Санька сделала паузу, обдумывая ответ.
- Знаешь, мне и самой тут не все понятно... Сразу скажу, что и это одна из версий, высказанных Черпаковым. Вообще - все, что он говорил, довольно вероятностно; он перебрал максимум наиболее возможных решений известных на сегодня данных, а уж какое или какие из них соответствуют истине - сложно пока сказать. Он объяснял, что нам, с наших позиций, очень сложно судить о проявлениях разума по отношению к таким крайне чужеродным объектам. У них все другое - форма и образ жизни, типы используемых и производимых энергий, даже структура материи имеет мало общего с нашей. Надо ли говорить, что при таких отличиях разум и логика высокоорганизованных существ с "той" стороны просто непостижимы нашим умом. Нужно абстрактное мышление очень высокого уровня, чтобы определить по артефактам степень развития их основополагающих сущностей, потенциал, потом, сопоставив возможные модели поведения с реально наблюдаемыми и сделав поправку на множество неизвестных факторов, которые не могут быть вычислены по определению, в итоге утверждать наличие признаков разума... Бр-р, нет, я на такое неспособна. Раз Черпаков так говорит - буду верить ему на слово...
Внезапно брошенная Крутом в очередной раз цветастая тряпица с металлическим шаром внутри разлетелась в воздухе на мелкие клочки, издав при этом довольно громкий хлопок. Путники, разом прервав диалог, немедленно попятились назад, не жалея заранее приготовленных дробинок на разведку ситуации и вокруг, и позади, и даже сверху. К счастью, везде оказалось чисто; отойдя метров на десять, Крут перепроверил наблюдение, запустив вперед изо всей силы другой шарик. Его постигла судьба первого - практически в том же месте.
- Вот и пришли, - с вздохом резюмировала Санька, бросая наземь бесполезный теперь автомат. - Сдать оружие!..
Через несколько минут немалая часть снаряжения перекочевала в кучку, устроенную под старой разлапистой сосной. Санька и Крут дважды или трижды тщательнейшим образом проверили и себя, и друг друга на предмет забытого металла. Когда все сомнения развеялись, Санька принялась раздеваться.
- Ты что это?.. - непонимающе протянул Крут. - А, понял! Отличная идея - войти в Железный Пояс голышом, а потом втянуть на веревке одежду и снаряжение. Во избежание, так сказать, сюрпризов...
- Это твоя идея, не моя, - засмеялась Санька. - Я вообще-то сейчас буду играть в хирурга. Капсула-то с "Солнышком" титановая... Где там пузырек со спиртом?
И с этими словами она, оставшись лишь в исподнем, села у ствола дерева и откинулась назад, опершись спиной о ствол. Под голову девушка засунула свернутый комбинезон; это позволило ей принять расслабленную позу. Обильно смочив заготовленную тряпицу спиртом, Санька тщательно протерла руки, свой нож и операционное поле в области уже зажившего недавнего шрама на животе. С благоговейным ужасом Крут завороженно наблюдал эти приготовления, не в силах ни оторваться, ни помочь.
- А сейчас я буду отгонять кровь, не мешай, - предупредила она сталкера.
Минут десять Санька занималась очень странно выглядящими со стороны вещами: что-то тихо ритмично напевала, слегка покачивая в такт головой и водя рукой над различными участками своего тела. Затем взяла нож и, ни на секунду не прекращая пения, ровным мягким движением аккуратно погрузила его лезвие в свою плоть. Крут, никак не ожидавший этого внезапного жеста, чуть не вскрикнул, когда острый, как бритва, клинок сантиметра на три вошел Саньке в живот.
Из разреза показались и стали скатываться вниз, к краю живота, алые капли крови, - слишком вяло и мало для такой раны. Продолжая мелодично бормотать, Санька промокнула кровавый ручеек проспиртованной тряпицей и, снова вытерев об нее пальцы, запустила указательный и большой палец внутрь брюшной полости. Ни во время операции, ни сейчас ее полностью расслабленный живот не дрогнул даже на секунду.
Нащупав что-то, Санька ухватила щепотью этот предмет и потянула; на свет показалась овальная блестящая капсула с кровяными разводами на поверхности. В передней ее части крепилась петля из полимерной нити - очевидно, для удобства извлечения. Небрежно бросив ее рядом, Санька занялась раной.
В очередной раз подтерев сочащуюся из разреза струйку, Санька обильно засыпала его каким-то порошком из неподписанного бумажного пакетика и слегка прижала друг к другу края раны. Подержав так минуты две, она отпустила их, снова стерла выступившую кровь и подождала. Удивительно, но кровотечение почти прекратилось. Удовлетворившись результатом, Санька наложила сверху лейкопластырь.
