- Что ты имеешь в виду? - удивился Крут.
- А встреченная нами "Голубая Медуза" - это что, по-твоему? Артефакт?
Крут задумался. Санька так метко назвала амебовидный сгусток, чуть не погубивший их утром, что сразу стало ясно, о чем именно идет речь. Да, с удачными названиями и прозвищами всегда так - прилипает раз и навсегда... Итак, возвращаясь к предмету диалога - объекты такого размера сталкеры всегда именовали артефактами; однако, если подумать...
- ...А теперь представь себе, что ты встречаешь стеклорез величиной с кулак. Чем тебе не артефакт? - Санька словно озвучивала мысли Крута, на которые сама же его и навела. - Или вообрази, что "Голубая Медуза" разрослась до размеров автомобиля - вот тебе и аномалия.
Определенно, в этих словах присутствовала логика, и все же Крут нашелся с возражением:
- Нет, все-таки есть и типичные аномалии, которые возникают на одном месте, никуда не двигаются... Гидра, кривун, да любой искрун, в конце концов!
- То, что мы не знаем, как можно "взять" ту или иную аномалию, то есть захватить и переместить ее на другое место - это еще ничего не доказывает. А если я тебе скажу, что тот же искрун можно захватить и сдвинуть с помощью достаточно мощного электромагнитного поля? Работы в этом направлении только начаты, однако первые результаты уже есть... Там не все так просто, конечно, как это казалось на первый взгляд, но тем не менее... Словом, дай только срок - и до остальных ученые доберутся. Даже Гидра - знаешь, Витеньке удалось формализовать ее точную модель только тогда, когда он абстрагировался от ее объема и размеров и вообразил ее в виде точки. Забавно, но, похоже, сама Гидра может уместиться на ладони, а ее тело и губительные щупальца - всего лишь побочный эффект взаимодействия ее сущности с аномальными энергиями Зоны. Примерно так говорил Витенька, если я правильно воспроизвожу... Иначе почему разрыв гранаты именно в центре стадиона производит такой эффект?
Крут смотрел на Саньку... и не мог наглядеться на ее слегка припухлые, неясно очерченные губы, небольшой нос, прищур темных глаз, устремлявшихся куда-то вглубь, когда Санька начинала вспоминать. Не мог наслушаться звуками ее густого, плотного контральто, такого поэтичного и мелодичного даже в своей отрывистости. Сталкер отнюдь не потерял нить рассуждений, нет - каждое сказанное слово отчетливо впечатывалось в сознание, послушно ложась в общую канву рассуждений. Но все же, черт возьми, как же приятно вот так сидеть напротив, смотреть и слушать... да даже просто быть рядом уже более чем достаточно.
- Наверное, ты права, - согласно кивнул Крут, едва Санька замолчала, чтобы перевести дух. Не в угоду ей, а потому лишь, что прозвучавшее имело весьма весомое здравое зерно. - Такой подход многое объясняет.
- Не только объясняет, но и многое позволяет, - подхватила Санька. - Как минимум - перемещение, нейтрализация и уничтожение мешающих аномалий и Зоны вообще. Это то, чем хотят заниматься ученые. Как максимум - разработка новых вооружений на основе воссоздания принципов работы аномалий; это, как ты сам догадываешься, интересует военных, и они всеми правдами и неправдами подталкивают ученых к таким исследованиям. Представь, если вояки получат возможность создавать новых Гидр в тылу врага... а эту информацию украдут или выкупят террористы и применят в центре мегаполиса... Понимаешь теперь, какого уровня игра ведется с этими артефактами?..
- И мы тоже пешки в этой игре, - озарило Крута, сообразившего, куда клонит Санька.
Девушка внимательно поглядела на него и в очередной раз призналась самой себе, что столь приятного в общении спутника ей встречать еще не доводилось. Может быть, Крут и был упрям, порой зануден, временами грубоват и бесхитростен, но Санька чувствовала себя со сталкером легко и уверенно, без недомолвок и обид. Она понимала его с буквально полуслова; но самое интересное - Санька испытывала рядом с Николаем новое, прежде недозволяемое и потому неведомое чувство защищенности, и это ей очень нравилось.
