Сам не идейный, а тренировать тренирует. А чем детишки после школы занимаются,
ему плевать.
— А ты чего ждал? Что он бросится тебе на грудь со словами «дяденька,
прости засранца»? Не горюй. Отрицательный результат тоже результат.
— Нет, конечно. Не ждал. Правда немного надеялся, что если я сам к нему
приду, по-доброму, может он… Ладно, чего уж теперь. Что сделано, то сделано. Будем считать, что фокус не удался. Ты сейчас куда?
— В управление.
— Извини, мы тебя подбросить не сможем.
— Тогда я на трамвайчике, — сказал Салис и открыл дверь машины. — Удачи,
бойцы.
Салис хлопнул дверцей. Автомобиль заурчал и тронулся с места, выбрасывая
на асфальт клубы сизого дыма. Салис посмотрел на часы.
— Полдень, — пробормотал он еле слышно. — Джентльмены пьют и закусывают.
Но в управление он вернулся только вечером.
Их встретил Ариец, со свитой из трех бритоголовых юнцов. В сопровождении
этого смешного эскорта вся компания пошла извилистым лабиринтом галереи
на базу потомков сверх расы. Саша был абсолютно спокоен. Перед тем как
идти в гости они проиграли в голове почти все возможные варианты и в любую
секунду были готовы действовать. А вот Мишка все равно немного нервничал.
Ему очень не нравилась эта идея: официально зайти в гости. Лучше бы по-тихому,
на мягких лапах…
Метров через сто они свернули направо, прошли метров пятнадцать, свернули
налево. Потом еще метров тридцать и снова направо. Узкий коридор, в котором
они оказались, заканчивался железной, местами тронутой ржавчиной, темно-зеленой
дверью. Ариец нажал кнопку маленького звонка. В левом верхнем углу еле
различалась вмурованная в стену камера.
Что-то лязгнуло, где-то скрипнуло и с противным звуком узкая дверь на
ржавых петлях отворилась. На пороге стоял шестнадцатилетний парнишка,
с короткой стрижкой и оттопыренными ушами. Пропустив гостей вовнутрь,
дверь закрылась с теми же всхлипами. За дверью стояли еще два долговязых
молодца, одетых в черную униформу, со штык-ножами на поясе, как предположил
Саша — некий символ принадлежности к великому Рейху.
К приходу гостей, судя по всему, готовились. Даже в молчании окружающих
чувствовалось почтительное уважение. Пройдя еще одни двери, эскорт из
хлипкой троицы вытянулся по струнке, щелкнул каблуками и, получив команду
кивком белой головы в сторону, удалился.
Внутри все выглядело не так уныло, как снаружи. Освещение было ярче, стены
покрашены в два цвета. Вот только коридоры шире не стали. Гостей провели
по классам, по-другому и не скажешь.
— Здесь у нас молодняк, — комментировал Ариец. — Кто присягу не принял.
Им объясняют кто мы, что мы, чего добиваемся.
— У вас еще и присягу принимают? — переспросил Мишка.
— У нас еще и наказывают за ее нарушение, — многозначительно ответил Ариец.
Он провел гостей дальше по коридору и открыл дверь очередного класса.
Там сидели, уже в одинаковой черной униформе, слушатели, с гладко стриженными
головами.
— Тут у нас что-то вроде школы сержантов. У каждого сержанта под командой
десять человек. Мы отбираем на собеседовании тех, кто способен не только
исполнять команды, но и сам принимать решения. Умные люди везде нужны.