Так вот почему Каспариан позволил заключить себя в крепость вместе с ним. Без своего воспитанника, который начинал создание заклятия, Ниель был бы лишен даже той малой радости, которую ему оставили. Его тюремщик... его сын, если истории о богах не лгали. Логичное объяснение его горечи.
- А Каспариан? Ему же позволили сохранить его имя - Я должен был разобраться с именами.
- Каспариан, он... достаточно ограничен, чтобы не возникло необходимости калечить его. У него нет силы, не связанной со снами. Прости его. Он добрый. Правда часто оказывается больнее пытки.
Я встал и отошел от стола, чувствуя, что нахожусь на пороге открытия, но слишком устал, чтобы сделать последний шаг к нему.
- Благодарю тебя за подарок, Ниель. Молодой человек, которого я спас, мой собственный воспитанник. Теперь он хотя бы спасся от пыток, у него есть шанс добраться до дома, он находится в сравнительной безопасности, как и все остальные, и люди, и рей-киррахи. - Геннод погиб. Я не мог не радоваться этому, хотя и считал, что Ниель - главная причина всех проблем.
Хотел ли он просто продемонстрировать силу мадонеев? Если так, цель достигнута. За стеной усталости и слабости я ощущал свою небывало разросшуюся мелидду и ясно осознавал свою никчемность. Во мне было столько силы, сколько я не смог бы накопить за всю жизнь, но моя человеческая рука могла схватить только часть ее. Может, именно это он и хотел мне доказать? Был ли тот голод, который я ощущал теперь в душе, наказанием за деяния моих предков? Правда часто оказывается больнее пытки.
Я распахнул дверь в сад, которую закрыл слуга, и позволил ветру с дождем омыть мне лицо, в надежде, что это разбудит мой разум. Ниель стоял у меня за плечом. Мы были почти одного роста.
- Ты думаешь, эта малость и была тем, что я хочу тебе подарить? спросил он. - Разве ты не слышал, что я тебе говорил? Я не позвал бы тебя сюда, чтобы дразнить вещами, которые ты не можешь получить.
Что он сказал, когда я глядел в его глаза? И это только начало, мальчик...
- Ты сказал, что я привязан к земле и плоти, но ты можешь меня освободить. - Старик смотрел на меня в упор. - Что ты имел в виду? - Живот от ужаса свело судорогой.
- Из всех рекконарре только у тебя есть душа и разум, способные использовать виетто. Ты думаешь, я безумен. Допускаю, что ты прав. Я слишком долго живу. Мое горе превратилось в горечь и неспособность верно судить, я сделал много такого, о чем и помыслить бы не мог в молодости. Ты видел. Но ты можешь исправить все. Разве это не то, к чему ты сам стремишься? - Он крепко взял меня за плечи, заставляя смотреть ему в глаза. Они глядели на меня с непонятной мне любовью и умоляли верить. - Я могу изменить тебя, освободить от всего, что тебя сковывает, позволить тебе исправить все сотворенное мною. Ты станешь таким, каким должен был стать, а я умру, освободившись от своих грехов. Понял наконец, что я тебе предлагаю? Я сделаю тебя мадонеем.
Это просто, сказал он мне. Потому что я недавно соединился. Потому что во мне много силы. Мои разум и душа - и Сейонна, и демона - останутся такими, какие они есть сейчас, изменится только природа моего тела. Кости, плоть и кровь будут состоять из элементов, которые позволят мне легко проходить в ворота снов, освободят от шрамов и обратят в существо, не знающее ни боли,ни усталости, избавленное от слабостей, не позволяющих полностью использовать мелидду. Я смогу касаться снов по собственному желанию, обретать в них реальность, сражаться за то, что кажется мне добрым и справедливым, заниматься своим любимым делом - учить других.
- Ты был рожден не для того, чтобы наблюдать за событиями со стороны и позволять другим вести за собой, не для того, чтобы лишиться силы и умереть, даже не начав жить.
Да, я буду жить долго. Воин средних лет, я был еще ребенком по меркам мадонеев.
- Ты должен понимать всю пользу от этого обращения. Оставшись разделенным, ты по-прежнему будешь не в состоянии пользоваться силой для решения тривиальных проблем или выполнения простых желаний. Жить так долго и быть все время одному не просто, это я знаю. Но когда ты осознаешь свою настоящую силу, ты сможешь делать то же самое и для других, тех, кого ты сочтешь достойным носить наше имя. Раса мадонеев возродится благодаря тебе Равновесие между мирами будет восстановлено.
Но я не буду больше человеком. И не смогу жить в мире людей. Это одна из проблем мадонеев. Люди в Кир-Наваррине сразу же заболевают, примером тому Фиона. А мадонеи способны существовать в мире людей совсем недолго. Они построили первые ворота между мирами, но оказались не в состоянии их использовать. Только рекконарре, целостные эззарийцы, могли жить в двух мирах. Только те мадонеи, которые обладали даром к виетто, могли обретать настоящую плоть через заклятие и сны и появляться в мире людей так часто, как им этого хотелось, пока их спящий бодрствовал.
