Смерть урожай собрала суровый,
по незрелым пройдясь колосьям
страшной косою. Отважный отрок,
смелым и стойким стал бы он мужем.
Тортхельм.
Милостив буди к нам, Милосердый!
Он был на год меня моложе!
Тидвальд.
Вот и Эльфнот; погиб он рядом.
Тортхельм.
Знай он это - был бы доволен:
другом Вульфмару слыл он. В игре ли,
в брани ли - были они неразлучны
и владыке хранили верность
он же их почитал сынами.
Тидвальд.
Будь ты проклято, тусклое пламя,
и слепые глаза! Готов я
чем угодно поклясться: пали
близ него они. Где-то рядом,
верю, погиб и владыка.
Тортхельм.
Смело
бились безусые эти; бегством
бородачи спасались от битвы.
На спину щит - и в чащу, ну, чисто
стадо оленей, оставив сраженье
с рыжим безбожником и убийцей
собственным детям! Да разразится
гром над ними! Да покарает
страшною смертью суровое Небо!
К сраму Англии, на погибель
предали они малолетних!
Вот и Эльфвин - еще и волос
не пробился на подбородке,
как погиб он в последней битве...
Тидвальд.
Храбрый воин, он добрым эрлом
стал бы со временем. Нам такие
хлеба нужнее. Как новый меч был он,
но старой стали. Пылкий, как пламя,
как клинок, крепкий, на язык резкий
как Оффа.
Тортхельм.
Оффа! Увы, умолк он.
Не все Оффу у нас любили,
и, если б владыка не заступался
давно заставили бы замолкнуть.
"Иной сокол спесив на совете,