– Может, стоит прикрутить ему на спину седло или паланкин?
Оми покачала головой.
– Кошка, даже если в нее запихнуть кибернетический мозг и 192 сознания скучных стариканов, все равно будет гулять сама по себе. Если бы я попыталась, он бы отгрыз мне руки по локоть. Хотя, может быть, стоит попробовать…
– Нет, Оми. Я не позволю – я же должна беречь все части твоего тела…
Она усмехнулась.
– Иногда страшно подумать, что я стану 193-ей скучной душонкой под его шкурой… Хотя про скучную – это я зря. Жизнерадостность культивируют у всех Властителей – генетически заложенная тяга к жизни. Бред, правда? Но без нее пятьсот лет в этой мохнатой консервной банке ты не выдержишь. Если смотреть на мир схематично, дежа вю и привкус вторичности убьют тебя еще в телесном облике…
Подтверждая собственные слова, она вдруг улыбнулась, подбежала к стойке и бросила мне бокен.
– Оми, зачем ты меня сюда привела?
– Ну, ты же еще не видела тренажерный зал, и мост, и озеро – я продолжаю твою экскурсию.
Тут она права. То, что узенький мост, по которому наша кошка пронесла нас за девять секунд, называется Мостом Озарений, я узнала, только когда Оми об этом сказала. Правда, при этом она пыталась не проиграть наше бешеное родео, поэтому я услышала что-то вроде «это-о-о-о мо-о-о-ост о-о-оза-а-а-аре-е-ени-и-ий а-а-а-а чё-о-о-орт». Покрутив отполированную деревянную палку в руках, я заметила, что до сих пор сжимаю в кулаке клок платиновой шерсти – похоже, так тигр поплатился за свою шутку. Оми подошла, покручивая вторым бокеном.
– У меня таких много – сохрани, а потом сплетешь что-нибудь. Получаются неплохие вещички. Одно время даже думала остричь его на экспорт. Как думаешь, имперская комиссия даст добро?
Она улыбнулась и отсалютовала мне бокеном. Я убрала памятный клок в карман куртки, потом откинула ее в сторону и раскрутила бокен, привыкая к балансу. Пусть ты и принцесса, но мне придется доказать тебе, что ты не зря взяла меня на эту работу. Как говорят у нас, «не родись красивой, а родись боеспособной». А раз кто из нас красивее, мы не спорим, значит…
Фло, ты хорошо учил меня, ты сделал все, что мог, чтобы я была гибкой и быстрой, чтобы я владела всеми видами оружия, на какие бы мне ни пришлось наткнуться, – и также знала, как от них защищаться. Ты нещадно гонял меня, ты хвалил меня и радовался результатам. Так вот, Фло, ты старый дурак. Ты взял дурной материал. Нужно тебе было вырастить еще один цветок…
Она не дала достать себя ни разу – перетекала с места на место так, что мне казалось, будто я пытаюсь ударить морскую волну. Сама принцесса нанесла всего лишь один удар – точный и молниеносный. Я даже не заметила, что уже убита. После этого она отбросила бокен и похвалила меня. Восхитилась. Сказала, что я даже умудрилась загнать ее. Черт, Фло, я не знала, что людям может быть так плохо. Я увяла, как будто простояла неделю в промозглой тени. До сухой коры, Фло, до ломких листьев и слабых черенков. Я никчемный куст.
И еще, ты знаешь, Фло, я больше никогда не буду смеяться над всякими там королями и принцами. Я думала, что все они – просто сборище вычурных ортодоксов, никчемных и ни на что не способных. Что они только и делают, что слоняются по своим резиденциям, пьют коктейли и фальшиво смеются на своих светских раутах – с такими же пустоголовыми бездельниками, как и они сами. В «кругу своих»… Но я больше не буду смеяться. И вовсе не потому, что она была так мила со мной, или потому, что победила меня или что там еще… Нет, просто в какой-то момент я увидела, что это такое – голубая кровь.
