82150.fb2
- Там Гойинысь нагьюзеный золотом. На слусяй экстейной элякулясии, выдал разбойник.
Однако ведьма сразу успокоилась, завидев черную тень, вынырнувшую с правой стороны дворца, и, сопровождаемую диким нечеловеческим хохотом, взявшую курс на волшебный источник.
* * *
В принципе, Серенький был прав. Ваське действительно захотелось размять крылья, а заодно и взглянуть, что же творится вокруг притихшего дворца. А когда с высоты пеликаньего полета он заметил суету вокруг непонятно чем загруженного Змея Горыныча, снизился, оценил обстановку зорким кошачьи-птичьим взглядом и принял правильное решение. Хотя, если честно, то ни каких решений он не принимал. Просто захотелось сделать так, и все тут.
Конечно, огромный черный пеликан не голубь, но и Емеля тоже не памятник. Васька снизился, прицельно испражнился и, набирая высоту, с чувством, что ни в коей мере не затронул голубиную прерогативу, полетел исполнять вверенное ему задание.
- Жги! Спа-буль-ли заразу! - Пробулькивая сквозь обильно стекающий помет верещал Емеля, отдавая приказание Горынычу.
Но три головы дружно ржали над конфузом своего грозного господина и не могли (не хотели?) покарать злостного охальника.
В этот момент, по-видимому, не выдержав такого стресса, собственный кишечник Высокочтимого перестал подчиняться воле хозяина, и результат не заставил себя долго ждать.
Ни о какой экстренной эвакуации уже не могло быть и речи.
* * *
Я изорвал (не без труда) в клочья пергамент, содержащий текст договора с дьяволом, после чего гнусно ухмыляющийся Луциберг извлек из складок плаща новый экземпляр.
- Напг'асная тг'ата сил и вг'емени, - прокомментировал он мои потуги, и если Ви действительно намег'еваетесь зачитать содег'жимое контг'акта, хотя все основные моменты я уже неоднокг'атно изложил Вам в устной фог'ме, в более доходчивой фог'ме, извольте...
Черт протянул мне свиток.
- У тебя их много?
- Достаточно.
Я взял пергамент, но разворачивать не стал.
- Шибко важная бумага. Значительная. А я - недалекий безграмотный сантехник. Не могу, вот так, запросто, подмахнуть документ, определяющий не только всю мою дальнейшую жизнь, но и существование после оной. А, вдруг, пропущу какую хитроумную закавыку по своей наивности? А потом буду жутко раскаиваться, да поздно.
- Что же Ви пг'едлагаете?
- Давай сделаем так: ты меня оживляешь, устраиваем грандиозную отходную в сказочном мире, потом возвращаешь меня домой и являешься со своей бумаженцией. У меня там знакомый адвокат есть, я ему недавно импортный унитаз варганил. Он тщательно исследует данный контракт, и, если не обнаружит незаметных для дилетанта юридических тонкостей, ущемляющих мои интересы, то, обещаю, тут же поставлю свою закавыку.
Я Вас умоляю! За кого Ви меня пг'инимаете? Если сейчас, находясь в столь пг'иског'бном, я бы сказал, в обезглавленном положении, Ви пг'одолжаете выпендг'иваться, то что от Вас ожидать, когда окажетесь в пг'ивычной сг'еде обитания?!
- Ну, не знаю. Без экспертизы специалиста я ни чего подписывать не буду.
- А если я пг'иглашу незаинтересованного знатока - кг'ючкотвог'а? По известным Вам пг'ичинам в собственное ведомство я обг'атиться не могу. Так что можете полностью г'асчитывать на его беспг'истг'астность.
- Тоже не пойдет. Мне потребен тот, кто, наоборот, будет пристрастен. Причем в мою пользу. А о этих независимых адвокатах и нотариусах весьма наслышан. Все изгольнуть могут в пользу того, кто больше заплатит. А так как я нищ, а ты сулишь мне золотые горы, то дураку понятно, под чью дудку будет плясать этот эксперт. Мне нужен тот, кому я мог бы всецело доверять.
- Не умею я игг'ать ни на какой дудке, - недовольно буркнул бес, опечаленный очередной отсрочкой, задумался, затем счастливо ощерился жуткой пародией на улыбку. - Эвг'ика! Ви довег'яете молоденькой лесной ведьме, кстати, совсем недавно ставшей молоденькой?
- Ну?
- Вот и пг'екг'асно! Я сейчас побыстг'енькому устг'ою ей секиг'-башку, тем более выяснилось, что это у меня недуг'ственно получается...
- Цыц! Еще слово и я устрою тебе секир - детородные органы. И если ты еще хоть раз коснешься Яны своим поганым языком, не знаю, что с тобой сделаю!
Тут я ни на йоту не покривил душой. Я и в самом деле не знал, что могу сделать с чертом.
- Ну-ка, стоп! - Внезапная догадка осенила меня. - Говоришь, что устраивать секир-башку у тебя хорошо получается? Значит, то что меня казнили - твоя работа?
- Нет, нет и еще г'аз нет! Я это заявляю категог'ически. В мои намег'ения вовсе не входил летальный исход подопечного. Я только хотел немного подпог'тить Ваше благостное пг'ебывание в сказочном миг'е, чтобы уског'ить и без того неизбежный пг'оцесс подписания контг'акта. А, что касается казни, от это частная инициатива небезызвестного Вам Емели.
- И чем же ты его пронял?
- Паг'а пустяков: сказал, что Ви стг'ашнее любого чаг'одея и посоветовал Вас заточить в... - лицо, если можно так назвать уродливую физиономию беса, вытянулось от удивления, - Ви куда?! Этого не может быть! Немедленно вег'нитесь!!!
* * *
Паскудная харя черта медленно растаяла (или я куда-то переместился), и, вместо нее я увидел что-то черное, нависающее надо мной (оказывается, я лежал на спине). Из этого чего-то обильно текла вода, от чего я чуть не захлебнулся, закашлявшись.
- Хорош! - Скомандовал звонкий, ставший родным (когда?) голосок. - Он очнулся. Фу, Васька!
Что-то отстранилось и оказалось здоровенным черным пеликаном. Я сел, и тут же за шею меня обхватила Яна и принялась что-то шептать скороговоркой на ухо. Рядом возвышался Серенький, в отличие от разбойника, он только улыбался. А Соловушка выплясывал какую-то, присущую только толстеньким разбойникам, разновидность ламбады.
Когда страсти немного улеглись, пеликан деликатным кашлем напомнил о себе. Яна в отчаянии всплеснула руками:
- Васька! Прости, забыла!
Пара секунд и черная птица преобразилась в кота.
- Теперь расскажите... - начал было я, но мои друзья, не дожидаясь, что именно я захотел узнать, перебивая друг друга, поведали чудесную историю моего воскрешения.
Только Васька молчал и ухмылялся в усы.
Затем я рассказал о содержании моей беседы с Луцибергом. И только после этого до нас дошло, что мы до сих пор находимся на эшафоте.
- Надо сматываться, пока Емелины прихвостни не прочухались, прагматично предложила Яна.
- Пьявильно, спьясемся в лесу, отпьязнуем, - поддержал ведьму разбойник.
Но у меня было собственное мнение.
- Пока, действительно во дворце царит бедлам, не мешало бы сделать то, ради чего все затевалось.
В глазах Яны застыл немой вопрос.
- Хочу побеседовать с колдунами.
- Ты все-таки желаешь покинуть нас? - В голосе ведьмы слышалось плохо скрываемое разочарование.