- И лейкопластырь тоже особый, - подмигнула она Круту. - Такой в аптеке не купишь... Минут через пять сможем идти дальше.
- Но как?.. Где?..
- Вшили между брюшиной и брюшной стенкой... Самое главное было при разрезе брюшину не задеть, а то не миновать перитонита. Но вроде пронесло.
Подняв с земли капсулу, Санька вытерла с нее кровь ладонью и развинтила. Половинки разошлись, и взору сталкера предстало одна из самых удивительных и красивых воплощений сущности Зоны. Оправдывая свое название, прямо в воздухе зависло крошечное солнышко - совсем как настоящее, так же переливающееся мягким желтым сиянием и озорно играющее лучиками. Точных размеров его определить на глаз было невозможно из-за яркого свечения; из-за него же оно выглядело значительно больше, чем представлялось, исходя из размеров капсулы. Конечно, "Солнышко" могло обладать и способностью к сжатию, однако Крут предпочел списать это на оптический эффект восприятия.
Санька к тому времени поднялась с земли и осторожно двигалась, прислушиваясь к ощущениям в низу живота. Боли совсем не чувствовалось, - только некоторое онемение от действия обезболивающих в сложном составе заживляющего порошка. Присев к артефакту, Санька рукой совершенно без видимых усилий, как пушинку, приподняла его повыше, на уровень глаз, и стала ласково поглаживать, что-то шепча.
- Ты говоришь с ним? - поразился Крут.
- Да, - немного смутилась Санька. - Мы часто разговариваем. Я не знаю, понимает ли оно меня... Но мне хочется думать, что понимает, просто ответить не может.
И такая детская застенчивость и непосредственность проступили при этих словах у хрупкой с виду девушки, способной в минуту голыми руками переломать кости любому верзиле, что Крут на миг почувствовал себя старым прожженным циником, и устыдился сам себя.
- Кхм... А можно его потрогать? - почему-то шепотом спросил он.
- Можно... Если человек хороший, и мыслями чист, - серьезно отвечала Санька.
Осторожно подойдя ближе, словно боясь, как бы "Солнышко" не сдуло воздушной волной от резкого движения, Крут бережно протянул вперед ладонь. Кончики пальцев стали неразличимы, утонув в ярком теплом свете; сам не зная зачем, сталкер тоже погладил артефакт.
- Хорошее такое, - нежно сказал он.
- Ага, - согласилась с ним девушка. - Доброе оно...
- А почему ты сказала про чистые мысли? Эта легенда про то, что к "Солнышку" может без опаски прикоснуться лишь честный человек - неужели правда?
- Не знаю, правда или нет; на моей памяти оно никого не испепелило. Однако некоторые люди у нас в лаборатории категорически избегали приближаться к нему, - с улыбкой вспомнила Санька.
Крут отступил на шаг и залюбовался этой картиной, навсегда запечатлевшейся в его памяти: девушка, нежно ласкающая маленькое солнце в своей ладони. "Словно два солнышка", - подумал он.
- Да, - усмехнулась Санька. Очевидно, Крут в задумчивости произнес это вслух. - Не ты первый, кто так говорит.
- А что, - осенило сталкера, - Санька Солнышко - это тебе подходит! А? Ты уже не первый день в Зоне, пора и окреститься, по здешнему обычаю...
- Санька Солнышко, - задумчиво и немного с грустью повторила девушка. - Мне нравится... По крайней мере, хоть какое-то напоминание останется, когда придется расстаться.
С вздохом словно зачерпнув горстью "Солнышко" из воздуха, Санька поднесла артефакт к своему телу. Как будто давно ожидая встречи, артефакт тут же доверчиво прильнул к солнечному сплетению человека, немного покачиваясь невиданным кулоном, но не отлепляясь при движениях.
- Итак, что ты там говорил про затаскивание одежды и вещей на веревке? - подмигнула она, прикрепляя свой комбинезон в вещмешок.
- Гм... Знаешь, у нас бечевка тонковата для этого. А крепкая веревка слишком короткая, - уклончиво ответил Крут. Откровенно говоря, ему не очень хотелось раздеваться перед девушкой до белья.
- Тогда предлагаю просто закинуть вещи туда - вот так, - и Санька, подойдя к невидимому барьеру, с размаху метнула вперед свою котомку. Негодующе хрыкнув ломающимся печеньем, та благополучно приземлилась в запретной зоне.
