- Откуда это у тебя? - грубо спросил персидский царь.
- Ты мне всё равно мне не веришь, зачем мне отвечать, - пробурчала Лина и приготовилась к ударам.
В воздухе засвистел хлыст, и обжигающая боль прошла через всё тело, которая буквально раздирала девушку на части, а она, с силой впиваясь руками в верёвки, и напрягая каждую мышцу на теле, задыхалась, сдерживая крик. Лина стойко встречала каждый удар. А они сыпались на неё без остановки, один за другим, один за другим, и слились в одну чёрную липкую пелену, отзываясь звоном во всём теле. Солёный пот смешался с кровью, сочившейся из ран, что заставляло их жечь еще больше, а они все продолжали бить и бить.
Хотелось реветь от невыносимой боли, и как никогда в жизни оказаться в объятьях мужа, таких сильных и надёжных, ощутить его сильные руки на своём теле. Что бы он прижал к себе и сказал что всё хорошо, что он рядом. Предательская слеза скатилась с уголка глаза. "Но нет, плакать я не буду, - гневно подумала она, - и кричать тоже".
Свист хлыста звенел в ушах, оглушая, и через некоторое время через завесу боли послышался - "Достаточно", - и позволила сознанию покинуть её, не видя смысла оставаться в нём.
Уже ночью Лина очнулась лёжа на животе со звенящей болью во всём теле, и даже голова раскалывалась от чудовищного напряжения. Открыв глаза, первое, что она увидела, это была огромная луна, смотревшая в маленькое окно её темницы, и лёгкий чуть прохладный ветерок на свое коже, доносившейся оттуда, который был явно не способен охладить разгорячённое тело.
Она попыталась встать, но не смогла и пошевелиться, ни руки, ни ноги не слушались. Слёзы накатывалась от обиды и невыносимой боли, душили, не позволяя сделать даже вздоха.
"Но я не будет плакать, я справлюсь, - решительно думала Лина. - Это моё задание, не первое и не последнее, и расслабиться сейчас равносильно самоубийству".
Она глубоко вздохнула и попыталась отстраниться от всего и хотя бы немного поспать. Требовалось восстановить силы, а обморок этому совсем не способствовал. И, закрыв глаза, старательно задышала, выравнивая дыхание, и выкидывала все мысли из головы, одну за другой, одну за другой... пока не наступил покой. Где-то там вдалеке была боль, но она была уже неважна, тревожные мысли тоже были не нужны, сейчас важно было отдохнуть, всё остальное после. И сон пришёл.
На следующий день
Весь следующий день измученную пленницу не трогали, только принесли один раз еду, но Лина решила не вставать с кровати, и позволить ранам хотя бы немного затянуться и чтобы они перестали кровоточить. А ещё нужно было подумать.
Где же я нахожусь?
"Мы направлялись в Македонию и на полпути меня сцапали", - подсказало девушке её сознание.
Да, но очнулась-то я на корабле...
"Ну и что. Мы слишком мало времени провели в пути, а здешние корабли не отличаются быстроходностью, и скорей всего море, через которое мы плыли, Эгейское. Вряд ли какое-то другое" - вторил внутренний голос Лине, и с ним было трудно не согласиться.
Значит она где-то на противоположном берегу от Греции. Логично?
"Логично" - согласилось втрое я с девушкой.
Хорошо, значит, бежать нужно было, если так уж совсем по-простому, прямо до моря и на право. Как-то так.
"Без вариантов" - довольно сказало подсознание, но вот только как далеко бежать, вопрос до сих пор оставался открытым, и ответа на него не было.
"И почему этот странный мужчина, встретивший меня с корабля, назвал это место Персидской империей? По крайней мере Максимилиан обратный берег эгейского моря считал своим... Или она всё-таки где-то в другом месте? А где тогда? Тут действительно вариантов не слишком много. А может быть на каком-то из островов? Их тут довольно много... Хотя вряд ли.
Да, неважный из меня стратег", - грустно подумала Лина, и её личная шизофрения с ней молча, согласилась. Ну ладно, что есть.
Ночь она тоже провела в спокойствии, отдыхая, приводя мысли в порядок и обдумывая план. Нужно было хотя бы немного поспать, но короткие минуты беспамятства трудно было назвать таковым. В логове врага спать опасно, и каждая клеточка тела была напряжена и готова к бою, и много лишних мыслей... Слишком много.
Совершенно не к месту вспомнилось то, как первый она раз увидела Максимилиана, как провела с ним первую ночь, и как этого испугалась.
"Нет! Сейчас об этом думать нельзя, на кону была жизнь, и нужно было собраться, а не раскисать", - и закрыла глаза.
На следующий день
Едва первые лучи солнца показались в маленьком окошке под потолком, как в комнату ввалились солдаты. Ничего не сказав, они сгребли в охапку пленницу и потащили в тот самый зал с троном, где она первый раз увидела персидского царя. Платье держалось на её плечах каким-то чудом, а спина была прикрыта рваными окровавленными ошмётками ткани. Но Лину это волновало мало. Она пока не видела вариантов выполнения задания, и это было скверно.