- Пожалуйста помогай людям, если считаешь, что так надо. У тебя получится гораздо лучше, чем до сих пор. Хотя дать тебе мудрость не в моей власти, я сумею обучить тебя силе. - Подумай, сказал он мне. Нет необходимости торопиться. На каждом этапе, кроме самого последнего, я смогу передумать. - Тебе не придется решать прямо сейчас, - сказал Ниель, закрывая дверь в сад. - Ты устал и ранен, кровь течет на ковер. Иди к себе, я пришлю Каспариана перевязать твои раны. А завтра мы поговорим.
Какой пустынный дом... Всегда пустынный. Я не пошел сразу в свою спальню, а принялся кружить по лестницам и коридорам, равнодушно проходя мимо картин и статуй, мимо мастерских и кухонь, дворов, гостиных и спален. На балконе верхнего этажа я остановился и посмотрел на звезды, потом снова ушел внутрь и снова побрел по комнатам. Я их не замечал. Все, что я видел, Дрик, больной, измученный, но живой. Все, что я слышал, - его тихий голос и слова благодарности, которые он произносил.
Как представить такой дар? Ничем не сдерживаемая мелидда. И свобода, от боли и грязи, от жалости, от бессмысленного сострадания, от горя и мук, которые я не могу облегчить. Все, о чем я мечтал, - исправить неправильное. Я пришел в свою комнату, но не стал зажигать лампу и не лег на мягкую кровать. Вместо этого я сел на пол в углу, обхватив руками колени и уронив на них голову. Первый раз за все время жизни с демоном внутри себя я был по-настоящему испуган. Пленник Тиррад-Нора предлагал мне стать богом, и я не мог найти причины, чтобы отказаться.
Каспариан нашел меня на полу. Он принес с собой бинты и таз с водой, от которого поднимался пар.
- Учитель сказал, что ты ранен. Дай я посмотрю. - Не притрагиваясь к лампе, он осветил мой угол.
- Обойдусь без твоей помощи. - Мне не нужно было общество, оно никак не способствовало приведению в порядок мыслей.
- Ты что, думаешь, я тебя отравлю? Покалечу?
- Нет. - Я был уверен в этом, как и в том, что он хотел бы это сделать.
- Куда ты ранен? - Каковы бы ни были их отношения с Ниелем, добра он мне не желал.
- Скажи мне, чем я тебе досадил? - попросил я, - Может быть я когда-то обидел тебя? Или же ты сердишься потому, что твой учитель предлагает мне то, чего хочешь ты? Ты же знаешь, я ничего не помню. - Он собирался обработать мою рану, невзирая на мой отказ, и я со вздохом вытянул кровоточащую ногу.
Каспариан достал нож и разрезал штанину. Рваная рана на бедре сочилась кровью и черным ядом птицы-змеи. Только теперь, увидев ее, я понял, как мне больно. Мадоней начал обмывать рану горячей водой, и я вжался спиной в стену.
- Мне запрещено говорить о прошлом, - ответил он, не переставая работать. - Ты обладаешь силой для создания заклятий, которой у меня нет. Это раздражает, но ничего тут не поделаешь.
Каспариан придвинул ко мне стул.
- Держись за него одной рукой, другой за комод и не двигайся. Надо сначала вымыть яд, иначе нога онемеет. - Я действительно уже почти не чувствовал свои пальцы. Я схватился левой рукой за ножку стула, правой - за медную ручку ящика комода. Каспариан с ловкостью опытного хирурга своим ножом удлинил рану и позволил хлынувшей крови вымыть из нее черный яд.
В этот миг обладание телом, не ощущающим боли, казалось мне очень заманчивым. Нужно отвлечься.
- Каспариан, если бы ты обладал возможностью изменять сны и путешествовать по ним, чтобы ты сделал?
- По счастью, у меня нет такой силы.
- Но если бы она была?
Он ответил совсем не так, как я ожидал.
- Я бы выгнал всех, кого ты сюда притащил, отправил бы и тебя, и их в ваш проклятый мир, а потом запер бы ворота навсегда.
Не освободил бы своего учителя. Не вышел бы сам. Не стал бы мстить, как, я был уверен, хочет Ниель.
- Но присутствие рей-киррахов каким-то образом делает его сильнее, возразил я. - И он хочет, чтобы я был здесь. Я думал, ты его любишь.
Каспариан смыл последнюю кровь и яд одним болезненным для меня движением.
- Ты ничего не смыслишь в любви.
Я подумал, что он, возможно, прав. Наверное, дело действительно в прошлом.
- Мне пригодился бы совет, - продолжал я. - Я не знаю, что делать.
Он склонился над моей ногой. Я не видел его лица, только длинные черные волосы, тронутые сединой.
- Ты должен задавать вопросы, - тихо ответил он, забинтовывая ногу и одновременно создавая заклятие, от которого почти вся боль прошла. - И искать ответы за стенами этого дома. Любовь говорит на разных языках. - Он закончил перевязывать меня и начал собирать свои вещи.
- Мне жаль, что между нами что-то произошло, Каспариан. - Видимо, это действительно было что-то серьезное, если даже время не излечило его...
Он посмотрел на меня взглядом, полным ненависти.
- Оставь себе свои сожаления. Ты самое мерзкое из всех созданий на свете, я буду проклинать твое имя до конца своих дней.
Я перебрался из своего угла на кровать. Серьезные проблемы зачастую отступают перед мелкими неудобствами.
Всего-то стоило несколько раз поспать в постели, и вот вам, пожалуйста, пол оказывается слишком жестким.