Это уже не совсем люди. Ее отличия не в действиях, не в словах или жестах – они где-то глубже, тщательно скрыты, их можно заметить только по редкому мельканию в паузах между фразами, в ее синих глазах за мгновение до того, как она моргнет. Стоит заметить эти редкие вспышки, присмотреться к ним, и ты увидишь, что принцесса Ки-Саоми, ее идеальное, выточенное генетиками тело, ее теплая улыбка, ее взвешенные до последнего моля фразы – все это лишь стража на дверях в другой мир. В мир настоящей Оми.
Тайный – это воин, который знает максимум, притом что о нем знают минимум – то, что он существует. Но ни враг, ни друг не знает, кто из всего рода был выбран на роль Тайного. Мужчина, женщина, старик, болтливый или молчаливый, работящий или ленивый, малознакомый или близкий тебе. Тайный не обнаружит себя, пока не начнет действовать.
Я все еще помню слова, Фло. Все твои слова. Но их больше не хватает, чтобы объяснить маленькой Ванде весь мир. Их хватает только на то, чтобы шептать перед сном вместо молитв. Но почему-то они больше не дают ответы на мои вопросы. Наверное, мне нужны новые слова, Фло, – возможно, они бы помогли. Но новых слов не будет, потому что тебя больше нет. Поэтому я продолжаю без конца перебирать вышелушенные четки твоих наставлений, отслуживших свой срок, – в тщетной надежде, что старые ответы подойдут к новым вопросам…
Это произошло уже на следующий день…
Я получила письмо. Ответ на свою объяснительную, где сообщала, что беру бессрочный отпуск за свой счет. Где я сообщала причину. Где сказала, что стала телохранителем принцессы.
Скажу честно, Фло, – я никогда не придавала значения тому, что наша лаборатория отошла «под крыло» Фениксу. И то, что я младший лейтенант разведывательного управления, – никогда это ни черта не значило ни для меня, ни для них. Они просто не могли включить нас в штат без присвоения звания. Я продолжала делать свою работу, что устраивало обе стороны – до этого момента.
Письмо было подписано полковником, о котором я до этого слышала не больше, чем он обо мне. Дурацкий разговор двух абсолютно незнакомых людей. В письме он соблаговолил лишь поздравить меня с новым назначением на пост телохранителя, понес околесицу насчет оказанной мне чести и прочее. В конце письма стояло назначенное время и код канала. Мне пришлось долго возиться с защитой, дискретной связью и прочей чушью, создававшей иллюзию интимного разговора. В конце концов они закончили очистку и стабилизацию канала, и можно было почти с полной уверенностью утверждать, что Красные не сумеют прослушать разговор. Честно говоря, я никак не могла понять – ради чего вся эта шумиха.
Полковник объяснил. В нескольких четких фразах он сумел выразить и поздравление с назначением – на этот раз устно, – и посетовать на напряженную ситуацию между Империей и Красным Миром, и объяснить, как именно предписывается вести себя сотруднику Феникса, то есть мне, в сложившихся обстоятельствах, и напомнить, какие меры по отношению к этому сотруднику будет вынуждено принять управление, если он, сотрудник, вышеизложенные предписания не выполнит… «Создание прецедента», «угроза безопасности», «депортация», «трибунал». После моего скомканного «Да, милорд. Слушаюсь, милорд» он пожелал мне удачи и отключился.
…Не знаю, наверное, зря я напилась тогда. Просто стало до жути тошно. А я-то дура расслабилась, решила, что раз теперь рядом со мной прекрасная принцесса и мудрый Аслан, со мной больше не случится ничего дурного. Что я наконец-то могу чувствовать себя спокойно. Не тут-то было.
Мне семнадцать, Фло. Я успела стать неплохим химиком, но только моя мутация позволила мне проводить синтез точнее и заранее предсказывать результат – любой выпускник Рэздона даст мне сто очков вперед по теории. Я недоучка.
Ты обучал меня быть Тайной, но даже если бы ты закончил мое обучение, даже если бы я не оказалось дурной ученицей – кто такой Тайный вне Флоры? Никто. На нашей планете нас спасала тайна личности и то, что мы знали каждую травинку нашего возможного поля боя. Все, что можно было использовать против врага – особенности ландшафта, свойства растений, – все, что знали мы и не знали они. Но когда «заморские демоны все-таки явились», это не помогло. И я до сих пор задаю себе этот вопрос – почему? Почему я не успела?..
