- Тогда принц Александр сам отправит прошение Императору и совету Двадцатки, вместе с сообщением о нарушенном брачном соглашении между его и вашим отцом. Ваш отец будет опозорен, поскольку это вы нарушаете условия составленного им договора.
- Эдек посмеется над ним и сожжет его прошение. Какое ему дело до желаний Александра? И какое дело до них моему отцу? Никто из них и так не считает, что он подходящий муж.
- Моему господину безразличен принц Эдек. Но он хочет, чтобы всем при дворе стало известно положение дел, чтобы и его враги, и его сторонники знали о вашем прошении. Он предпочел бы, чтобы вы сами разрешили этот неприятный вопрос, поскольку не хочет причинять неудобств вашему отцу и братьям, чье расположение надеется сохранить. Но вы стоите на пути Александра, он хочет, чтобы вы отступились от него.
Глаза служанки, казалось, были устремлены только в книгу, но она поднялась по едва заметному жесту госпожи и поспешила к нам.
Лидия кивнула мне и произнесла ледяным тоном:
- Скажи мне только одно, Сейонн, его нога зажила? Тема разговора сменилась, и я не видел причин не отвечать на ее вопрос.
- Срослась хорошо. Он уже не пользуется костылями. А вчера первый раз бегал.
- Хорошо, ты можешь передать принцу койотов и скорпионов, повелителю шенгаров, что он может носиться по утесам со своей выздоровевшей ногой и со своей "новой женой". Скоро вы убедитесь, что я не собираюсь стоять ни на чьем пути. - Дерзийская принцесса оперлась на руку служанки и встала, белая шаль упала на землю. И мир для меня перевернулся. Жена Александра была очевидно, совершенно точно не бесплодна.
- О, моя госпожа, моя драгоценная госпожа... - Больше я ничего не мог произнести.
- Будь прокляты все, все, все мужчины!.. - Дрожащим голосом воскликнула она. - ...И будь проклято это состояние, делающее меня мягкой, как медуза. Ты не расскажешь ему о моих слезах, Сейонн. Это не из-за него, просто я неважно себя чувствую и ноги совсем ослабели.
Слезы действительно никак не изменили гордого выражения ее лица, хотя у нее были все причины плакать навзрыд. Она знала, что малейшие слухи - и Эдек убьет и ее, и ребенка. Никаких вестей от Александра, кроме того, что он был очень болен, когда приехал в Драфу, кроме того, что люди Императора рыщут по всей стране, желая предать Александра страшной казни. И никакой надежды, в то время как ее положение делается все более опасным.
- Госпожа, если бы мы знали... - Нет, я не могу сказать ей. Не сейчас. Я не мог взять обратно слов, которые поклялся сказать, хотя все это не имело теперь никакого значения. Лидия сможет появиться перед Императором, чтобы расторгнуть брак, не раньше чем через два-три месяца. А тогда все станет еще хуже. Ребенка прятать сложнее, чем живот, если только не отослать его прочь, как это сделали с моим ребенком. - Мы должны вывезти вас из Загада, моя госпожа. Вы и ребенок в ужасной опасности.
- И куда я поеду? К мужу, который ясно дал понять, что не хочет меня видеть? Едва ли. То, что он был не прав, не исправит его слов. Куда еще мне ехать? Я вряд ли смогу жить где-нибудь на краю света и сама заботиться о себе. Пусть я и не глупа, едва ли я сумею вырастить и выучить ребенка одна. Нет, за стенами дома моего отца мне будет достаточно хорошо.
- Нет, моя госпожа. Вы должны верить мне. Ни вы, ни ребенок не будете в безопасности нигде в Империи. Вы достаточно умны, чтобы понимать это, а скоро опасность возрастет в сотни раз. Если вы хотите спасти ребенка, то должны поехать со мной или же готовиться к тому, что вам придется расстаться с младенцем сразу после его рождения.
- Я не расстанусь с ним ни за что.
