явилась грамотка, будто он не мужик вовсе, а боярин. Причём - давно. Что само по себе весьма странно. Дело в том, что на каждого боярина в каждом княжестве заведено "дело" - сколько и каких воинов (пеших и конных) и с каким оружием он должен привести по княжьему призыву. И какой вотчиной он владеет. Поскольку, если боярин нужную дружину не выставлял, то его наказывали. А если не являлся вообще, то его объявляли "в нетях". И его вотчина отходила в общий фонд княжеских земель. Или передавалась другому, более ответственному и исполнительному. Нет вотчины - нет боярина. Воевода, тиун, наместник, посадник, мытарь, вирник, судья, ярыжка... - это служилые. Боярин может и часто бывает - служилым. А вот наоборот - нет. Феодализм, ядрена матрена. Без "феода" - "при всем нашем к вам уважении..."
Но народ там был, видимо, совсем дикий. Юридически безграмотный. А к этой весьма странной грамотке тот мужичок добавил себе еще и титул "воевода". Ага, выходит мэр райцентра к народу и говорит: "я теперь не просто мэр, я теперь фон барон и герр оберст". Ну и долго это будет продолжаться? Правильно, до приезда из области бригады "скорой помощи" с санитарами. Если в районе своей нет.
Но мужичок попал в удачное время - сначала у него были кое-какие особые дела с местными властями, а когда после смерти Мстислава - старшего "мономашича" началась общая свалка - стало уже ни до чего.
У мужичка этого оказался довольно туповатый сын, к этому "боярско-воеводскому" делу мало приспособленный, и несколько внуков. Один из которых вот этим самым гитлер-югендом и командовал.
А еще в тот селе жила лекарка, у которой была дочь Юлия - тёзка и мать моей лекарки И вот между этими несовершеннолетними "гаупманом" и "медсестричкой" случилась любовь. Страшная и необоримая. от которой моя Юлька и на свет появилась. Рассказ её по набору подробностей и стилистике вполне пошёл бы как дамский роман. С элементами готики. Фатима даже рот раскрыла и глаз от рассказчицы оторвать не могла. Причём куча деталей касались периода времни вообще до рождения горбуньи, но излагались с позиции чуть ли не полноправного участника.
Вообщем, парнишка этот вроде бы даже женится на Юлькиной матери собирался, когда обнаружилось что его малолетняя дама в интересном положении. Но "тут пришёл лесник и выгнал всех из леса". Стал феодалом - играй по этим феодальным правилам. Кого ты в постель затаскиваешь - твоё дело, а вот брак - дело родовое.
Что в данном конкретном случае почти правда - князья-рюриковичи. Девочка была внебрачной дочкой кого-то из соперников Мономаха. Признанной. Непризнанных тут... Я вот уже здесь на одном этом подворье двоих нашёл: Саввушка и мой Хотеней. Мой Хотеней... сердце застучало так... томно.
Но Юлька молотила своё. Через положенное время молодуха почти княжеского происхождения почти родила. И чуть не умерла. Юлькина мать, видимо, и вправду была толковым акушером-гинекологом и её вытащила. И стали они жить-поживать. В дружбе и согласии. Втроём. Поскольку одна - после неудачных родов больше детей иметь не может, вторая - после "измены благоверного" - не хочет. А отпустить от себя "как-бы боярича" - ну какая женщина на такое пойдёт? Мне вообще непонятно, почему они ему полную "невстаниху" не устроили. Хотя нет - понятно. Село ратное, семейство боевое, времена неспокойные. А брызгающий во все стороны фаллос - это на Святой Руси существенный социально-политический капитал. Как княжий красный плащ - корзно называется. Признак "вятшести", лидерства. Типа: и хочет, и может. Собственно, почему Владимир Святой публично изнасиловал княжну Рогнеду в Полоцке? Предварительно убив её отца и братьев. Да потому же, почему победители заячьих весенних боев после победы сначала залезают на своих менее успешных соперников, а уж потом на зайчиху - для "доказать своё превосходство". Или когда монгольский темник насиловал жену последнего домонгольского князя во Владимире - ему баба была нужна? Зимой, на снегу, среди неубранных трупов, с видами догорающего города... А эта "фреска" из киевских ворот с Нечипкой? "Вот так мы суздальские - ваших киевских". Так что у Юльки было как бы две мамы. Такая вполне добропорядочная семья. Весьма распространённое явление.