Если я не справилась там, где знала все, что я могу в Империи, где провела четыре года, и тем более – на Ци-Шиме, где я всего десять дней. Кто я здесь, Фло? Какой из меня, к черту, шпион?
Он поднял все эти бумажки – черта с два я думала, что все так обернется, когда их подписывала. Он был свято уверен, что новая информация о принцессе, о внутренних делах Красного Мира, об их технологии – обо всем, что я только смогу узнать, – все это пойдет на пользу нашим взаимоотношениям. Крепкому миру. Обоюдовыгодному сотрудничеству. Обоюдовогнутому Гну и Взаимовыгнутому Ци. Всем-всем-всем. Черт…
Если я откажусь – обвинение в дезертирстве, угроза безопасности, депортация, трибунал, от, до, без права… Если я фальсифицирую или утаю данные – перекрестная проверка, обвинение, депортация, лишение звания, трибунал. Если я попытаюсь переметнуться – в розыск, военный преступник, требование выдачи, депортация, допрос первой степени, если выживу – трибунал. Если я попадусь – удаление имени из реестра, отрицание причастности Феникса, обвинение в подстрекательстве, государственный преступник, требование выдачи, депортация, верховный суд.
Если мне всего этого мало, то я должна учесть, что при срыве моего задания я так же ставлю под удар всех членов нашей комиссии, находившихся со мной на Ци-Шиме. И их так же может ожидать обвинения, лишения звания, допрос, трибунал. От, до, без права…
Я ведь не могла допустить, чтобы голова у Микки болела еще чаще…
Вот так, Фло. Они предложили мне шпионить за первым человеком, который отнесся ко мне тепло. Просто так, без причины. Они предложили воспользоваться доверием, которое я незаслуженно получила. Предложили вручить им ключи от тихого, таинственного мира, который хотел только одного – чтобы его оставили в покое. Но «заморские демоны все-таки явились».
Меньше всего я хотела быть первой из этих демонов. Но…
«Да, милорд. Слушаюсь, милорд».
– Сильветти, второй церемониальный. Три минуты.
Выключив планшетку, я подбежала к шкафу и торопливо напялила форму. Разумнее было бы носить ее постоянно, чтобы не бегать как ужаленная каждый раз, когда тебя вызывают, но я никак не привыкну к их одежде – полное ощущение, что запуталась в занавеске.
А телохранитель принцессы в имперском комбезе… Это было бы забавно.
– Расческу.
Тумбочка вложила жучка мне в руку, и я прилепила его себе на макушку. Паучьи лапки аккуратно распутывали волосы и укладывали их в подобие прически. Не успею.
– Хвост.
Расческа послушно съехала вниз, собрала волосы и замерла в нерешительности.
– Цвет?
Так, телохранители носят черное… Еще позволяется серый в сочетании с… К черту.
– Черный.
Расческа перевязала волосы черной лентой и отцепилась. Так, мечи на пояс, бластер… Заряда маловато… Так, Ванда, милая девочка, ты заигралась. Ты что, и впрямь думаешь, что на принцессу кто-то посмеет напасть? И если посмеет, ее игрушечный телохранитель в твоем наивном личике сыграет решающую роль? С нападением разберутся и без тебя, лучше думай о наилучшем выполнении своей настоящей роли – живой статуи слева от трона…
Покрутив свою голограмму по оси, я убедилась, что статуя получилась вполне приличная, и выбежала из комнаты. Второй церемониальный – это сюда. Или сюда? Черт, принцесса, если тебе нужен был шут – назвала бы все своими именами. Какой из меня телохранитель августейшей особы, если я путаюсь в коридорах дворца и никак не могу разобраться в ваших обычаях?
Когда я вошла, принцесса сидела в кресле и читала книгу. Похоже, она находила какое-то странное удовольствие в этом медленном чтении с пожелтевшей от времени бумаги.
– Опоздала.
Я подумала, не выдернуть ли этот короткий меч и не выразить ли желание смыть позор своей кровью. Принцесса произнесла, не поднимая глаз от книги: