смех. — Хорошо еще не в сапоги.
В Мишкиных лапах замер фербиец вида ужасного. Старенькие, до безобразия
заношенные штаны, которые когда-то были темно-коричневыми. Старенькое,
до ужаса заношенное пальто, когда-то было синим, в мелкую светло-серую
клеточку. Первоначальный цвет балахона идентификации не подлежал. Фербийца
била мелкая дрожь. Саша выглянул в коридор, Мишка развернул бродягу к
себе лицом.
— Ты че натворил, отец? У тя энурез?
— Н-н-н-н-нет, — наконец выговорил фербиец.
— Что ж тебя так колотит? — спросил Саша. — С похмелья что ль?
— А-а-а-ани там?
— Кто они?
— М-м-м-мо-онахи, — выговорил бродяга и беззвучно заплакал.
Слезы стекали по щекам и с подбородка капали на пол. Где-то в галерее
коллектора под подошвой чужого башмака, скрипнул стеклянный осколок. Саша
обшарил лучом фонаря комнату.
— Под мусор, быстро! — скомандовал он шепотом.
Спрятаться не составило большого труда, только все это было напрасно.
Тринадцать фербийцев в черных рясах, с капюшонами на голове, подвязанные
белыми веревками, вошли в комнату. Красный свет от химических факелов
в их руках мгновенно сожрал темноту и в комнате стало светло как днем.
Один из монахов сделал два шага вперед и раскинул руки в разные стороны.
— Не надо прятаться, дитя бесконечности. Мы знаем, что ты здесь, и мы
пришли за тобой.
— Не-е-ет! — заорал бродяга, вставая из-под мусора. — Не-е-е-е-ет! — он
отошел в дальний угол и прижался спиной к стене. Его глаза старались не
смотреть в сторону монахов. — Н-н-нет. — Прошептал он еще раз. Все его
существо съежилось.
— Не бойся, — проговорил монах, — смерть — величайшее наслаждение. И
Сатана, властелин вечности, ждет тебя, чтоб принять в объятия свои.
Саша встал из-под кучи дряма и медленно выпрямился. Мишка поднялся, словно
медведь из берлоги, с него что-то с шумом свалилось на пол. Монахи не
сильно-то и испугались, хотя присутствие в этой комнате кого-то еще для
них было неожиданностью. Мокшин одарил сектантов ледяным взглядом.
— Ты посмотри, — сказал он Мишке, — прямо тринадцать всадников Апокалипсиса.
Монах, что говорил с бродягой, очевидно пастырь, повернул голову в пол
оборота, тот на кого он посмотрел, вышел из толпы и направился к бродяге.
— Стой, уродец. Застрелю, — спокойно сказал Саша, достав пистолет. Мишка
вытащил «AZ» и передернул затвор. Монах на мгновение остановился, но через
секунду сделал шаг.
— Пойдем с нами. Мы покажем тебе истину, — сказал пастырь.
Саша нажал спусковой крючок. Пуля попала в горло. Монах захрипел, упал
на колени, а затем навзничь. Пастырь вяло посмотрел на него и через мгновение
вернул взгляд на бродягу. Два монаха молча вышли из толпы, взяли истекающего
кровью служителя ада под руки и уволокли на задний план, теряясь за спинами
«братьев».
— Ну-ка, засранцы, в угол, — скомандовал Мишка, сделав пару шагов навстречу
монахам.
Беспечность сошла с лиц «Служителей ада», со слегка выпученными глазами