В своё время, например, Ярослав, который Мудрый, оказался недостаточно мудрым и один из его братьев его из Киева вышиб. С помощью польского короля по имени Болеслав. Типа: больной до славы. Этот Болеслав нашёл в замке сестру своего союзника и, соответственно, сестру Ярослава. И её... летопись очень аккуратно описывает: "соблазнил". То есть - "по согласию". В присутствии одного её брата и ведя боевые действия против другого. Потом кияне поляков выгнали. Минин с Пожарским были отнюдь не первыми: вышибать войско польское из русских столиц - наша давняя национальная забава. Вот только Питер как-то выпадает. Зато из Казани, например, чехов выгоняли.
Потом Ярослав вернулся, начал город свой городить. А с поляками - заключил мир. И, по требованию Болеслава, в знак "взаимной любви и дружбы" отправил ему другую свою сестру. Уже не в наложницы, а в жены. Видимо, Болеслав распробовал дочерей Владимира Святого и решил на одной не останавливаться.
А теперь представьте себе встречу этих сестёр где-нибудь в королевском замке в Кракове.
-- Ах сестрица! Ах как я рада. Какая миленькая шубка. Здесь так носят? Но это же горностай! Фи, какая бедность. Наш-то что - скупой?
-- О! Дорогая! Ты прекрасно выглядишь с дороги. Только бледненькая и под глазами синяки. Я тебе такие румяна подарю! Мне их из самой Флоренции... А наш-то... все в делах, в заботах. Ты своих-то соболей здесь не носи. Местные кастеляны скажут, что все казна на баб уходит. Наш-то Славик не сильно их слушает, но уже полгода жалование не плачено.
Потом решат меж собой кому идти на королевское ложе: отрабатывать "укрепление дружбы между братскими славянскими народами". Ну и заодно - новую порцию цацек из мужниной милости. А кому сказаться больной и протирать да примерять уже накопившуюся коллекцию.
В Юлькиной истории этот благостный период закончился довольно быстро. У двух мам... как у семи нянек. Юлька моя осталась с глазами, но после неудачного падения у неё вырос горб. А горбатая, да незаконно рождённая... За такой такое приданое надо давать... Из родового имущества. Род - это такая система... которой все время "Дай!". Всего. Земель, коней, смердов, серебра... А главное - сородичей по крови. Боярич и сам был ходок. Стремился расширить и приумножить семейный круг. Коль не детьми законными, так хоть от наложниц. В Европе это называется красиво так - "бастард". А у нас просто - ублюдок. Вообщем, жену "почти княжескую" он отправил в "за печку" по причине "неспособности к деторождению". Это одно из трёх оснований для расторжения брака. Два других - супружеская измена и близкое родство. Понятно, что "не сошлись характерами" здесь не катит. Боярич скоро себе новую жену нашёл - тоже боярышню из местных. Юлькина мать из-за горбатой дочки впала в депрессию с истерикой. Новая молодая жена брюхата ходит-стонет...
И тут в эту семейную историю влезла история государственная. В лице одного из самых оригинальных персонажей того времени. Князь Вячеслав Владимирович. Вячко. Четвёртый сын Мономаха и Гиты, последней принцессы сакской Англии. То есть наследник не только всея Руси, но и Англии с Уэльсом. Он и был князем в Турове, пока Юлька маленькая была. Ей было лет шесть, когда Вячко перевели из Турова в Переславль-Южный. Боярич с ним увязался. Поскольку с тремя почти законными жёнами в одном доме... А на границе - ура! Война! Самое занятие для молодого парня у которого дома полно баб и все плачут. Вячко просидел на юге недолго, но боярич ума-разума поднабрался, привёз себе еще трёх наложниц. А по возвращению воспользовался плёткой и всех своих баб построил.