- Нет, Николай... Мы с тобой далеко не пешки. На роль ключевых фигур мы, разумеется, не тянем, но и простым пушечным мясом нас назвать трудно. Пусть дебют разыгран не в нашу пользу, у нас есть возможность сделать ход конем, и выскочить фуксом из этой партии, - Санька засмеялась из-за смешения шахматных и бильярдных терминов. - А для этого мы просто обязаны дойти до Кратера. Так что давай-ка продолжим мою экипировку...
Когда Крут счел, что Санька снабжена всем необходимым, он достал карту и, рассказывая "на всякий пожарный" все известное об окружающей местности, устроил совещание по поводу дальнейшего маршрута.
- Сейчас мы подошли вплотную к восточному берегу Кривого Озера. Его возвышенный западный берег покрыт довольно обширным лесным массивом, называемым Сухим Бором. Отсюда его видно плохо, но даже по цвету можно догадаться, что там не поля. К югу этот лес заходит за Периметр, к северу - простирается до Песочницы. В северо-западном направлении от верхнего "рога" озера, в глубине леса находится заброшенная ООН. Скажу тебе по большому секрету... не хотел говорить об этом раньше, в Пузыринске, а здесь чужих ушей точно нет. Насколько я знаю, именно там обитает последние годы Профессор. К обсерватории через лес ведет довольно неплохая дорога, так что заплутать нам негде. Вот она, даже обозначена на карте - входит в Сухой Бор чуть северней озера; по ней мы и пойдем. К югу от ООН есть бывшая четвертая застава; где именно, я точно не знаю, однако Лисапет указал вот на эту точку... Думаю, ему можно доверять - он ведь на ООН года два провел, наверняка успел все окрестности вдоль и поперек излазить. А про Песочницу, что на севере, я почти ничего сказать не могу... Она должна быть где-то здесь, - и Крут указал на карте северную оконечность лесного массива.
- Точка, которую я указала тебе еще в Пузыринске - это Кратер, как ты и сам уже догадался, - продолжила Санька совместную разработку их дальнейшей стратегии. - Я бы предложил зайти на ООН, чтобы встретиться с Михал Иванычем, потому что, я уверена, он сможет очень сильно помочь нам. Крюк мы сделаем, прямо скажем, небольшой, и он вполне оправдан. Если же застать Черпакова не удастся, не думаю, что имеет смысл его специально искать. Тогда надо будет идти к Кратеру самостоятельно.
- Согласен... Я бы поступил точно так же. Но скажи-ка мне... только честно. У тебя есть план? Что мы будем делать, когда дойдем до кратера?
Санька внимательно посмотрела на Крута и, отведя взгляд, стала неспешно и аккуратно сворачивать карту. Закончив, она отдала ее хозяину; сталкер спрятал карту в карман и продолжал терпеливо ждать ответа. Наконец, вздохнув, Санька призналась:
- Нет... Нет у меня плана. Пока... Но я уверена - когда мы дойдем до Кратера, он появится. Там нам станет ясно, что делать.
- Ладно, - кивнул Крут и поднялся. - Ну что ж - пора двигаться дальше. Я полагаю, к сегодняшнему вечеру мы обогнем озеро и дойдем до Сухого Бора. Как ты думаешь?
- Да, надо бы дойти. Эх, кабы знать, что там впереди...
И Санька, с тоской оглядев расстилающийся перед ними и убегающий в голубоватую даль берег, легко вскинула на плечи полупустой рюкзак и привычным уже жестом забросила за спину автомат.
