— Почему бы просто не войти и не вытащить его?
— Потому что, — сказала Елена, пытаясь быть терпеливой, — они не дадут нам просто войти и забрать его.
Она сузила свои глаза, поскольку Лакшми обхватила голову руками.
— О чем ты думаешь, Лакшми?
— Ну, хорошо, сначала, вы говорите, что ключ будет у вас в руках, когда вы пойдете в тюрьму, а потом вы устроите ему побег, будто его и так не выпустят оттуда.
Мередит покачала головой, изумленная. Бонни положила руку на свой лоб, словно он болел. Но Елена медленно наклонилась вперед.
— Лакшми, — очень спокойно сказала она, — ты говоришь, что если у нас есть ключи от камеры Стефана, то это по существу и есть выход из тюрьмы?
Лакшми оживилась.
— Конечно, — сказала она. — Иначе, зачем тогда ключ? Они могли просто запереть его в другую камеру.
Елена едва могла верить этим чудесным словам, которые она только что услышала, поэтому сразу же начала искать в них подвох.
— Это означало бы, что мы могли бы сразу с вечеринки у Блоддьювед просто пойти в тюрьму и забрать оттуда Стефана, — сказала она с таким сарказмом, какой только смогла вложить в свой голос. — Мы могли бы просто показать наш ключ, и они бы позволили нам забрать его с собой.
Лакшми закивала головой:
— Да! — воскликнула она, пропустив сарказм мимо ушей. — И, не сердись, ладно? Но я удивлялась, почему вы никогда не ходили его навещать.
— Мы можем навестить его?
— Конечно, если вы договоритесь о встрече.
К настоящему времени Мередит и Бонни пришли в себя и поддерживали Елену с обеих сторон.
— Как скоро мы можем послать кого-нибудь, чтобы договориться о встрече? — проговорила сквозь зубы Елена, все ее силы ушли на это, и она всем своим весом опиралась на подруг. — Кого мы можем отправить, чтобы назначить встречу? — прошептала она.
— Я пойду, — сказал Деймон из темно-красной темноты позади них. — Я пойду сегодня ночью, дайте мне пять минут.
Мэтт мог чувствовать, что его лицо имело самое сердитое и непоколебимое выражение.
— Пошли, — сказал Тайрон, выглядя развеселенным.
Они оба готовились к походу в чащу. Это означало, что им нужно надеть два пальто сохраненных по гвоздичному рецепту, а затем, с помощью клейкой ленты, прикрепить к ним перчатки. Мэтт уже вспотел. Но Тайрон хороший парень, думал он.
В этот момент Мэтт вышел из трудного положения и сказал:
— Эй, ты знаешь, что за безумная штука, которая, как ты видел, приключилась с бедным Джимом Брайсом? Ну, это все связано с еще более странными вещами… это все из-за лисьих духов и Старого Леса, и миссис Флауэрс говорит, что если мы не выясним, что происходит, но у нас будут огромные неприятности. И миссис Флауэрс не сумасшедшая старушка из пансиона, хотя все так говорят.
— Конечно нет, — с порога раздался бесцеремонный голос доктора Алперт.
Она поставила свою черную сумку — по прежнему местный врач, даже когда город был в кризисе — и обратилась к сыну:
— Теофилия Флауэрс и я знаем друг друга уже очень давно, и миссис Сайтоу, тоже. Они обе всегда помогали людям. Это их натура.
— Хорошо, — Мэтт видел возможность и схватился за нее. — Миссис Флауэрс одна из тех, кто сейчас нуждается в помощи. Очень, очень нуждается в помощи.
— Тогда ты что сидишь, Тайрон? Поторопитесь и отправляйтесь на помощь миссис Флауэрс, — доктор Алперт потрепала пальцами свои волосы с проседью, а затем нежно взъерошила и черные волосы ее сына.
— Я уже, мам. Мы только собирались уходить, когда ты зашла.
Тайрон, увидев, в каком ужасном состоянии находилась машина Мэтта, предложил добраться до дома миссис Флауэрс на его «Камри». Мэтт, боявшийся окончательной поломки машины в какой-нибудь решающий момент, был только рад принять это предложение. Он был рад, что Тайрон будет центральным игроком в команде школы Роберта И. Ли в наступающем году. Тай был из того типа парней, на которых можно положиться — чему свидетельствует его предложение о помощи сегодня. Он был отличным спортсменом и абсолютно правильным и не употреблявшим. Мэтт не мог не видеть, как наркотики и выпивка погубили не только реальные игры, но и спортивное мастерство других команд в кампусе. Тайрон был парнем, который может держать язык за зубами. Он даже не засыпал Мэтта вопросами, пока они ехали к пансионату, но присвистнул, не на миссис Флауэрс, а на ее ярко-желтый «Форд» «Т», стоявший в старой конюшне.