Юлька уже соображала, запоминала и рассказывала об этой сельско-гаремной жизни взахлёб. Какие там складывались коалиции, закручивались многоходовые сложнейшие интриги, как рассчитывали друг у друга месячный цикл, как его сбивали и восстанавливали. А уж как дурили "господина и повелителя". Как прорывались к ложу, остроумнейшими способами расталкивая конкуренток на ... по постельным занятиям. Кто сказал, что жизнь в гареме скучна и однообразна? Стоит собрать в одно место больше одной женщины и ... Да и одной вполне достаточно. Судя по моему предыдущему опыту. В предыдущей жизни.
Фатима от такого густого потока дамских страстей даже оттаяла. Слушала с открытым ртом. Раскраснелась. Потом даже реплики пыталась вставлять. Делится своим жизненным опытом.
В этом бедламе, который вежливо называется "боярский род", гаремов было не один, а несколько. Поскольку, кроме Юлькиного родителя, был еще его дед, дядя, несколько братьев со своими постоянными и временными бабами, Юлькина мать оказалась в роли общего акушера-гинеколога. С доступом ко всем телам и тайнам. Юлька рассказывала как плакала мать, когда госпожа в первый раз потребовала вытравить плод у одной из наложниц, поскольку предполагался мальчик, а у хозяйки рождались только девочки. Потом плакать перестала - привыкла. Юлька, дочь Юлии-лекарки была постоянно при матери в подручных. Естественно, тоже знала лишнее. А какой ребёнок не любит рассказывать страшные истории? Типа того, что госпоже надоело рожать девчонок, и ей посоветовали (кстати, Юлия-старшая и посоветовала) попробовать другого партнёра: "А этот холоп на госпожу как залезет и как начнёт её любить!". Собственно, интрига ради этого и строилась. Но фраза была произнесена не в том месте, и не в то время. Однажды Юльку тихонько завернули в тулуп, а развернули уже в лесном стане лесорубов. Сначала ей вправили мозги, перебив и своротив на сторону нос. Потом - пустили по кругу. И так - всю зиму. Боярич - уже настоящий, с подтверждающей грамотой и подтверженным воеводством, был с Вячко в Киеве. Хозяйка почему-то... особо поисками не увлекалась. Но и придавить девку не давала. Чтоб её мать не рыпалась. Но лесорубам все эти тонкости малоинтересны. Юльку спас её горб - на спинку её не положить - орёт благим матом от боли. А в других позициях нагрузка на молодой организм меньше. Благо и артель небольшая - человек 10-12.
Вот такой вариант артельной "дамы общего пользования".
Девочка сперва плакала, домой просилась, к маме. Потом обжилась: штопка, уборка, готовка. Такая благостная "Белоснежка и семь гномов". Юлька вспоминала обо всем этом с восторгом: "Они такие глупые... Я ему и говорю... а он и поверил. ... А я к его приходу как раз рубашечку тоненькую надела, соски подкрутила чтоб стояли. Он как глянул - все, вижу никуда не денется... А там еще одни был... Слышу - идет. Я - под полати, один задок кверху торчит. Вроде - полы мету. Он входит, а я будто и не слышу. Тут он как засопит, как в меня... прям в тулупе, в рукавица. Ну, думаю, попался миленький!".
Конечно, простодушные лесорубы против девицы с таким опытом гаремных интриг... Да еще с основами медицинского образования... На лесосеке,
где им от неё и деться некуда... Я вообще не понимаю, почему она их всех не поубивала. Наверное потому, что не успела - её мать нашла. Мать дочку нашла и попыталась провести "разбор полётов". С очевидными, на её взгляд, организационными выводами.
