Он оставил за своей спиной врага! И за спиной родителей тоже, что гораздо более существенно. Сам-то он собирается свалить в благословенную Нибелун-гию, в самом сердце которой греется под ярким светилом его собственное поместье, а вот родители...
Серега потряс головой, поднимаясь по ступенькам. Или это присутствие леди Клотильды имеет свойство накапливаться и действовать на его неустойчивую юношескую психику, или...
Или у него предчувствие, что все гораздо хуже.
Он так и продолжал пребывать в напряженном молчании, пока отец взахлеб рассказывал маме о переменах в их положении. И прозвучавший через три часа стук в дверь воспринял почти как должное.
Насторожившаяся Клоти с мечом наперевес побежала в прихожую. Серега метнулся за ней, перехватил у самых дверей, прошипел на ухо:
- Жди! Я сначала спрошу, кто там.
- Так ведь можно и в глазок посмотреть... - голосом ребенка, напрашивающегося на похвалу, напомнила ему Клотильда. На лице у его любимой леди засияла сейчас гордость за свою сообразительность.
Он отрицательно помотал головой - не объяснять же, что глазок на двери является очень уж хорошей мишенью для пистолета.
- Кто...
И как раз в этот момент дверь странным образом забликовала под изумленными взглядами их обоих. (Панель была обита бледно-серым дерматином жуткого вида и разукрашенным какими-то непонятными сальными и ржавыми пятнами. Обивка появилась на двери их квартиры едва ли не раньше самого Сереги, и посему происхождение пятен терялось для него во тьме времен.) Дерматин в бликующем сиянии стремительно начал распадаться на сетчатые лоскутки, вставленные в косяк, как в раму. В промежутках между ними проступило нечто ало-красное - больше всего, к ужасу Сереги, походившее на свежепорезанное мясо, в разрез которого еще не хлынула кровь. Через секунду алая масса перехлестнула за плоскость двери и стала прозрачно-слюдяной. А затем сложилась в очертания призрачной фигуры, человекообразной и наложенной прямо на ставшую сетчатой дверь. Фигура быстро уплотнилась и приобрела цвет и объем, свойственные всем нормальным трехмерным телам.
Оцепенение, охватившее Серегу после этих дверных метаморфоз, спало только тогда, когда он признал в фигуре знакомые черты. Сквозь дверь, как фарш сквозь решетку мясорубки, продавливался сам длинноухий и хитроглазый король Эльфедра.
- О черт... - с тоской в голосе пробормотал Се-рега, умерив печальные нотки до приличествующих случаю размеров - как-никак произошла встреча с благодетелем, без которого нынешней встречи с Клотильдой ему бы не видать как своих ушей.- Здрассьте, вашество...
- И тебе день добрый, сэр Сериога,- как ни в чем не бывало ответил король эльфов, приседая в шутовском полупоклоне-книксене и неведомым образом соединяя в голосе одновременно и радость и насмешку.- Добрый день, прекрасная леди. Как всегда, все хорошеете?.. То есть все грознеете.
Клотильда быстро стерла с лица изумленное выражение и кивнула в ответ.
- Уж не собрались ли куда... А, милорд, миледи?
- Открывать дверь мы собрались,- буркнул Серега, начиная ощущать внутри себя все возрастающее раздражение. С недавних пор даже мысль о короле эльфов вызывала у него мгновенный приступ изжоги.
И причиной в немалой степени было то, что Эльфедра отзывался о нем в разговоре с Клотильдой с определенной долей пренебрежения, о чем простодушная леди не преминула сообщить по прибытии на Землю. Обсуждать же других, да еще в их отсутствие,- для воспитанного в семье интеллигентов Сергея такое поведение несло на себе отпечаток чего-то недостойного... плебейства, что ли?
"А еще его величество",- мстительно заключил про себя герцог Де Лабри.
- Дивно,- приятно улыбаясь, сообщил король эльфов.- Но я сам зашел, так что...
- Ну да... - с желчью в голосе проскрипел Сергей.- Мы наблюдали.