11. Сухой Бор | - Как продвигаются дела со сбором подписей, капитан? - генерал встретил Старыгина широкой улыбкой, поскольку с утра был в прекрасном расположении духа. - Отлично, товарищ генерал-лейтенант! - вытянувшись по струнке, отрапортовал капитан Старыгин. - Ученые - народ понимающий, лишних вопросов не задают. Вот только есть одна загвоздка... - Какая? - нахмурился генерал. - Два профессора уехали на полевые исследования на Камчатку... вернутся только в конце лета. И еще один на конференции в Мюнхене. - Это не проблема, капитан, - хохотнул генерал. - Давайте сюда ваши бумажки. День на Камчатку, полдня на Германию - словом, завтра после обеда будет готово. Больше сложностей нет? - Никак нет, товарищ генерал-лейтенант, есть пожелание. В связи с последними событиями назревает необходимость каким-то образом вытаскивать из Зоны майора и аспиранта; могут понадобиться экстренные меры. Хотелось бы... кхм, как-то заранее согласовать этот вопрос... - Предусмотрительно, - кивнул генерал. - Хорошо, будет вам персональный карт-бланш за подписью министра. Делайте, что хотите, хоть все внутренние войска в Зону сгоните, но Скворцова мне доставьте живым и невредимым, даже из-под земли... |
Майор Скворцов за свою долгую и притом весьма насыщенную жизнь сталкивался с огромным количеством разнообразнейших ситуаций, которые описываются словами "нештатная" и "авральная". Из всех он, так или иначе, находил выход, борясь до конца; вполне возможно, именно за это качество сталкера Скворца некогда подметили в Центре. Хорошо справляясь с нестандартными задачами, выкручиваясь из затруднительных положений со смекалкой и с минимальными усилиями, он вместе с тем проявил себя честным и принципиальным человеком, поэтому для хорошо знающих его людей приглашение работать в официальной засекреченной структуре не явилось неожиданностью. Тем более что внезапно "заболевший" Зоной старший лейтенант запаса Скворцов на тот момент был всего три года как демобилизовавшийся в запас контрактник, проходивший службу здесь же, на одной из застав Зоны Отчуждения. Предпочтя сверхсрочной службе самостоятельное исследование загадок этого места, сталкер Скворец оказался свидетелем многих кардинальных в жизни Зоны событий - создания Периметра, зарождения наемничества... Кому же, как не ему, буквально на своей шкуре прочувствовавшему особенности работы в Зоне со всех сторон и обладающему широчайшим диапазоном и глубокими познаниями во многих связанных с аномалиями вопросах, было взяться за такое тонкое, ответственное дело, как координирование и нормирование взаимодействия человека и Зоны?
Разумеется, Скворец тоже обладал своими недостатками. Администратором он все-таки являлся посредственным, слишком часто выполняя самостоятельно то, что можно (и нужно) поручить подопечным. Однако этот его недостаток играл положительную роль в его реноме среди подчиненных, обожавших своего шефа, как отца родного. Неудивительно: своих людей Скворцов холил и лелеял, каждый, без исключения, был для него любимчиком, и субординация в "Веге" всегда хромала - со многими из своей структуры Скворец прошел огонь и воду. "Спецы", как часто называли их в Зоне, платили своему боссу той же монетой, тщательно и добросовестно выполняя все его поручения. Никому из них в голову не пришло бы подвести своего начальника; непосредственные кураторы в Центре хорошо знали о сложившейся в спецотделе практике, но не меняли устоявшегося положения вещей, доверяя майору и его команде.
Вот эти качества майора, находчивость и изобретательность, и должны были помочь им с Витенькой выпутаться из передряги, в которую их завела целая цепочка случайных событий. Опытный сталкер, бывалый солдат оказался в Сердце Зоны с минимумом снаряжения и великовозрастным дитем на руках, которого надобно было не только беречь пуще зеницы ока, но и, по возможности, организовать доставку до дома. Вести Витеньку через Зону пешком без нашпигованного аппаратурой БТР майор не решился. Основательно поразмыслив и поколдовав над картой, Скворец выпрямился и спросил у маявшегося от безделья аспиранта, который теперь, наученный горьким опытом, без санкции опасался сделать лишний шаг в сторону:
- Скажи-ка, Витя, а ты хотел бы познакомиться с Михаилом Ивановичем Черпаковым?
- Разумеется, Андрей Владимирович, - немедленно отозвался аспирант, для которого дороже науки в жизни ничего не существовало. - А это возможно?
- В Зоне многое невозможное возможно... В таком случае меняем концепцию; тут недалеко есть недостроенная обсерватория, в которой, я сильно надеюсь, мы сможем найти Михал Иваныча. Совместим, так сказать, приятное с полезным - ты с ним вволю пообщаешься, а я... в общем, мне тоже есть чем там заняться. Так что, идем?
Тон заданного вопроса прозвучал совершенно искренне и доброжелательно, а не риторически. Поэтому Витенька, чувствуя себя полноценным участником их похода, с мнением которого считаются и прислушиваются, подхватил свою дорожную сумку и рапортовал о своей готовности. Надо отдать юноше должное - несмотря на суровое испытание, уготованное им судьбой, Витенька ни на секунду не потерял присутствия духа и даже мужественно спас свои вещи, хотя иной на его месте бросил бы груз и уползал от пуль, потеряв голову от страха.
