Или, скорее,
то, что осталось нам волей Неба.
Ног длиннее в стране не сыщешь.
Тортхельм (распевно).
Вознес главу он венцов превыше
владык языческих; сердцем светел
и чист душою, прямей и тверже
клинка стального он слыл, чья доблесть
испытана смелым в кровавой сече;
стоил он больше звонкого злата,
и равных не было в целом свете
ни в бранном деле, ни в деле мирном;
суды его справедливы были,
и щедро дары он дарил достойным,
как древний владыка из древних песен.
Он мир покинул и путь к Престолу
Небес направил, снискавши славу
блаженный Бьортнот!
Тидвальд.
Неплохо, Тотта!
Словес плетенье усладой служит
сраженным скорбью. Но к делу, друже:
успеть бы к утру, до погребенья.
Тортхельм.
Нашел! Вот меч его! Я поклясться
готов, что он это - золотые
бегут узоры по рукояти.
Тидвальд.
Зачем злодеи его не забрали?
Труп весь изрублен, и мало толку,
мнится мне, шарить вокруг и подле
эти мерзавцы не шутят шуток,
и немногое нам осталось.
Тортхельм.
Скорбь и слезы! Проклятая погань!
Голову отсекли от тела,
а тулово, изверги, изрубили!
Не битва - бойня!
Тидвальд.
Ты рвался в битву,
а эта, право, ничуть не хуже
тех, что воспеты в твоих же песнях,
где Фрода пал, и повергли Финна.
Тогда рыдали так же, как ныне,
и в струнах арф отдаются стоны.
Нагнись, Тотта! Надобно тело
унесть отсюда. Возьмись сзади
и поднимай его осторожно.
Еще немного... Вот так-то лучше.