— Стоп! — сказал он и выскочил из машины, чтобы помочь ей с сумкой с продуктам, в это время его глаза пожирали Форд от крыла до крыла: — это седан, «Форд», модель «Т»! Это могла бы быть прекрасная машина, если… — он вдруг остановился и его коричневая кожа начала краснеть.
— О Боже, не смущайся Желтой Повозки! — сказала миссис Флауэрс, позволяя Мэтту взять другую сумку и отнести ее через огород в кухню дома. — Она служила моей семье почти 100 лет, и накопила немного ржавчины и повреждений. Но она идет со скоростью почти тридцать миль в час по асфальтированной дороге! — добавила миссис Флауэрс не только гордо, но и с неким благоговейным уважением к быстро-скоростной езде.
Глаза Мэтта и Тайрона встретились, и Мэтт знал, что была только одна общая мысль, висящая в воздухе между ними — восстановить до совершенства ветхий, изношенный, но все еще красивый автомобиль, который провел большую часть своего времени в перестроенной конюшне.
— Мы можем это сделать, — сказал Мэтт, чувствуя, что, как представитель миссис Флауэрс, он должен сделать предложение первым.
— Мы точно можем, — сказал Тайрон мечтательно. — Она уже находится в гараже, вдвое больше необходимого — нет проблем с помещением.
— Нам не нужно будет разбирать ее до рамы… она действительно едет как мечта.
— Ты шутишь! Мы могли бы очистить двигатель, хотя: посмотри на пробки, ремни, шланги и прочее. И, — темные глаза внезапно блеснули, — у моего отца есть мощный шлифовальный аппарат. Мы могли бы снять старую краску и покрасить ее в такой же желтый цвет!
Миссис Флауэрс внезапно просияла:
— Это именно то, что моя дорогая мама ждала от вас услышать, молодой человек, — сказала она, и Мэтт только сейчас вспомнил о своих манерах — он забыл представить Тайрона. — Теперь, если вы скажете: «давайте выкрасим ее в бордовый, голубой или любой другой цвет», я уверена, что у нее будут возражения, — сказала миссис Флауэрс, в то время как начала делать сэндвичи с ветчиной, картофельный салат и большую кастрюлю печеных бобов.
Мэтт наблюдал за реакцией Тайрона на упоминание о маме, и был рад: был момент удивления, за которым последовало выражение лица, подобное спокойной воде. Раз его мать сказала, что госпожа Флауэрс не была сумасшедшей старой леди, значит, так оно и было. Казалось, что с плеч Мэтта свалился огромный груз. Он был не один с хрупкой пожилой женщиной, которую нужно защитить. У него был друг, на которого можно было положиться, и который на самом деле, был немного больше самого Мэтта.
— А сейчас, вы оба съедите по бутерброду с ветчиной, а я в это время буду делать картофельный салат. Я знаю, что нужно молодым людям, — миссис Флауэрс всегда говорила о мужчинах так, словно они были особыми сортами цветов, — нужно много хорошего добротного мяса перед сражением, но нет никаких причин соблюдать формальности.
Они радостно повиновались. Теперь они готовились к сражению, чувствуя себя готовыми бороться с тиграми, так как идея миссис Флауэрс о десерте заключалась в том, чтобы разделить ореховый пирог между мальчиками, наряду с огромными чашками кофе, которые прочистили мозги, словно шлифовальная машинка.
На кладбище Тайрон и Мэтт ехали в рухляди Мэтта, следуя за седаном миссис Флауэрс. Мэтт видел, что деревья могут сделать с машиной, и он не хотел такой перспективы для чистой как стеклышко «Камри» Тайрона. Они спускались с холма в укрытие Мэтта и шерифа Моссберга, каждый мальчиков подал руку для помощи хрупкой миссис Флауэрс. Один раз она споткнулась и упала бы, но Тайрон вонзил носок своего кеда фирмы DC в холм и стоял как скала, пока она не скатилась к нему.
— О, мой Бог, спасибо, Тайрон, дорогой, — пробормотала она, и Мэтт знал, что «дорогой Тайрон» был принят в сообщество.
Небо было темным за исключением одной алой полосы, когда они достигли укрытия. Миссис Флауэрс вынула значок шерифа, немного неуклюже, из-за садовых перчаток, которые были на ней. Сначала она приложила его ко лбу, потом медленно начала отводить его, все еще держа перед собой на уровне глаз.
— Он стоял здесь, и затем он наклонился и сел на корточки здесь, — сказала она, опускаясь именно в том месте укрытия — фактически — где сидел шериф.
Мэтт кивнул, не зная, что он делает, и миссис Флауэрс сказала, не открывая глаз:
— Никакого наставничества, Мэтт дорогой. Он услышал кого-то позади себя — и обернулся, выхватив пистолет. Но это было только Мэтт, и они говорили шепотом некоторое время. Потом он вдруг встал.
Миссис Флауэрс внезапно остановилась, и Мэтт услышал всевозможное предупреждающее мелкое пощелкивание и потрескивание в ее хрупком старом теле: