-- Нет, лорд, - ответил Гимли, - но я могу подготовить топор, если нужно.
-- Суди сам, - сказал Эомер. - Ибо между нами все еще стоят слова, касающиеся госпожи золотого леса. А теперь я увидел ее собственными глазами.
173
-- И что же вы теперь скажете, лорд?
-- Увы! - Воскликнул Эомер. - Я не скажу, что она прекраснейшая из всех живущих женщин.
-- Тогда я иду за топором, - сказал Гимли.
-- Но вначале я должен попросить извинения, - перебил его Эомер. - Если бы я видел ее в другом обществе, я сказал бы то, что вы хотите. Но теперь я ставлю на первое место королеву вечерную звезду и готов сражаться со всеми, кто не согласен со мной. Идти ли мне за мечом?
Гимли низко поклонился.
-- Нет, теперь я прощаю вас, лорд, - проговорил он. Вы избрали вечер, а моя любовь отдана утру. И сердце мое говорит, что скоро оно уйдет навсегда.
Наконец пришел день отьезда, и большой отряд готов был отправиться на север от города. Тогда короли Гондора и рохана отправились в святилище и пришли к могилам на Рат Динон и вынесли тело короля Теодена на золотых носилках и прошли по городу в молчании. И положили носилки на большую повозку в окружении всадников Рохана и со знаменем впереди; и мерри, как оруженосец Теодена, ехал в повозке и держал оружие короля.
Остальным товарищам были подготовлены в соответствии с их ростом лошади; и Фродо, и Сэмвайс ехали рядом с Арагорном, Гэндальф - на обгоняющем тень, а Пиппин - среди рыцарей Гондора; а Леголас и Гимли, как и раньше ехали верхом на арод.
В поездке участвовали и королева Арвен, и Галадриэль, и келеборн с их народом, и Элронд со своими сыновьями, и принцы Дол Амрота и Итилиена, и многие капитаны и рыцари. Никогда не передвигался по марке такой отряд, какой сопровождал возвращение домой Теодена, сына тенгела.
Неторопливо и мирно проехали они анориен и прибыли к серому лесу под амон дином и здесь услышали они в холмах гром барабанов, хотя никого не было видно. Тогда Арагорн приказал трубить в трубы. И герольды прокричали:
-- Смотрите, едет король Элессар! Лес друадан он отдает гхан-бури-гхану и его народу в собственность навсегда; и отныне никто не смеет войти в него без их разрешения!
Барабаны громко зарокотали, и наступило молчание.
После пятнадцати дней путешествия повозка короля Теодена прошла по зеленым полям Рохана и прибыла в эдорас. Здесь все отдохнули. Золотой зал был увешан прекрасными занавесами и полон света, и был дан величественнейший пир, которого не видели со времен постройки дворца. В течении трех дней люди Марки готовились к погребению Теодена; его положили в каменном доме со всем оружием и многими прекрасными вещами, которыми он владел, и над ним была насыпана большая насыпь, которую закрыли зеленым дерном. И теперь с восточной стороны поля курганов было восемь могильных насыпей.
И всадники королевского дома на белых лошадях обьехали насыпь с песней о Теодене, сыне Тенгела, сочиненной его менестрелем Глеовином, и после этого он не писал никаких песен. Торжественные голоса всадников трогали даже сердца тех, кто не понимал их речи; слова этой песни зажигали огонь в глазах народа Марки; и люди Марки снова слышали топот копыт с севера и голос Эорла в битве на поле Келебранта; и катилась песня о короле, и громко пел рог хэлма в горах, пока не настала тьма и король Теоден не восстал и не поехал сквозь
174
тень в огонь, и умер в великолепии до того, как солнце сверкнуло утром над Миндоллуином.
Минуя тьму, минуя сомнение, к началу дня
Ехал он и пел песню, обнажив свой меч.
Он оживлял надежду и с надеждой погиб.
И над смертью, над ужасом, над судьбой
Поднялся к великой славе.
Мерри стоял у подножья зеленой могилы и плакал, а когда песня кончилась, он воскликнул:
-- Король Теоден! Король Теоден! Прощай! Ты был мне как отец, хотя и не надолго... Прощай!
