Пусть распинается. Я должен знать о его помыслах. Кто стоит за ним? Противник хозяина? Владимер? Или тут иное? Что ему надо?
- Мы оба из потерянного поколения. Ты думал, я из презираемой тобой черни? Нет, это легенда. Я тоже благородный, в некотором смысле. Меня, как и тебя, учили не тому. Предки вернулись с континента. Они верили в знания, новый порядок. Надеялись. Но всё оказалось тщетно. Мы оба учились одному и тоже, бесполезному ненужному знанию. Мы лишние. Просто признай. Нам нет места в этом мире. Вокруг одни скоты. Они хотят хорошо жить и развлекаться. Их больше ничего не интересует. Но ты не такой. Я чувствую твоё честолюбие. И не ради благ.
- Это плохо?
- Это необычно. Не смотри на меня как на врага, в другое время мы могли стать друзьями. Или союзниками. Нам бы только встретиться раньше, за кружечкой. Мы оба умнее других на две головы. Они животные в сравнении с нами.
- Ты фанатик!
- Мне наплевать! Это только слова! Способ расшевелить толпу, приучить их к запаху крови. Я не верю. Хочу верить, но не могу! В мире ничего нет стоящего!
- Допустим, и что дальше? - Марий не терял бдительности. Он только отвлекает. Хочет, чтобы я расслабился.
- Я в центре событий. Нужен. При деле. Есть ещё места в нашей игре. Знаешь, что на кону? О, я вижу, не понимаешь. Освобождение от власти свеев. Воля для наших народов.
- Кернау? Это и есть твоя воля для усташей? Воля умереть?
- Это повод усомниться во власти герцога. Правитель, не способный защитить подданных, не имеет права на трон! Ваши зашевелились. Пока ты насылаешь на меня убийц, там, в Фехерваре уже готовят нового короля, первого за сотни лет! Мы можем быть союзниками против общего врага! Скинуть светловолосых ублюдков прямо в море!
- И кто же будет королем? Мой отец?
- Нет... цепной пёс, он запятнан пособничеством! Есть настоящий человек дела - Белла, например. Он далеко видит.
- Ясно! Спасибо тебе, Кольцо, теперь многое прояснилось. Мы действительно похожи. И оба мечтаем быть в центре. Но я уже нашёл своего повелителя. И ты на пути. Сраный Рюген меня интересует исключительно в меркантильных целях! И, да, я никогда не стану пожимать руку луцернскому скоту!
- Зря, - процедил Томас. Лицо налилось краской. Рука сделала несколько резких движений. - Мы могли бы стать союзниками. Вместе вершить историю. Но нет, ты погряз в предрассудках, необоснованной спеси. Ты - иной, но хочешь измениться, чтобы стать таким же скотом! Умри!
Разбойник сорвался с места. Сабля начала разбег. И тут Марий выпростал левую руку вперёд. С ладони сорвалась ледяная сосулька, пробившая грудь Томасу. Кольцо зашатался и рухнул на колени. Из-за спины торчал кусок льда. Кровь в две струйки текла из-за рта.
- Ты... колдун... проклятье...
Томас подавился кровью и рухнул ничком. Марий потрогал его лезвием, а потом для верности со всей силы полоснул по затылку. Голова повисла на обрывках волокон.
Столько времени прошло... Что там творится?
Марий вытер меч о рубаху мертвеца и бросился вниз. Ему никто не мешал. Он вылетел из донжона и замер. В схватке, судя по радостным крикам мятежников, явно наметился перелом. Марий, пригибаясь, выскочил за ворота. При свете пожарища он увидел темную фигуру, преследуемую людьми. Это был Берд. Он явно выдохся и шатался от усталости. В него метали дротики, витязь едва изворачивался. Других солдат не было видно, очевидно они пали.