И тут в этом боярском домике началось... Глава дома, дед, который "гитлер-югенд" формировал, к тому времени уже объявил своим наследником этого внучка - Мишку. В обход обычного права и традиций. Род - молчит, а вокруг - народ шипит: "Не по старине". А тут у наследничка у самого маячит не наследник, а ублюдок. Остальные - девки, которым кроме "замужа" - ничего не светит. И куча детишек от холопок. И жену внучкову ну никак не выгонишь.
Во-первых, вторая. "Слышь мужик, а не переборчив ли ты? Или проклятие на роду твоём?" Последнее - вообще... Все разбегутся как от зачумлённых. Только слух пусти. Во-вторых, за невесткой кое-какая родня непростая. Обидится. "Рожает? Рожает. А что девок... Так чем плюнул, тем и выплюнула".
Грех... Его доказать надо. А тот холоп-осеменитель уже удавлен и под лёд спущен.
У старшей Юлии тогда вообще крышу снесло:
-- Ребёнка снасиловали, уродкой сделали.
-- Почему сделали? Она и раньше уродицей была.
-- Ах так! Да я это семя рабское у сучки Мишкиной из нутра вышибу!
-- А ты кто такая?! Внучекова на уд насадка? Вон пошла!
Ну, мать с дочкой и пошли. В Киев к бояричу. Жаловаться. Да сгоряча не рассчитали - одно дело со своего господина обозом идти, а к чужому пристать - совсем иное. На возчиков-дальнобойщиков я и сам по дороге в Киев насмотрелся. Тем более, что дочке после лесного сидения интересно было свои таланты на новых мужиках попробовать. Она и спровоцировала. А когда мать кинулась дитятко защищать в какой-то конюшне... "Тихий Дон" помните? Как там донские казаки полячку одну... Ну и здесь - похоже... с конским потником на голове...
Князь Вячко был в тот раз князем киевским около месяца. Потом пошёл назад в Туров. И по дороге наскочил на этот обоз.
-- А что это там в хлеву за возня? Не лихие ли люди чего замыслили?
-- Проверили уже, светлый князь. Никаких лихих людей. Это воеводы нашего Михаила служанка с дочкой - возчиков ублажают.
-- Михайло, вечно у тебя какие-то новые придумки. Ты скажи холопкам своим, которых на большую дорогу поставил, чтоб они моим людям хоть скидку какую делали. Ах не холопки? Любовь единственная, несказанная? Дочь первая, любимая? А чего ж они под возчиками?...
Вообщем, лекарка с дочкой и обозом поехала в одну сторону. С разбитым носом и следами плети боярича по всему телу. А не надо к милому, желанному в одной рубашке выскакивать. Понятно что из-под кучера, но тулуп-то накинь. А то полный двор народу, свита княжеская, а ближнему к князю боярину какая-то лярва придорожная на шею кидается. Сама вся засосах, а кричит будто это её милый, долгожданный, единственный. Ну, Вячко и интересуется:
-- Ты как, Миша, с возчиками в очередь к ней будешь, или вперёд попросишься? А то мне-то дальше ехать надо. Ждать тебя или без твоих, без рода твоего? Из Турова нынешнего там князя гнать.
А это уже дело государственное. И вопросец такой, невысказанный, прослушивается: нет ли у боярича желания к другому князю переметнуться? Всем родом? Поскольку сопли курвы придорожной для государственных дел - не обоснование.
Так что князь со свитой и бояричем поехали в другую сторону. В Туров. Что само по себе было для Руси катастрофой.
На Руси действовала "лествица". Это порядок наследования. От брата к брату. На Западе после Карла Великого установилась другая система наследования - майорат. От отца к сыну. То самое, про что Маркс как-то сказал: "способ превращения в дебила первого сына в каждой аристократической семье".