Оглянувшись на Крута, Санька сверкнула улыбкой:
- Давай, давай, не стесняйся... Что мне - одной, что ли, подштанниками тут сверкать?
Делать было нечего, и Крут, обреченно возведя очи горе, принялся стаскивать комбинезон. Санька тем временем отправила вперед вещмешок Крута, который сочно шмякнулся рядом с ее собственной поклажей, и теперь с нарочитым любопытством созерцала поношенную, выгоревшую футболку и старые заплатанные трико своего напарника.
Мрачно покосившись на весело скалившуюся попутчицу, Крут стянул, наконец, свою хламиду, скомкал и кинул вперед. Тотчас же раздался громкий хлопок; комбинезон судорожно дернулся в воздухе и, обреченно всплеснув рукавами, упал на землю подстреленной птицей. Даже издалека стала видна приличного размера дыра на правом боку - там, где только что был один из самодельных накладных кармашков.
- Наверное, железный шарик за подкладку закатился. Или кусочек фольги, - неуверенно предположил Крут. Без сомнения, если бы комбинезон в момент входа в Железный Пояс оказался надет, не миновать сталкеру травмы.
- Может быть... Теперь будешь щеголять прорехой, пока не выйдем оттуда. Если, конечно, не выточишь по дороге швейную иглу из кости или из камня.
"Да уж, придется маленько пожить без многих привычных вещей", - подумал Крут. Опасливо покосившись на изувеченную одежду, сталкер для смелости крепко сжал Санькину руку и, зажмурившись, шагнул вперед.
--- | - Ну, как? - с гордостью спросил Петро, словно он не просто нашел, а изготовил собственными руками причудливой формы красноватый артефакт, мерцающий вдалеке сквозь чахлую траву, словно забытый кем-то небольшой костерок. Напарник счастливчика Санитар, греющийся в падающих и на него лучах славы, втайне гордился своим удачливым подопечным. - Молодец, что тут сказать... Очень интересная штуковина, - похвалил Кабан новичка, не отрываясь от сосредоточенного разглядывания артефакта в бинокль. - Правильно сделали, что не сунулись к нему сразу, а позвали остальных; за это тебе, Санитар, особая благодарность. А сейчас попробуем познакомиться с нашим гостем поближе... Приводя в боевую готовность весь свой арсенал датчиков и импровизированных разведсредств наподобие бумажных самолетиков и гаек на нитках, Кабан параллельно отдавал четкие распоряжения, кому и что следует делать в следующие несколько минут. Наконец, он медленно двинулся вперед, надолго останавливаясь для многочисленных тестов и проверок после каждого шага. Он все еще прихрамывал после недавней контузии, однако доверить кому-то другому такое крайне опасное, с одной стороны, а с другой - безумно интересное занятие Кабан не согласился бы ни за какие коврижки. |
Тщательно спланированная майором стратегия защиты от возможного вторжения со стороны Вольников потерпела крах по одной-единственной причине. Хотя человечеству известно с незапамятных времен, что внезапность нападения обеспечивает большую часть победы, однако и этот, и многие другие методы работали и работают почти исключительно благодаря людской самоуверенности. Мало кто задумывается, что в основе многих тактических просчетов лежит древнейший принцип "это может случиться с кем угодно, но не со мной". То ли майор Скворцов по исконно русскому обычаю понадеялся "на авось", то ли просто недооценил противника, - факт остается фактом: их элементарно застали врасплох.
Вечером, после ухода из комплекса обсерватории Саньки и Крута, да еще после потрясающей воображение лекции Профессора, из-за моральных переживаний оставшиеся чувствовали себя неспособными что-либо делать и в физическом плане. Пока Скворец через силу пытался подготовиться к визиту незваных гостей, Черпаков поднялся в жилую зону на втором этаже отдохнуть и полистать презентованный аспирантом талмуд об аномалиях; там он ненароком и прикорнул на небольшом диванчике, даже не раздевшись. Витенька, в свою очередь, обосновался в небольшой рабочей библиотеке Профессора, устроенной по совместительству с импровизированной лабораторией в следующем за кухней большом помещении, треть которого занимала огромная тепловая установка. Среди нескольких десятков книг наряду с базовыми учебниками по физике здесь имелись основополагающие монографии по некоторым частным вопросам; к своему неописуемому восторгу, аспирант обнаружил на полях сделанные рукой Михаила Ивановича многочисленные заметки, относящиеся еще ко времени первых попыток осознать природу аномалий. Бережно перелистывая потрепанные страницы и разбирая размашистый почерк своего кумира, Витенька чувствовал себя прикоснувшимся к истории; за этим занятием его и застал майор.