- Так я и думал. Значит, мы должны найти для вас убежище, чем быстрее, тем лучше. Я знаю место...
- Он там?
- Да, пока что. Но там есть и другие люди. Путешествие будет нелегким. Это место лишено удобств, к которым вы привыкли, но это лучшее, что приходит мне в голову. .
- Если этот проклятый принц может там жить, смогу и я. Когда мы едем? Она в очередной раз ошеломила меня.
Я посмотрел на ястреба на ветке.
- Мне нужно переговорить с товарищем. Вы можете ездить верхом?
- Не стала бы делать этого ради удовольствия, но если надо, смогу. Не быстро.
- Мы выедем в сумерках. Я должен приготовить все, найти дополнительную лошадь, запасти воды, а потом я вернусь за вами. Вас не должны видеть едущей верхом по улицам, поэтому вам придется пешком дойти до южных ворот. Правда, я не знаю, как мы проведем вас через них...
- Я проведу ее через ворота. - Голос служанки звучал уверенно и авторитетно. - Со мной ей будет безопаснее. Мы встретимся с вами за воротами после захода солнца и будем готовы к трудному путешествию. Я поеду с госпожой, поэтому мне тоже нужна лошадь.
- Госпожа? - Я обращался к Лидии, но что-то в голосе служанки заставляло меня смотреть только на нее.
- Делай, как она сказала, - ответила принцесса.
- Вас не должны узнать. Все это очень опасно. Вы должны дождаться...
- Я позабочусь об этом, - снова вмешалась служанка с закрытым вуалью лицом. - Неужели ты по-прежнему веришь только одному себе, упрямый мальчишка? - Теперь я понял, что звучало в ее голосе. Эззарианский акцент... Она смеялась надо мной.
Я недоверчиво покачал головой:
- Катрин?
- Тьенох хавед, Смотритель. Приветствую тебя от всего сердца, мой первый и самый лучший ученик. - Мой друг и наставница опустила вуаль и обняла меня.
ГЛАВА 35
Катрин, член Эззарианского Совета, руководящего войной с демонами, могла выехать за границы страны только в исключительном случае. Но сейчас у меня не было времени выяснять, почему она вдруг стала играть роль служанки дерзийской принцессы. Учитывая то, что в последнюю нашу встречу она тоже ратовала за мою казнь, ее рассказ едва ли уместился бы в пять минут. А учитывая то, что сейчас сказала мне эта обычно сдержанная женщина, похлопывая меня по спине, я не был уверен, что очень хочу тут же выслушать этот рассказ.
- Да придаст тебе сил святой Валдис, Сейонн.
Я тоже неловко обнял ее, не понимая, что это значит, не зная, что думать о друге, обрекшем меня на смерть. Но все объяснения, и ее, и мои, необходимо отложить на потом.
Опасность подстерегала Лидию даже в доме ее отца, объяснила мне Катрин. Император поселил в доме Марага своего человека, чтобы "предотвратить возможные угрозы и посягательства на жизнь благородной госпожи" со стороны его "кузена-убийцы". Лидия все дни проводила в своих покоях, выходя в сад только рано утором, когда никто не мог увидеть ее. О ребенке знали только ее отец, брат, двое преданных слуг... и моя наставница Катрин.
Оставив женщин готовиться к путешествию, я отошел под деревья и совершил превращение. Мы с Блезом вернулись в грязный переулок за стеной.
- Мы должны забрать принцессу в Таине-Кеддар. Каждый миг она подвергается смертельной опасности. Ей больше некуда пойти.
Блез сидел, прислонившись к холодной стене и подставив лицо солнцу.
- Ты что, пытаешься уничтожить нас всех? Ты и твои высокородные друзья, словно чумное тело, привлекаете к себе тучи паразитов. Нет, я не могу позволить леди жить в долине. Но, - он поднял руку, предупреждая мое возмущение, - есть другое место. Я должен буду спросить разрешения, но не думаю, что мне откажут. Это место больше подходит для рождения ребенка и такое же безопасное. - Он вытащил из кармана кусок хлеба и предложил мне половину. - Хотя в наши дни и удобство, и безопасность редко встречаются.
