Она выбежала из комнаты, поскользнулась на крови и мозгах на полу и едва не упала, рыдая от ужаса и просто скачущего адреналина.
Подбежала к вампирам, окружившим Денала, все еще размахивая и рубя топором.
— Нет, нет, нет! Оставьте его в покое! — рыдала она, кричала, ревела. Бессмысленно. Безразлично.
Для здравого смысла время было неподходящим.
— На моих ногах мозги! Я — социальный работник! Я разрежу твою голову на три части!
На нее нахлынула слепая ярость, и она принялась рубить направо и налево, вкладывая все свое бешенство и неуверенность в удар. Топор вонзился в плечо вампира, стоящего перед ней, и разрезал его до центра грудины.
Когда он с криком упал на пол, с ним упал и топор. Она не могла его вытащить. Он вклинился в тело вампира, застрял в ребрах.
— Райли! — прозвучал голос Бреннана. — Убирайся отсюда сечас же! Убирайся — беги в безопасное место. Сейчас же!
Денал все еще твердо яростно сражался, с мечом в одной руке, и кинжалом в другой, глянул на Райли через плечо нападающего вампира.
— Леди Райли! Прошу! Бегите в безопасное место! Позвольте мне исполнить свою роль вашего защитника.
Она стояла и всхлипывала, застыв между двумя дерущимися группами. Бреннан убил еще одного вампира, и только один еще оставался против него. Денал все еще бился с двумя.
— Нужно достать другое оружие. Нужно помочь, — крикнула она. — Конлан! Где ты?
Но когда она попыталась добраться до него, она ощущала только любопытную пустоту, которой окружил себя Райзен и его люди.
Она повернулась, заставила свои ноги, покрытые запекшейся и свежей кровью, провести ее назад в комнату с оружием. Она почти дошла, когда услышала громкий глухой звук, и мучительный рев Денала.
Развернулась посмотреть. Снова закричала и упала на колени.
Бреннан стоял, тяжело дыша над последним обезглавленным телом вампира.
Денал лежал на полу, пронзенный мечом, который вампир запустил в его живот прежде, чем сам испустил дух.
И пока она смотрела, слезы почти ослепили ее, жизнь и свет во взгляде Денала погасли, и глаза стали темными. Его голова свесилась на бок, и он умер.
Конлан стоял, прижимая кончики своих кинжалов к двум различным горлам. Те воины, которых он обезоружил, затаили дыхание, прижавшись к стене, без сомнения, читая свои смерти в его глазах.
Свист от полета стали по воздуху предупредил его об опасности за несколько секунд до того, как еще один человек Райзена упал мертвым у ног Конлана. Он повернулся и увидел, как Джастис вытирает свой меч об одежду упавшего воина.
— Просто приглядывал за твоей спиной, Конлан.
Конлан кивнул.
— Я, правда, вижу, что должен тебе одного.
Джастис поднял бровь.
— Ой, я полагаю, что нам не следует считать, милорд, потому что ваш долг мне уже перешел на десятки.
Вэн и остальные задержали оставшихся воинов из Дома Микен в месте за бочками с полуавтоматическим оружием. Проблема с игрушками Вэна состояла в том, что надежность машин была в лучшем случае возможной рядом с кем-то, кто транслировал первоначальные элементы.
А в худшем — опасной.
Вэн всегда говорил, что ему нравится жить с риском.
Алексиос двигался среди людей, проверяя их самочувствие. На них всех были странные одеяния, а страх на лицах смешался с изумлением. Конлан расслышал тихие разговоры.
— Атлантида. Атлантида.
Вот и еще одна проблема оказалась в этом бесконечном списке.
На импровизированном помосте Аларик сражался с Райзеном, в руках которого всё еще находился Трезубец. Сверкающая стена энергии расширялась вверх между ними, пошатываясь то к одному, то к другому.
У Райзена не было навыков использования объектов силы, но Аларик говорил однажды, что у Трезубца существовало собственное сознание.
— Он более непостоянный, чем красивая женщина, — таково было его выражение.
Но, казалось, Аларик выигрывает схватку.
Мужчины на другом конце кинжалов дернулись, и Конлан прижал лезвия на долю дюйма сильнее к их нежной коже горла.
— Вы полагаете, что я не замечу? Вы сейчас собирались двигаться?
Они стояли молча, а глаза расширились в отрицании. Вероятно, они боялись заговорить.
Были в ужасе от принца, восставшего из могилы и превратившегося в дикого убийцу.
Хорошо.
— Кто знает, что Анубиза сделала со мной, пока меня не было? — спросил он, насмехаясь над ними. — Вероятно, я тоже в тайне вампир.
Он наклонился ближе к ним, потом оттянул свои губы назад от зубов и зашипел.
Мужчина справа закричал, потом его глаза закатились, и он упал, как подкошенный. Конлану едва хватило времени отдернуть кинжал прежде, чем чертов дурак насадился бы на него.
Воин слева от Конлана ни капельки не испугался.
— Вероятно, вы — хуже, чем вампир, если играете в такие детские игры с мужчинами, которые заслуживают лучшего, милорд.
Эти слова заставили его испытать некоторый стыд. Потом, на его место пришел гнев.
— Ты осмеливаешься обвинять меня? Ты помнишь что-то насчет предательства? Богохульства против Храма Посейдона из-за того, что вы украли одну из его святынь? То, что вы осмелились атаковать своего Высокого Принца?
Но дерзость этого человека не уменьшилась.
— Я — Мика, первый из Семерки Райзена. Мы подумали, что вы — мертвы, и что у Атлантиды нет лидера. Вы…