Когда погребение окончилось, стих плач женщин и король Теоден остался один в своей могиле, все собрались в золотом зале для великого пира, отбросив все печали - Теоден прожил долгую жизнь и закончил ее с честью, не меньшей, чем величайшие его предшественники. И когда наступило время во по обычаю Марки выпить в память королей, вперед выступила Эовин, леди Рохана, золотая, как солнце, и белая, как снег, и поднесла Эомеру полную чашу.
Тогда встали менестрель и сказитель и произнесли имена всех повелителей Марки по порядку; Эорл юный; Браго, Строитель Зала; Алдор, брат несчастного Балдора; Фреа; Френвайн; Голдвайн; Деор; Грам; Хэлм, лежащий в пропасти Хэлма. Так кончились девять могил с западной стороны, ибо здесь линия была прервана. А затем пошли могилы с восточной стороны: Фреалаф, племянник Хэлма; Леофа; Бедда; Фолка; Фолквайн; Фонгел; Тенгел; и последний - Теоден. И когда произнесли имя Теодена, Эомер осушил чашу. Тогда Эовин попросила наполнить чаши, и все собравшиеся встали и выпили за нового короля, восклицая:
-- Привет тебе, Эомер, король Марки!
И когда пир подходил к концу, Эомер встал и сказал:
- Сейчас поминальный пир в честь короля Теодена; но я скажу радостную новость, и король не будет недоволен этим, потому что он был как отец моей сестре Эовин. Слушайте, мои гости, прекрасный народ разных земель, какой никогда не собирался в этом зале! Фарамир, наместник Гондора и принц Итилиена, просит руки Эовин, леди Рохана, и она согласна быть его женой. Поэтому они обручаются перед вами.
И Фарамир и Эовин вышли вперед и взялись за руки; и все выпили за их здоровье и возрадовались.
-- Теперь, - сказал Эомер. - Гондор и Марка связаны новыми узами, и никто не радуется этому больше меня.
-- Вы не скупы, Эомер, - сказал Арагорн, - вы отадете Гондору прекрасное сокровище вашего королевства.
Эовин взглянула в глаза Арагорну и сказала:
-- Пожелайте мне счастья, мой повелитель и целитель!
И он ответил:
-- Я желаю тебе счастья первой встречи.И мое сердце радуется, видя твое счастье.
Когда пир кончился, те, кто должен был ехать, попросили позволения у короля Эомера. Готовился к отьезду Арагорн со своими рыцарями, народ Лориена и Раздола... Но Фарамир и Имрахил оставались в Эдорасе, осталась и Арвен вечерняя звезда, попрощавшись с братьями. Никто не видел ее последней
175
встречи с Элрондом, ее отцом; они ушли в холмы и там долго разговаривали, и горько было их расставание, которое должно было длиться до конца мира.
Наконец перед отьездом гостей Эовин и Эомер пришли к Мерри и сказали:
-- Прощайте Мериадок из Удела и холвайн Марки! Поезжайте к доброй удаче и возвращайтесь поскорее!
И Эомер сказал:
-- Короли древности нагрузили бы вас дарами, которые не смогла бы увезти телега с полей Мундбурга; и все же вы говорите, что не возьмете ничего, кроме оружия. У меня действительно нет достойного вашим деяниям дара; но моя сестра просит вас принять эту маленькую вещь в память о Дернхелме и о рогах Марки, трубящих на рассвете.
И Эовин дала Мерри древний рог, маленький, но искусно выложенный серебром, с зеленой перевязью; на нем была выгравирована линия всадников и руны с глубоким значением.
-- Это наследие нашего дома, - сказала Эовин. - Рог сделан гномами и достался нам из Орды Ската, прозванного червем. Эорл Юный принес его с севера. Если подуть в этот рог, то его звук вселит страх в сердца врагов и радость в сердца друзей. И друзья услышат его звук и придут на помощь.
Мерри взял рог и поцеловал руку Эовин; они обнялись и расстались.
Гости были готовы. Они выпили прощальную чашу и со словами похвалы и дружбы расстались. Прибыв в пропасть Хэлма, они отдыхали два дня. Здесь Леголас выполнил свое обещание и посетил с Гимли Блистающие пещеры; когда они вернулись, он молчал и сказал только, что Гимли один может найти подходящее слово для того, чтобы говорить о них.