- Стой! Лови его! - крики заставили Мария очнуться. Он побежал прочь, в спасительную темноту, но успел заметить, как Берд оказался на краю склона и прыгнул вниз. Вдогонку летели крики. Марий не знал, остался жив витязь или разбился. Больше не было времени. Рыцарь не знал, куда ушёл Бузина с пленницей. Надо бежать.
Он бежал вниз по склону, цеплялся ногами и едва сохранял равновесие. В панцире было неудобно и тяжело дышать. Пришлось бросить шлем. Он покатился, подпрыгивая, вниз в пропасть. Марий выдохся и едва не рухнул сам.
Я больше не могу... Проклятые горы...
Ночь была ещё в разгаре. Марий шёл покуда не рухнул от усталости. Уснул мгновенно, подложив руку под голову. Панцирь мешал дыханию.
В древние времена Рюген был полуостровом, соединённый с материком косами. Отсюда волнами расходилась жизнь. Создатель будто отворил ворота из собственного мира: племена исходили прочь, оставляя за собой надгробные камни и пометки на дорогах. Великие крепости-обсерватории воздвигались на холмах и десятки чародеев проводили таинственные обряды. Над долинами раскатывались слова силы и мир менялся. Появлялась новая земля, и белесый океан хаоса отступал прочь. Но когда слова стали общим даром, они потеряли силу. Чародеи покинули Рюген. Все, кроме одного, в образе крылатого змея. Он жил, несмотря на боль от утраты силы. А потом умер, и его могила, дольмен, дала название ущелью и горной речке.
Марий проснулся с гудящей головой и ломотой в затекшем теле. Спать в доспехе было самой большой глупостью на свете. Он щурился от солнечного света, закрываясь ладонью. Кругом громоздились чужие горы: зеленеющие, рыжие, черные, будто одинаковые. И нигде не было пути.
- Я заблудился... О, Боже! - прошептал Марий. Он сжимал и разжимал кулаки. Один, без спутников и припасов, в совершенно чужом краю. Кругом были враги.
Глава XVI.
Однажды отец привёл Альберта на крутой берег реки. Стоял летний знойный день, но под сенью вязов было хорошо. От реки несло тиной и прохладой. Альберту было всего шесть, может чуть больше, уже никто не упомнит. Даже та река давно иссохла. Её дно умостили плитами и по ней перегоняют скот на продажу.
Отец ещё не знал, что семейному счастью скоро придёт конец. Тянулись последние спокойные дни. Уже через полмесяца умрет старый герцог. Начнется борьба за власть и лишние наследники будут обречены. Отца сгноят в темнице, лишь за то, что он брат нового государя. Но тогда Альберт не разбирался в политике. Он был счастлив ветру, реке, особенно голубому небу. Здесь, в безопасной тени, небо казалось необычайным, прекрасным.
Отец споткнулся о какой-то пушистый комок земли и чуть не растянулся. Он, было, ругнулся, но тут же смолк. Под ногами бурлил огромный разворошённый муравейник. Мириады насекомых разбегались вокруг. Одни тащили яйца в безопасное место, другие искали виновных. Запахло кислым.
- Всегда должен быть виноватый, - хмыкнул отец. - Ну-ка, волчонок, давай-ка отойдём, пока не покусали!
Они оба, как зачарованные смотрели на возню насекомых. Действия муравьев только выглядели беспорядочной суматохой. Всё подчинялось железной логике.
- Я даже и не заметил, как дал им столько пищи для действий, - произнёс родитель. Он был взволнован. Как позднее догадался Альберт, именно тогда отец решил идти до конца, что и погубило.
- Всего лишь нечаянно задел, бессознательно... Но породил жизнь, борьбу! Видимо, в этом мире должны быть такие смутьяны, которые своими, пусть даже и безумными поступками двигают мир вперёд!
Тогда Альберт ничего не понял, но запомнил слова. Сначала как последнюю память, потом как призыв к действию. Начинающий священник давал повод, как он говорил "подкидывал кость", а собаки уже начинали грызню. Лишь бы только движение продолжалось. Не стесняясь в средствах, Альберт получил не только высший сан, но и преумножил богатства церкви. Теперь он мог приказывать. Слово обрело силу. Это было хорошо.