- Ах, не трудитесь никогда открывать двери эльфу! - Эльфедра выглядел довольным просто донельзя.- Милорд, есть разговор. Миледи, умоляю, не покидайте нас...
- Да я и не собиралась.
- Ага, ага.- Король покивал головой.- Значит, так. Пока вы тут отдыхали, проблемы в Нибелунгии еще больше обострились. Я бы сказал так поведение палагойцев становится вызывающим. И это тревожит всех нас...
- А меня, представьте, нет.
- Прекратите, герцог,- негромко потребовал эльф.
На шум из кухни выглянула мама и удивленно воззрилась на странную личность в своей прихожей.
У Эльфедры же голубая кожа, запаниковал Сергей. Пришлось торопливо сдвигаться и прикрывать собственным телом нечеловеческую личину короля эльфов.
- Сереженька, это к тебе? - неуверенно сказала мама.
События последних месяцев отголоском звучали в подрагивающем голосе матери. И на лицо наложили отпечаток изможденной усталости.
- Да.- Краем глаза он продолжал следить за фигурой у себя за спиной. Эльфедре вполне могла прийти в голову туповатая мысль поздороваться с его мамой.
Мама как-то дергано кивнула и скрылась за дверью кухни.
- А теперь, может, вы перестанете запихивать меня локтем в угол вашей прихожей? - сухо спросил из-за спины король эльфов.- Не хочу оскорблять, но тут тесно. Я и про угол, и про прихожую, кстати.
Серега отступил, разворачиваясь к Эльфедре лицом.
- Вернемся к теме нашего разговора,- стальным голосом предложило его величество.- Так вот, герцог Де Лабри, перестаньте вести себя как герой дешевых сказаний из вашего мира. Я про тех, которые любят строить из себя умудренных жизнью ребят и вечно всех спрашивают: а зачем ты меня посылаешь куда-то, нехороший дядя? Мне ж плевать на судьбы мира и прочих людей, я все про всех знаю, и про то, что ты преследуешь свои цели, я тоже знаю и помогать тебе не хочу, потому что мне, умудренному опытом, это как бы и не положено... Скажите, сэр Сериога, Ни-белунгия вам настолько безразлична? Судьба леди Клотильды, судьба ваших земель, в конце концов? Судьба целой страны? Молчите?
Клоти молча буравила его глазами, как бы стыдя и одновременно вопрошая темными дырами глазниц. Серега прокашлялся в кулак и под этим предлогом сумел отвести свой собственный взгляд вниз и вбок.
- Молчите,- подытожил Эльфедра.- Буду считать ваше молчание за согласие.
- Согласие на что? - отважился спросить Сергей. Клоти картинно свела брови, отчего взгляд ее стал копией взгляда христианской великомученицы на арене римского цирка. Серега был готов откусить свой собственный язык.
- На срочное отправление в Нибелунгию! Вы должны уяснить, сэр Сериога, беды, назревающие там, грозят... впрочем, уже не грозят, а приносят многочисленные смерти. Вот прямо сейчас, пока мы с вами так мило беседуем.
- Что там случилось? - быстро спросила Клоти.
- Й-хондрики.
- Я... я что-то не припомню... - мучительно сморщилась Клоти.
- Тратонские хроники,- ровно отбарабанил Эльфедра,- год триста сорок шестой. "И пали й-хондрики на землю людей, и стало не протолкнуться на ней от полумертвых людей"...
- Я уроки хроникологии... гм... почти не посещала,- извиняющимся тоном сказала Клотильда.
Эльфедра осуждающе поджал губы:
- Й-хондрик - это нечто вроде взбесившегося гурера.
- По-нят-но... - свистящим шепотом протянула леди Дю Персиваль, шлепнув кулаком о левую ладонь. И потрясение замолчала.
- А... - отважился пробормотать Серега в наступившей тишине.
- Что еще? - тихо проговорил Эльфедра.- Вы не в форме, не готовы, не желаете...
- Родители... - убито выдавил из себя Сергей.- Дело в том, что я оставил тут в живых одного... одного их врага. И теперь не могу исчезнуть отсюда просто так...