После смерти старших братьев Вячко стал великим князем. Приехал в Киев, посмотрел на то, какая каша там заваривается. Какие пузыри там всходят... Братья и племянники считали Вячка человеком слабым, неуверенным, даже трусливым. Но насчёт ума его - никто не сомневался. Вячко просто первым из мономашичей понял, что пузыри в киевской каше булькают поганые, и брызги от них полетят кровавые. И при первой же возможности сбежал. И людей своих увёл. Засел в Турове и... "пролетая над Череповцом... посылая всех к такой-то матери... посланные истребители вернулись ни с чем...". А пошли вы все на... И, как неизбывное следствие, на опустевшей русской политической поляне столкнулись лбами два главных мастодонта здешней системы: Изя и Гоша. Князь Волынский Изяслав Мстиславич и князь Ростовский Юрий Владимирович по прозвищу Долгорукий.
Изя был крепко связан с поляками и венграми. Именно их войска он приводил на Русь. Католические. От немцев он усвоил принципы майората. Когда и жена, и мать в одну дуду дудят - прислушаешься. А как не усвоить, если оно ему-то и "в жилу" - он сам старший сын старшего сына Мономаха. По европейским нормам - он глава дома рюриковичей и государь всея Руси. Но на Руси - не евростандарт, а пресловутая национальная особенность. В этот раз - в форме вот этой "лествицы". По которой Изя рискует не дожить до того времени, когда придёт его очередь на киевский стол лезть. И там стишок сказывать. Не дожить просто по возрасту.
Мономах сам прожил 74 года. И сыновья его тоже... не спешат помирать. А если мальчик Изя на стол не влезет и песенку свою там не споёт, то его дети из этой системы наследования-владения вообще выпадают. Становятся изгоями. Что совсем - "мордой об забор". У него мальчонки подрастают. А изгой - или живёт из милости настоящего князя, куда пустят. Или... Городок такой есть на Дунае - Берлады называется. Туда со всей Восточной Европы стекается всякая дрянь да рвань. И есть князь Иван. Изгой. Как он где-нибудь денежку выпросит - набирает в Берладах войско. И идет воевать Галич. Его бьют. Он снова назад, в эти Берлады. Вот и зовут его Иван Берладник. Такой судьбы детям своим не пожелаешь.
Но Изя не только о детях, он и о себе самом заботился. Человек был горячий, энергичный, начитанный. Это же он переделал из Корана: "Если место не идет к голове, то голова идет к месту". Голова, понятно, его - Изина. А место, само собой разумеется, великокняжеский терем, который в граде Владимировом, который в граде Ярославом, который в славном городе Киеве... "Там - и смерть кощеева"...
Изю одним из первых начали называть царём. И ему это нравилось. Но... политически неправильно. Поскольку на Руси - "братство" с "олигархией". Ну или - "дерьмократия" с "олигофренией". В смысле: власть - у Рюриковичей, все Рюриковичи - братья. Но некоторые - старшие. Так что "Великий Князь" просто - "первый среди равных". Отнюдь не самодержец и богопомазанник.
Как и положено в политической борьбе, все собственные недостатки он приписывал своему противнику - Гоше, Долгорукому. Там был эпизод... Это уже Фатима ожила и разговорилась. Гошу загнали в какую-то крепость. Недалеко от Киева. Осадили плотненько. Изя сидит в Киеве и пишет ему в письме: "Ты хотел на Руси царём стать, воли и права наши порушить.". А Гоша в ответе просто издевается: "Ты, племянничек совсем умом слаб. Неужто я, князь из рода рюриковичей, старший из мономашичей, государь всея Руси да на такое унижение пойду, чтобы каким-то царём, прости Господи, зваться."
Картину "Запорожцы пишут письмо турецкому султану" видели? Текст представляете? А теперь представьте текст ответа. В той же стилистике, но без повторяющихся грубостей и с некоторой изысканностью. А теперь представьте себе переписку двух таких султанов. Эпистолярный жанр в исполнении Гоши и Изи.