Альберт продолжать изучать старые легенды. Чтение затягивало, погребало под слоями домыслов и нелепиц. Однако многое, прежде необъяснимое поведение сильнейших мира сего, становилось ясным.
По преданию Азамат, последний из легендарных вождей Диких кланов, проклял мир. Он то ли предвидел, то притянул своей неукротимой ненавистью, гибель захватчикам. С тех пор, правда, уже столько воды утекло, что даже и не известно, кто был жертва, а кто виновник. Но вскоре появилось и другое предсказание, о приходе спасителей, избранных. И вот тут начинались сложности. Каждый из толкователей предлагал собственную систему поиска избранных.
Они все дураки! И те, кто предсказывал, и те, кто рассчитывал. Это их воля породила безумие. Они невзначай расшевелили муравейник и теперь из него полезла всякая дрянь. Одни только темные мессии чего стоят! Откуда они вообще взялись? Что, родились и сразу, едва на ноги встали, темные мессии? Нет, надо было учиться, как-то... деградировать что ли, воспылать ненавистью ко всему живому, теплому, испытывающему чувства.
- Избранный - это тот, кого избрали, - прошептал епископ. - Возможно, что какие-то особые способности и не важны. Главное, непоколебимая уверенность. А, может, я и ошибаюсь. Так, есть чародеи неслыханной силы. Один собирает гигантскую армию и нанимает флот. Другой - выведывает наши секреты и платит чистым золотом за мелкие услуги. Зачем?
Легенда о спасителях говорила, что их будет двое. Один, якобы светоч, возжигатель сердец. Он вселит надежду. Другой - пожиратель, впитает прорвавшуюся тьму.
- Господин! - погрузившийся в размышление Альберт и не заметил, как в келью вошёл служка со свитком. - Вам передали!
Альберт бегло пробежал глазами. Слова "не подкрадывайся больше, а то выпорю" замерли на устах. На севере творилось что-то странное, проливались реки крови. Грех было этим не воспользоваться!
- Собирай вещи, мы едем в Фехервар! - скомандовал Альберт. - Наш юный неслух Марий снова в центре внимания!
Идея спуститься вниз с горы оказалась глупой. Хотя ничего получше всё равно не было. Разве что потихоньку ржаветь на мертвых скалах. Марий вышел к поселению, но жители были из луцернов, причём примкнувшим к восстанию. Уже потом, улепётывая со скоростью, какую позволял панцирь, рыцарь клял себя за невнимательность. Если бы он сразу заметил малиновые флаги! Слава работала против него: так бы, подумаешь, какой-то вояка, мало ли таких бродит по острову, но нет, хвастливый алый панцирь как у вареного рака! Такое не забудешь! Народ помнил резню в Пагорках, нападение на хутор и ночной бой в Кернау. Красный Дракон стал пугалом для восставших.
Страх гнал усталого рыцаря в самую глушь, вниз по руслу Змеиной. Он помнил дурную славу этих мест. Тут все названия были на одну тему. Ручей Гадюшница, змеиная речка, чешуйчатые горы... Марий ненавидел змей, но выбора не было. Свора уже шла по следу. Издалека разносился заливистый лай псов загонщиков.
- Не дождётесь, гады! - буркнул Марий. - Живым не дамся!
Он дважды метал молнии в чересчур осмелевших псов, но только зря потратил силы. Врагов было слишком много, и потеря двух собак не могла их задержать. Слезы Создателя кончились. Рыцарь понимал, что по сравнению с мятежниками, он неплохой боец и на многое способен. Но загонщики взяли бы числом: зажмут в кольцо и закидают дротиками.
Теперь они знают, что я маг. Трупы собак у них перед глазами. Они станут брать измором, нарочито медлить. Я обречён. И Бузины нет рядом. Прости, Максимус, видимо, нам не суждено вместе освобождать твою родину.