— Но у нас есть пещера Алладина! — сказала радостно Бонни. — Я хочу сказать, у тебя будет достаточно, если ты продашь ювелирные изделия, не так ли? Или тебе нужно еще?
— Но это ювелирные изделия мастера Деймона, — сказала Леди Ульма в ужасе. — Даже если он не знал об этом, когда унаследовал все имущество Старого Дрозне, он стал моим владельцем, и владельцем всего моего имущества…
— Давайте сначала освободим вас, а потом уже будем делать все по порядку, — сказала Мередит твердым и самым рассудительным голосом.
«Дорогой Дневник,
Я пишу это, все еще будучи рабыней.
Сегодня мы освободили Леди Ульму, но мы решили, что я, Бонни и Мередит должны остаться «личными помощниками». Это потому, что Леди Ульма сказала, что могло показаться непрестижным и странным, если у Деймона нет нескольких красивых девушек-куртизанок.
В это есть и что-то хорошее — в качестве куртизанок мы должны носить красивую одежду и ювелирные изделия все время. Так как я носила одну и ту же пару джинсов с тех пор, как этот ублюдок, Старый Дрозне, испортил те, в которых я сюда приехала, то ты можешь себе представить, как я взволнована.
Но, по-настоящему, я волнуюсь не только из-за красивой одежды.
Все что произошло с тех пор, как мы освободили Леди Ульму и вернули ей родовое поместье, было словно чудесный сон.
Дом обветшал и, очевидно, дикие животные использовали его и в качестве ночлега, и — туалета.
Мы даже нашли следы волков и других животных наверху, что привело нас к вопросу — живут ли оборотни в этом мире.
Видимо это так, а некоторые еще и занимают очень высокие посты.
Может быть, Кэролайн хотела бы побывать здесь на каникулах, чтобы узнать о реальных оборотнях, хотя, как они говорят, они ненавидят людей настолько, что никогда на стали бы иметь рабов-людей или даже вампиров (ведь когда-то они тоже были людьми).
Но вернемся к поместью Леди Ульмы.
Он выполнен из камня и изнутри обшит деревянными панелями, так что основная структура прекрасна.
Шторы и гобелены, конечно, висят в клочьях, и когда ты ходишь там с факелами, они нависают над тобой словно призраки.
И это еще не говоря о гигантской паутине.
Я ненавижу пауков больше всего на свете.
Но мы все-таки зашли внутрь с факелами, которые казались уменьшенной версией гигантского бордового солнца, вечно висящего на горизонте, и окрашивающего все в цвет крови, мы закрыли двери и разожгли огонь в огромном камине в комнате, которую Леди Ульма назвала Большим Залом.
(Я думаю, что это место, где обедают или устраивают приемы — там есть огромный стол на возвышении в одной стороне, и комната с возвышающейся над танцполом сценой для артистов.
Леди Ульма сказала, что там также, ночью спали все слуги (в Большом зале, а не на сцене).)
Затем мы поднялись наверх, где увидели, ей-богу, несколько десятков спален с очень большими кроватями с балдахином, которые понадобятся новые матрасы, простыни, покрывала и портьеры, но мы не стали останавливаться, чтобы оглядеться.
Там были и летучие мыши, висящие на потолке.
Мы направились в мастерскую матери Леди Ульмы.
Это была очень большая комната, где, по меньшей мере, сорок человек могут сидеть и шить одежду, которую придумывала мать Леди Ульмы.
Затем все стало еще интереснее! Леди Ульма подошла к одному из платяных шкафов в комнате и отодвинула всю изодранную и изъеденную молью одежду, которая была там.
Она надавила в нескольких местах на заднюю стенку шкафа, и она отъехала в сторону! Внутри была очень узкая лестница, уходящая вниз!
Я подумал о склепе Гонории Фелл — интересно, вдруг несколько бездомных вампиров поселились в комнате внизу, но я понимала, что это глупо, так как все двери были в паутине.
Деймон настаивал на том, чтобы он первым пошел вниз, так как он лучше видит в темноте, но я думаю, на самом деле ему было просто любопытно посмотреть, что там.
Мы все последовали за ним, стараясь быть осторожными с факелами, и… ну, я не могу найти нужных слов тому, что мы увидели.
Несколько мгновений я была разочарована, потому что на большом столе все было покрыто пылью и ничего там не сверкало, но затем Леди Ульма начала стряхивать пыль с драгоценностей специальной кисточкой, а Бонни начала выкладывать все из найденных ею пакетов и мешочков, и вдруг — словно радуга засверкала, Деймон нашел кабинет, где были выдвижные ящики с ожерельями, браслетами, кольцами, ножными браслетами, серьгами, кольцами в нос, шпильками и другими украшениями!
Я не могла поверить своим глазам!
Высыпала содержимое одного из мешочков себе в руку и увидела огромную горсть прекрасных белых бриллиантов, которые просачивались между пальцев, некоторые из них, казалось, были размером с ноготь моего большого пальца.
Я видела белый и черный жемчуг, и маленький и идеально подобранный, и огромный, и изумительных форм: почти столь же большой как абрикосы с розовым, золотым или серым блеском.
Я видела сапфиры огромных размеров, сияние которых можно было увидеть из всех концов комнаты.
Я держала горстки изумрудов, оливинов, опалов, рубинов, турмалинов, аметистов и много ляпис — лазури, для разборчивых вампиров, конечно.
А уже готовые драгоценности были столь прекрасны, что у меня горло сводило.
Я знаю, что Леди Ульма тихо плакала, но думаю, отчасти это было от счастья, поскольку все мы продолжали восхищаться ее драгоценностями.
За несколько дней она прошла путь от рабыни, которая ничего не имела к невероятно богатой женщине, которая владеет домом и любыми средствами, которые ей понадобятся, для его содержания.
Мы решили, что даже если она собирается выйти замуж за своего возлюбленного, для Деймона будет лучше сначала тихо купить и освободить его и играть в «Главу семьи» до тех пор, пока мы здесь.
В течение этого времени мы будем общаться с Леди Ульмой, как с частью нашей семьи, а ювелир Люсьен вернется к своей работе до тех пор, пока мы не уедем, и они с Леди Ульмой смогут спокойно занять место Деймона.
Местные феодалов здесь больше не демоны, а вампиры, и у них меньше возражений по поводу человека владеющего собственностью.
Я рассказывала тебе о Люсьене? Он прекрасный художник по работе драгоценными камнями!
У него была острая необходимость создавать — даже в первые годы его пребывания в рабстве он мог делать украшения лишь из грязи и водорослей, представляя себе, что он создает драгоценность.
Потом ему повезло, и он был отдан в ученики к ювелиру.
Он чувствовал жалость к Леди Ульме так долго, и любил ее так долго, что это походит на маленькое чудо, что они действительно в состоянии быть вместе — и главное, в качестве свободных граждан.
Мы боялись, что Люсьену, возможно, не понравится идея покупки его в рабство, а не его освобождения пока мы не уйдем, но из-за своего таланта он никогда не думал, что будет свободным.
Он — неторопливый, благовоспитанный, добрый человек, с аккуратной бородкой и серыми глазами, которые напоминают мне о Мередит.
Он был так поражен, что с ним мило обходятся и не нужно круглосуточно работать, что принял бы все условия, только бы ему позволили находиться рядом с Леди Ульмой.