Причём все это - стилистика открытого письма. Поскольку народ всякими ай-падами и ай-фонами не развращён и память имеет цепкую. Как хороший конферансье:
Вечером письмо в княжьем совете прочитали - утром на торгу продавцы с покупателями цитатами перебрасываются. С обсуждением и оценкой каждого слова и запятых. Так что к княжьему корзну не только "фаллос брызгающий" требуется, но и "в совете речь разумную держать".
Получить корзно легко - родись в княжьей семье. А вот соответствовать... Соответствовали оба. Верно говорят: "одна голова хорошо, а две - по разному". На Руси, на одной поляне, в одно время сошлись две ну очень мощных головы. А шапка-то одна. И всем стало плохо.
Попутно Изя много чего наворотил. Ухитрился устроить раскол в русской православной церкви. Позвал одного... учёного инока Климента Смолятича и велел епископам избрать его митрополитом. Без всякого Константинополя.
-- Ты этот Констанинополь видел?
-- Нет.
-- И я нет. Так на хрена нам этот Царьград? С ихними патриархами и императорами.
Это на тему того, что у Гоши - вторая жена как раз сестра этого самого византийского императора. Изе, естественно, анафему. Пожизненно. Гоша пытался поднять люд православный за святую веру. Не поднимается люд за веру. Митрополит всея Руси, патриархом поставленный, сидит в Константинополе. А оттуда сильно не напроповедуешся. В Киеве - Изя, и он митрополита не пускает. Половина епископов - за, половина - против. Выиграли только новогородцы. Посадника себе они всегда сами выбирали, князей выбирать-приглашать им право раньше дано было. А тут еще свободные выборы собственного архиепископа. Все - нету у центральных властей, хоть светских, хоть духовных "проводников влияния" в высшей тройке должностных лиц Господина Великого Новгорода.
И вот идет бодание этих мастодонтов. Тут уже и прочие рюриковичи лезут, не-мономашичи. За шапку подержаться. Оба умника тянут на Русь то венгров с поляками, то половцев. И оба претенденты - незаконные. Поскольку в Турове сидит Вячко. Живой. "Если все-таки не включилось - прочитайте, наконец, инструкцию".
Кто Изю надоумил - не знаю. Но ход, конечно, гениальный. "Кто у нас по закону законный наследник? - А! Ты! Пшёл в Киев!".
Вячко ответил в духе; "Сам пошёл...". И тут Изя перешёл к тактике международных террористов. Взять в заложники мирное население. И - по-больше.
-- Не пойдёшь - выжгу твою волость Туровскую.
Похоже, Вячко вполне мог отсидеться в Турове за стенами. Но людей всех - не укроешь в одном городе. А малые города волынцы бы пожгли. И Вячко, спасая людей, большую часть которых он вообще никогда в жизни не видел, принял это "предложение, от которого нельзя отказаться".
Все, у Долгорукого выбили главный козырь - законность правления. Вот "законно избранный президент". А уж кого он изволит назначить премьером... С ножом у горла... Технические детали. Отделяем представительские функции от всех остальных.
Вячко представляет, Изя управляет, Гоша по своему Залесью города строит. Поди еще и локти кусает: били они с братом племянника своего Изю. Юрий сам хотел Вячко в Киеве поставить, да бояре отговорили. Мог бы и сам с Вячко сидеть в Киеве. Но... Вообщем - все при деле, все всё понимают, но ничего сделать не могут.
Вячко просидел в такой позиции года четыре. Положение полу-пленника - полу-государя его раздражало. Вообще-то человек довольно сдержанный, он стал совершенно язвительным и иногда начинал публично издеваться над племянником. На что тот отвечал в духе: "а в морду". И напоминал своему любимому дядюшке и Великому Князю эпизод, когда волынские дружинники чуть не замордовали Вячка до смерти. Прямо во дворе великокняжеского терема.
