- Ну и как она тебе? - Али Баба сменил гнев на милость. Знать чужие тайны, было его хобби. Очень полезное.
- Не успел я...
- Ладно. Я никому не скажу. А теперь пшел вон.
Иван сделал вид, что уходит, а визирь вошел в апартаменты.
Солдат вернулся к Серенькому.
- Там Яна, - признался медведь, указывая на дверь, за которой только что скрылся царедворец.
- И что? Этот пентюх ни воевать, ни колдовать не умеет. Он опасен только своими нашептываниями. В нужное время, в нужное ухо. А сейчас самое страшное, что он может сделать - так это завизжать. И если при виде девчонки он еще этого не сделал, то может все и обойдется. А, вот если ты туда вопрешься...
- Тоже верно.
Али Баба не завизжал. Он вышел из опочивальни кормой вперед. И напрасно Серенький замер в нелепой позе, а Иван стал быстро сочинять объяснение, почему он до сих пор здесь.
Ничего и никого не замечая вокруг, с перепугано озабоченной харей, Али Баба прошел мимо солдата и медведя.
- Дела! - Удивленно протянул Иван.
- А-то.
Не успел еще силуэт министра скрыться из вида, как из опочивальни вышла ведьма.
- Здравствуй, Ваня.
- Яга?
- Теперь Яна.
- Так и подумал, что это ты.
- Мы ж не встречались после того, как я омолодилась. По описанию что ли догадался?
- По описанию. Кота. Ваську я признал и сделал соответствующий вывод.
- Какой соображучий.
- Тем и кормимся.
- А сейчас, нас ловишь?
- Ну, не то чтобы...
- Но, все-таки. - Закончила за солдата Яна. - Как я поняла, мешать ты нам не намерен, давно бы уж тревогу поднял. А помочь, слабо?
- С ним тут поднимешь тревогу, - Иван показал на Серенького, - задрать грозился, если что. А насчет помощи, не знаю. Вам-то что? Набедокурите здесь и в лес к себе подадитесь. А я службы лишусь.
- Тебя ж никто не заставляет, меч наголо и с негритосами воевать. Нам только кое-что узнать надо. Мы не местные, заплутать легко можем.
- Это без вопросов.
- Где держат Клару и деда с бабкой?
- Внизу, в лабиринте. Попозже смогу проводить. А сейчас не могу, служба.
- Ты нам расскажи, как туда попасть.
- Сейчас.
Иван, как и подобает военному, быстро и четко объяснил, как попасть в лабиринт, описал основные ориентиры, возможные пути отступления, потенциально опасные места. Под конец, договорившись о встрече через три часа, добавил:
- Если меня не дождетесь, Кларе привет передавайте. Что-то давненько она ко мне не захаживала. А то бывалоча... Э-эх!
Овеваемый ностальгическими воспоминаниями Иван отправился по служебным делам.
- Ну, что идем спасать эту дуру? - Спросила Яна, когда они с медведем остались одни.
- И этих сволочей. - Согласился Серенький.
* * *
Они не успели далеко отдалиться от покоев пассии Наимудрейшего. От неминуемого провала, спасло то, что они передвигались не по центральному проходу каждого помещения, а старались держаться в труднопроходимой глубине.
Около дюжины мавров-телохранителей волной растеклись по залу, выискивая возможную засаду. Один из них даже проскользнул между Яной и медведем, прикинувшимися изваяниями. Так же молниеносно, как появились, гвардейцы исчезли за следующими дверьми.
Лазутчики едва успели принять более удобные позы, как выяснилась причина внезапного появления чернокожих: шкрябая по полу шлепанцами, в зал вошел сам Наимудрейший и Высокочтимый, Благоухающий Емеля. Следом. На почтительном расстоянии, продвигались лица, его сопровождающие: воевода Федот и колдун Хоттабыч.
- Вот, здеся! - Хозяин выцепил взглядом софу, расположенную метрах в десяти от затаившихся лесных гостей, и плюхнул свой зад на приглянувшееся место.
Тут же стараниями следовавшей в арьергарде обслуги перед ним возник столик, как обычно уставленный всевозможными сосудами со спиртным и легкими закусками.
Емеля жестом предложил своим спутникам присаживаться напортив. Давно усвоив различные варианты поведения хозяина, колдун и воевода заняли указанные места, уже не дожидаясь дальнейших приглашений, принялись наполнять бокалы и присоединились к завтраку.
- А где Али Баба?
Хоттабыч и Федот синхронно пожали плечами. И в этот же миг глаза воеводы удивленно округлились, а колдун спрятал улыбку в пышную бороду. Придворные сидели лицом к проходу, из которого сами появились несколько минут назад. Емеля же был обращен к той стороне спиной и не видел появившегося визиря. Неоднозначную реакцию Хоттабыча и Федота вызвал внешний вид Али Бабы. Закрученные чуть ли не в спираль носы туфель, яркие шелковые шаровары, в каждую штанину которых поместилось бы по три визиря. Распахнутый халат павлиньей расцветки. И раза в два больше обычной, белая чалма. Все это, от ступней до верхушки тюрбана было густо расшито золотом и драгоценными камнями. Завершал картину невообразимый макияж. Контрастирующие белила и румяна, ярко напомаженные губы, зеленые тени на веках, касающиеся висков наведенные стрелки и выглядывающий из-под чалмы кокетливый локон.
- Прости меня, о луноликий, за мое дерзкое опоздание. - Визирь бухнулся в ноги обожаемого повелителя, молитвенно сложив наманикюренные ладони. - Но я руководствовался, о ясноокий, благородным поры...
- Заткнись, жопа, и садись, - Емеля прервал на полуслове любвеобильное извинение визиря. - Ох, и ни хрена себе!
Наимудрейший только сейчас узрел разительные перемены, произошедшие во внешности министра.
- Надергай у павлина перьев и вставь, сам знаешь куда.