Реденький лесок, укрывший беглецов, оказался окраиной Сухого Бора, огибавшего Песочницу с запада. Обсерватория находилась практически строго в южном направлении, о чем Скворец не замедлил сообщить аспиранту. Намотав на ус недавний урок и не акцентируя внимания на возможном развитии событий, чтобы не вызывать лишних волнений, сталкер ненавязчиво дал понять юноше, что в случае чего ему надо будет идти на юг, на юг... и все будет хорошо.
Сложно представить, конечно, каким образом Витенька смог бы передвигаться по Зоне без провожатых, потому что датчик аномалий, едва майор его включил и настроил, оказался для аспиранта такой же китайской грамотой, как и начинка "Батяни" сутки назад. Первое время Скворец пытался объяснять, что к чему, но вскоре бросил; неимоверно тяжело оказалось одновременно следить за окружающими аномалиями, выдерживать курс и обучать Витеньку работе с прибором. Поэтому вскоре они разграничили функции: майор с датчиком в руках сосредоточился на прокладке безопасного пути, а юноша, следуя за ним по пятам и вооружившись дозиметром, взялся контролировать радиационную ситуацию.
Несмотря на то, что Скворец фактически поставил крест на обучении Витеньки сталкерским премудростям, вознамерившись просто вывести его из Зоны живым и здоровым, их совместное путешествие проходило отнюдь не в гробовом молчании. Темы для разговоров, вращавшиеся вокруг различных аномалий, нередко попадавшихся на пути, поднимал сам Витенька. В этом не было ничего удивительного - в конце концов, по официальной версии, именно для изучения аномалий он и прибыл в Зону, и это занятие действительно интересовало начинающего ученого. Только вот полноценной беседы у них никак не получалось, одни лишь вопросы и ответы; руководствуясь своей научной логикой, Витенька спрашивал сначала одно, потом перескакивал на другое, не дослушав, начинал высказываться сам о довольно малопонятных теориях и гипотезах... При этом его совершенно не занимали прикладные вопросы, касающиеся, например, безопасности возле аномалии. Едва Скворец касался подобных тем, близких любому сталкеру, как Витенька начинал скучать и довольно бесцеремонно, не дослушав, переводил разговор на другие рельсы. Зато про абсолютно абстрактные вещи наподобие угла наклона разряда искруна или его ориентации относительно сторон света аспирант мог рассуждать, похоже, часами.
Довольно благополучно обстояли дела и в плане встреч с местной фауной. Точнее говоря, очень удачно, что агрессивная живность их миновала. Лишь однажды, в самом начале их пути, произошел довольно курьезный случай, научивший Витеньку относиться к животному миру Зоны почти с таким же уважением, какое он испытывал к аномалиям.
Все началось с того, что почти случайно Скворец, бросив взгляд вдаль, приметил какое-то движение.
- Что там? - поинтересовался Витенька, подходя к майору. У аспиранта, к сожалению, бинокля не было, как и многих других крайне необходимых в Зоне вещей. Однако надо отметить, за привезенные "Лепестки" Скворцов Витеньку похвалил, хотя и, выдав добротный респиратор со сменными фильтрами, деликатно предложил приберечь бытовые респираторы на черный день... В буквальном смысле на день - более, чем на полдня, "Лепестка" не хватает.
- Кажется, это джираны, - поморщившись, отвечал майор, не отрываясь от бинокля.
- Джейраны? Откуда они здесь? Они же в степях водятся, - удивился Витенька.
- Нет, не джейраны, а джираны. Здесь так называют мутировавших зайцев, - пояснил майор. - Плохо дело... сюда бегут. Лезь скорей на дерево.
Витенька, немного опешив, медлил, приняв эти слова за шутку, но, увидев, как майор забрасывает на высокий сук рюкзак и лезет вверх, последовал его примеру. Вскарабкавшись метра на полтора, аспирант высказал сомнение в целесообразности предпринятых мер предосторожности:
- Андрей Владимирович... А зачем мы от зайцев прячемся?
- Сейчас сам увидишь, - вполголоса ответил затаившийся в ветвях майор. - Низко сидишь... Залезь повыше и сиди тихо. И, кстати, держись покрепче