Остаток дня мы провели в поисках лошадей. У нас не было денег, чтобы совершить такую дорогую покупку, и никто не стал бы рисковать своей шеей, похищая лошадей в Загаде, поэтому нам пришлось привлечь к этому делу крепкие напитки, игру в ульяты и несколько заклинаний. Когда проблема лошадей разрешилась, мы раздобыли фляги для воды, запасы для двухдневного перехода и все, что могло пригодиться в случае внезапных родов. Вспомнив мертвого ребенка Ванко, я решил сделать все, чтобы путешествие по пустыне ничем не повредило Лидии.
К вечеру Блез полетел в город, чтобы проследить, как женщины пойдут к воротам. Я слишком медленно превращался, поэтому не мог быть полезен. Он прилетит за мной, если возникнет необходимость. Я сидел на каменной стене за воротами, сжимая потной рукой поводья... - Всегда ненавидел ожидание.
Охранники проехали через толпу, вызвав у меня неприятные воспоминания о Карн-Хегесе. Рабы зажгли факелы на воротах. Когда из ворот хлынул поток бедно одетых мужчин и женщин - нанятым для дневных работ слугам не позволяли оставаться в городе на ночь, - я насторожился. В толпе двигались две женщины в коричневых платьях, их лица скрывали темные платки, перед собой они толкали небольшую тачку с корзинами.
Я уже был готов оставить свой пост и подойти к ним, но тут бело-коричневая птица закружилась над каким-то бородатым человеком, пробивающимся через толпу. Его руки и одежду скрывал темно-синий плащ, капюшон бросал на лицо густую тень. Он был всего в нескольких шагах от Лидии. Птица резко крикнула, взмывая в небо, покружилась надо мной, потом снова полетела к человеку Мне не нужно было повторять дважды. Я скатился со стены, обмотав поводья вокруг ствола терновника, и смешался с толпой.
Катрин с Лидией прошли мимо меня, я отвернулся, чтобы меня не узнали. Человек в синем плаще уже нагонял их Катрин вертела головой из стороны в сторону, высматривая меня. Я нагнал человека и оказался у него за плечом. Он потянулся рукой к головному платку принцессы.
- Прошу прощения, господин, - произнес я, хватая его вытянутую руку и притягивая к себе. Мой кинжал уперся в его ребра. - Мне кажется, что нам следует побеседовать наедине.
Человек выругался и попытался оттолкнуть меня. Я схватил его еще крепче и заставил двигаться вдоль сточной канавы. Если мне удастся затащить его в темные переулки поселения за стеной, я смогу оглушить его, и у нас будет время, чтобы уйти достаточно далеко. Но он не захотел покориться. В нескольких шагах от нас в толпе проезжал конный дерзиец.
- Ваша че... - Одно движение кинжала, и предательский крик оборвался. Прежде чем он начал падать, я убрал кинжал в ножны и подхватил его обеими руками. Его голова замоталась из стороны в сторону, изо рта стекала струйка крови. Я перебросил его руку себе через плечо, и мы двинулись пьяной походкой подальше от насторожившегося дерзийца. Осторожно. Не спеши. Я довел его до стены, где остались привязанные лошади, потом свесил его через стену головой вниз, словно ему стало плохо. Отвязав животных и прикрываясь ими, я быстро пошел прочь от трупа.
Толпа начала редеть, люди расходились по темному лабиринту палаток и шатров. По пустынной дороге тащилось только несколько телег, пастух со стадом коз, два-три всадника и маленький караван, везущий медную посуду. Блез шел впереди меня, сбоку от каравана. Шагах в двадцати него двигались две женщины в коричневых платьях, их шаги становились тем более неуверенными, чем дальше они шли.