Царь сидел на своём месте, всем своим видом показывая, что он сильный и могущественный, и смотрел на девушку с нескрываемым превосходством. Хотя в первое мгновение на его лице и промелькнуло удивление от того, что Лина не корчилась от боли и пришла к нему фактически сама, на своих ногах, а не на руках солдат, как он предполагал. По мнению любого здравомыслящего человека, терпеть нанесённые ей раны было невозможно... но перс очень быстро справился со своим изумлением, и оставил на своём лице лишь самодовольную ухмылку. Он словно что-то ждал. Наверно эта пытка должна была развязать девушке язык.
Сильные руки с силой втолкнули Лину в зал, и она упала на колени, не устояв на ногах. В глазах царя промелькнуло наслаждение, он упивался её слабостью, и это было мерзко. Но на лице Лины он увидел только насмешку. Она тут же поднялась и, пройдя два шага в сторону трона, гордо встала перед ним.
Она всё ещё была женой царя Греции, и этого ему не отнять.
- Сегодня ты будешь отвечать на вопросы? - грозно спросил перс.
- Пока я не услышала ни одного конкретного вопроса, только угрозы, - холодно ответила Лина, а персидский царь резко вскочил со своего трона и быстро приблизился к девушке, видимо осознав, что действительно не спросил ничего из того что его интересовало.
- Я хочу знать планы Максимилиана! - крикнул он на неё.
Лина устало закатила глаза, "а ещё более глупого вопроса придумать не мог?" И вдруг на столе, стоящем в стороне, увидела карту, карту с камушками!
- Какие планы? Я слышала, он планирует построить новый храм Зевсу, а ещё планирует солдатам поменять форму. Какие конкретно планы тебя интересуют? - беззаботно пожала плечами она, а сама очень быстро начала изучать карту. Это на обратном берегу Эгейского моря, рядом с морем, где то у границ Византия. Но это не наступление, просто обозначены чьи-то войска. Но чьи?
Царь взмахнул рукой и девушку тут же схватили за руки стальным захватом. Он подошёл уже вплотную и угрожающе навис над ней, как скала, сверкая злющими глазами.
- Ты знаешь, о каких планах я говорю! - взревел он, еле сдерживая свою ярость. - Какие военные планы у него на ближайшее время. Отвечай! - крикнул и сильно сдавил горло.
Лина недовольно повертела головой, давая понять, что не может говорить в таком состоянии, и если он хочет услышать ответ, но её нужно отпустить. Он, чуть сощурив глаза, ослабил руку, готовый в любую минуту придушить дерзкую женщину.
- Ну, он планирует взять Фракию, но туда вроде как римляне собрались. Вот он и думает сейчас войти, или сначала отдать её, а потом отбить, но я толком не поняла, что он решил, - сказала Лина первое что взбрело в голову, а именно жуткую смесь того что слышала от служанки и Алкмены. А сама втихаря разглядывала карту.
Нет, это явно не персидские войска. В этом месте могут быть или македонцы или фракийцы, или греки. Лучше бы конечно последние. С фракийцами ей пока не приходилось сталкиваться, и как они настроены было не известно. Хотя вроде бы их царь был на её с Максимилианом свадьбе, и даже ей его представляли, но я она не помнила.
Перевела взгляд на разгневанного персидского царя, который просто сочился злобой и грустно вздохнула. Нужно было не затягивать с заданием, это становилось слишком опасным. Этот неуравновешенный тип мог и убить, поняв, что она ничего полезного не скажет. И приняла рискованное решение.
- Шах, - довольно грубо обратилась Лина к нему. - Мне действительно не понятно, чего ты хочешь от меня, давай ты сядешь, успокоишься и подумаешь, сформулируешь свои вопросы, а завтра мы поговорим, - произнесла она, и на этом, конечно, было бы эффектно развернуться и уйти, но её крепко держали за руки.
Это откровенно хамское предложение взбесило царя, он набросился на пленницу, грубо схватил за волосы и с силой оттянул их назад, заставив её выгнуться дугой.
- Греческая шлюха, - гневно зашипел он, достал из-за пояса кинжал и отрезал волосы по самый корень. Но в ответ Лина лишь подарила ему насмешливую лишь улыбку.
- Тебе это кажется забавным? - не веря своим глазам, спросил перс.
- Немного, - хмыкнула она. - Я всё никак не пойму, зачем я тебе нужна, и ты, похоже, тоже.
Услышав эти слова, мужчина окончательно потерял контроль над собой и начал грязно избивать свою пленницу. Лина была готова к этому. Видела, что он был на грани, и сама подтолкнула его. Ей нужно было уйти отсюда, и нужен был свободный день. Следующей ночью она решила его убить, и с готовностью приняла сильные удары персидского царя.