Однако такой мир сохранялся недолго. Первым отвалил Изя. Достаточно приятным образом: женился на малолетней дочери грузинского царя Деметра. Тяга мономашичей к малолеткам даже несколько превосходила общепринятую и основанную на общей распространённости ранних браков. Но тут пятидесятисемилетний князь нарвался на двенадцатилетнюю девчушку-южанку...
-- Я хочу умереть на родине.
-- А я - на женщине.
Изе удалось и то и другое.
Девчушка, кстати, потом много чего наворотила. Русудан -- тётка не родившейся ещё царицы Тамары. Сваха-неудачница. Это именно она обеспечила Тамару первым мужем -- из русских князей. Видимо, несколько месяцев, проведённых с Изей, оставили глубокое, неизгладимое впечатление. Так что и племяннице-воспитаннице подыскала мужа из той же породы -- рюриковича. Но окончательная победа досталось "осетинской" партия при грузинском дворе. Князя ни с того, ни с сего объявили развратником. "Вернулся муж из командировки", пограничные крепости осматривал, а ему: "развод и -- девичья фамилия". Слава богу, хоть детей не осталось. Кажется.
Русудан -- прототип персонажа из "Витязя в тигровой шкуре". Но автор, и, соответственно, оценки -- от "осетинской" партии. А что думала Тамара... С одной стороны, муженька вышибли с формулировкой: разврат в особо грубой и извращённой форме. С другой, изгнаннику дали корабль, нагруженный драгоценной посудой. По одной из легенд, в порту плакали двое: изгнанный муж на уходящем корабле и женщина в чёрной накидке на берегу. Жена. Царица.
Кажется...По легенде... Грузия -- маленькая. Это не Русь, где как не выжигай, а что-нибудь "за подкладку завалится". А в Грузии Тамара дотянулась до всего. И очень качественно "работала с документами". Удивительно: даже об Александре Македонском до нас дошли куски текстов его противников-спартанцев. Отнюдь не лицеприятные. А вот история Грузии той эпохи -- сплошной монодел.
А у нас тут все шло своим ходом. После Изи через пару лет преставился Вячко. Так и не вернувшись в свой любимый Туров. Кстати, именно Вячко первым указал на Ростика - Ростислава Мстиславича Смоленского, как на единственного, кто сможет хоть как-то расхлебать эту киевскую кровавую кашу. Долгорукий не поверил. Через два года его тоже похоронили. В Киеве.
А Юлия и Юлька после той достопамятной встречи с отцом и мужем добрались-таки до Киева. Сперва бедствовали, подрабатывали "древнейшей профессией". Юлька при своей нестандартной внешности пользовалась популярностью. А что - "не мышонка, не лягушка, а неведома зверюшка". Юлия, не стерпев этого процесса, связалась со Степанидой. А хороший лекарь, да еще акушер-гинеколог, да еще женского полу, да с богатой практикой, да в боярско-гаремном Киеве... Степанида Юлию и подняла. Ввела в богатые дома. И использовала для получения информации и исполнения кое-каких особых поручений. Но Юлия старшая была, видимо, дама с железным характером. Самой Степаниде свет Слудовне возражать осмелилась. Тут в Киев снова заскочил боярыч. Первая любовь не ржавеет. "Я тебя заберу. Мы будем вместе"... Но Степанида, видать, чего-то унюхала. И Юльку - в подземелье. К Cаввушкиному еще отцу... А через пару дней... "Тут она платок со стола - дёрг. А на столе миска, а в ней - мама моя. Голова отрубленная".
Концов боярыч не нашёл и вернулся в Туров.
Юлька клялась в своей верности, но Степанида прежней веры не имела и отправила горбунью в дальнюю вотчину. Под надзор местного тиуна. Откуда периодически выдёргивала в Киев для лечебно-медицинского обеспечения некоторых своих операций. В последние годы про Юльку вроде забыли. И теперь она рыла землю копытцами, чтобы выбраться из своей избёнки с земляным полом в боярский дом. А тут я - как отмычка для доступа к кормушке и вообще - к полноценной жизни.