ничего не получилось.
— Это Петька, — чуть дрогнувшим голосом сказал брат.
— Вы уверены? — спросил Шальшок. — Может он просто похож? Лицо изуродовано
и сильно…
— Шрам на плече… — Андрей чуть поднял руку и показал на еле различимый
на разлагающимся теле тонкий рубец. — В детстве мы баловались с карбидом.
Осколок от бутылки порвал ему плечо. — Меня отец выпорол потом…
Монлис решил продолжить разговор в квартире Андрея, знакомые стены хоть
немного могли его успокоить. Да и осмотреться в квартире брата будет нелишним.
По пути домой Андрей все время смотрел в окно, прислонившись горячим лбом
к холодному стеклу и не проронил ни слова. Наверное, он дано понял, что
живым брата больше не увидит. Но всегда остается шанс. Один. Самый маленький.
Но именно за него стараешься ухватиться и никак не хочешь отпускать. Шанс
не хочет отпускать тебя. Он цепко удержит за горло, настаивая что все
объяснится. Только что у него отняли этот шанс.
— Это мы на выпускном вечере, — сказал Андрей, предавая Шальшоку, сидевшему
на мягком диване, старую фотографию.
Монлис взял фотографию, посмотрел на нее и, поначалу немного даже растерялся.
На него смотрели два одинаковых молодых человека.
— Так вы… близнецы?
В голове Монлиса сумасшедшим вихрем завертелись мысли.
— Да. Петька старше меня на восемь минут.
— У него были враги? — спросил Монлис, хотя думал в этот момент уже совсем
о другом.
— Какие могли быть враги у художника, да еще и пьяницы, — махнул рукой
брат. — Если только собутыльники. Его все любили… Угощали часто. Художник…
Друзья считали, что он непризнанный гений.
— В какую клинику он ходил?
— Петька? В клинику? — удивился Андрей. — Я себе такого даже представить
не могу. Он всегда говорил, что даже медицинская литература хуже динамита.
Один раз прочтешь и вся жизнь пройдет у окошка регистратуры.
— Вы не знаете, на тот вечер, когда он пропал, у него были какие-нибудь планы?
— Он должен был ко мне приехать. Мы с ним в один день из армии пришли.
Каждый год в этот день собираемся у меня и отмечаем дембель.
— Вы все время поддерживали с ним хорошие отношения?
— Он хоть и алкоголик, но все же мой брат, — твердо сказал Андрей. — Да
и добрый он был. Другой как зенки зальет, так сразу себя львом чувствует.
Петька же нет, он не такой. Он и пить-то начал потому всерьез к его картинам
никто не относился. Нужные компании с критиками и искусствоведами он не
водил, художественного образования у него нет, а без корочек что на Земле,
что на Фербисе… всем начхать на твои картины. В общем, относились все
к нему как к любителю. А он такие картины писал!.. Вот это его, — Андрей
показал на великолепный пейзаж на стене. Земной вид, очевидно детское
воспоминание… Березовая роща тронутая красками осени, крутой берег, внизу
голубая лента реки.
— Мне нужно ехать, — с сожалением сказал Монлис, поднимаясь с дивана.
— Я еще к вам зайду. И… примите мои соболезнования.
Шальшок бежал по лестнице, перепрыгивая ступени. Надо же, какая случайность…
Нелепая и роковая, дарящая одному брату жизнь, а другому смерть. Фаэтон