Фиона оторвалась от вазы.
- Этому есть две причины. Во-первых, наши братья больше не устраивают заранее намеченных браков, как это бывает вне Анклава. Раньше так было еще до того, как возникла община в пещере, - но теперь никто не знает, ради чего. Когда-то существовал магический ритуал, упоминаемый в древних книгах, - он назывался Наложение Уз. Тогда ни у кого не было выбора. Однако, как я уже сказала, теперь этого нет, да и никто не знает, что собой обряд представлял. Полагаю, что из-за высокого положения вашей семьи вы будете иметь столь же мало свободы в выборе, как мы когда-то.
- При чем тут моя семья? Фиона рассмеялась:
- Вы - дочь графа, Дженн. Подумайте хорошенько. Вы одна из последних представительниц древнего королевского рода. Так какого же выбора вы хотите? Ваш отец желает иметь наследника, а сестра пока что такового не произвела на свет.
Дженн сглотнула, не сразу осознав все последствия своего высокого происхождения.
- А какова вторая причина того, что вы не замужем? Карие глаза сверкнули.
- Человек, за которого я вышла бы замуж, никогда меня об этом не попросит.
- Ох...
- Вот именно. И это вам первый урок: не задавайте вопроса, если не готовы к ответу. А теперь начнем... - Фиона собиралась продолжить, но застыла на месте, словно прислушиваясь. - Кто-то сюда идет.
Не двигаясь с места, она взмахнула рукой, и Дженн в уме услышала тихий щелчок. Тут же дверь отворилась, и слуга передал ей приглашение отца спуститься вниз - немедленно.
К тому времени, когда Дженн добралась до кабинета отца, Белла была уже там вместе с Лоренсом и Кемпбеллом. Якоб сидел в своем кресле у погасшего очага; когда Дженн вошла, он поднял на нее мрачный озабоченный взгляд.
- Дженнифер! Подойди поближе, дитя. У меня есть для тебя новости. Я только что получил письмо - прибыл курьер от короля. Это первое известие, которое пришло мне от него после Селута. Он поздравляет меня с возвращением похищенной дочери и...
- Продолжай, отец, - поторопила его Белла. - О чем еще говорится в письме?
- Король требует, чтобы Дженн явилась ко двору, - сухо ответил Якоб.
- Что! - выдохнула Белла.
- Клянусь богами!.. - Кемпбелл рухнул в кресло у окна. Белла быстро пересекла комнату.
- Отец, ты не можешь позволить ей ехать. Ты же знаешь, что сделает Селар. Он уже заточил МакКоули по надуманному обвинению в измене. Мы принадлежим к древнему королевскому роду. Селар видит в Дженнифер угрозу себе. Ты не должен ее отпускать!
Якоб только покачал головой в ответ и взял руку Дженн в свои.
- Именно поэтому я и должен позволить девочке появиться при дворе, Белла. Ты же знаешь: у меня не хватит сил помешать Селару.
- Но...
- Ты отправишься с ней вместе - через неделю. Вы с Лоренсом о ней позаботитесь и привезете ее домой.
Якоб помолчал, не сводя глаз с Дженн. Девушка тоже молчала, пытаясь совладать с поднимающейся волной страха, готовой накрыть ее с головой.
Отец ее поник в своем кресле.
- Да защитят нас боги. Мое дитя пожелало видеть чудовище!
12
Годфри вышел из темного коридора и помедлил, позволяя глазам привыкнуть к яркому весеннему солнцу. Двор заливал ослепительный свет, здесь было гораздо теплее, чем в темнице МакКоули, и уж подавно не так сыро.
Пока Годфри пересекал вымощенный булыжником прямоугольник, Хильдерик ждал его у внутренних ворот, сложив руки; поза его должна была бы выражать благочестивое смирение, но производила прямо противоположное впечатление.
- Ну, как он? - поинтересовался старик.
- Не говорите так громко, брат мой, - пробормотал Годфри, с беспокойством оглядываясь на ближайшего часового. Солдаты, конечно, ничего не услышат, но к чему рисковать? - Он здоров. Королева посещает его почти каждый день, приносит ему чистое белье, книги и прочее. Он, пожалуй, несколько похудел, но этого следовало ожидать.
Хильдерик нахмурился и покачал головой.
- Надо поблагодарить богов, что Селар наконец-то позволил нам навестить узника. Держать его там, лишив утешения причастия, - это варварство, на которое я даже короля считал неспособным. МакКоули что-нибудь говорил?
Годфри вздохнул:
- Он сказал, что мы не должны ничего делать, чтобы добиться его освобождения. Он не желает быть причиной раскола церкви, напротив, велит нам следовать за Бромом, хоть Бром и марионетка короля.
- Но ведь...
- Я знаю, брат мой, я знаю.
- О милосердные боги, - прошипел Хильдерик, - если бы только мы получили помощь!
- Я знаю, о чем вы думаете, - ответил Годфри. - Не советую искать помощи оттуда.
- Почему? - еще больше нахмурился Хильдерик. - Что вы сделали?
- Ничего, брат мой, - пробормотал Годфри.
Старик открыл было рот, но тут же захлопнул его. Выпрямившись во весь рост, он глубоко вздохнул и бросил:
- Вы поплатитесь за эту ложь, брат мой.
- Уже поплатился.
- Почему вы так уверены, что он не явится?
- Я его знаю. Мы часто сражались с ним.
- Сражались? Но вы же ничего не смыслите в фехтовании! Годфри пожал плечами:
- Это были сражения иного рода. Хильдерик в ярости затряс головой:
- Вы не имели права, Годфри! Никакого права! Если Данлорн...
Годфри поспешно поднял руку, чтобы заставить старика замолчать. Может быть, стражники и стоят далеко, но наверняка они получили приказ докладывать, если кто-нибудь - а особенно служитель церкви - упомянет имя Роберта.
Молодой священник взял Хильдерика под руку и увлек к воротам, ведущим из замка к базилике.