– Интересно, когда я успела столько выпить? Или это ты отпила? - с подозрением уставилась она на дочь. - Наверное, встаёшь по ночам, когда я засну, и хлещешь мои лучшие вина! А мне их, между прочим, твой отец подарил! Ну… или не твой отец. Знала бы я, от кого тебя родила, давно бы сплавила папочке!
Варна сильно побледнела, будто её ударили по лицу. Она зашаталась, схватившись тонкими пальцами за спинку стула, чтобы не упасть в обморок. Её глаза внезапно зажглись гневом, она сжала стул ещё сильнее, так, что побелели костяшки пальцев, словно примерялась, как удобнее всего размножить материнскую голову. Варна с трудом взяла себя в руки, отпила чая с ароматом земляничных и смородиновых листьев. Мирэлла неохотно поставила бутылку на стол.
– Варна, принеси нам три бокала - уж не помню, кто мне их подарил. Кажется, из свиты короля… да, да, помню! Наш великий король - Лайонелл Альтаирский - повелитель Гурона и его окрестностей, когда-то проезжал мимо нашего трактира. Жаль, самого короля я так и не увидела, - он остановился в доме мэра. Но один красавец из его личной охраны был так любезен, что подарил мне эти бокалы, - приговаривала Миррэла, пока Варна доставала бокалы из шкафчика с рассохшимися дверцами, торопливо мыла их водой из кувшина и вытирала относительно чистым полотенцем. Тина с состраданием поглядывала на готовую расплакаться девушку.
"И почему у скверных матерей такие замечательные дети?" - с завистью подумала она. Сама Тина, несмотря на долгие годы счастливого замужества за лесорубом, детьми так и не обзавелась. Она с удовольствием забрала бы приветливую, добрую и такую красивую девушку к себе. Женщина уже несколько раз осторожно предлагала ей ненадолго к ним переехать, но Варна не могла бросить мать, которая под предлогом нескончаемых болезней и слабости нещадно эксплуатировала девушку. - Давай же, наливай, наливай! - торопливо приговаривала женщина, чьи руки начали трястись. Варна разлила вино по бокалам. - Налей мне побольше, - властно приказала женщина, наклоняя рукой горлышко бутылки. - А то отмерила, как птичке. Ведь сегодня такой день! Лицо женщины, ещё хранившее следы былой красоты, но испорченное ранними морщинами, синяками под глазами и жестоким, эгоистическим выражением, вдруг расплылось в довольной усмешке:
– Я, дорогая соседка, выхожу замуж!
Варна уронила бутылку, но успела подхватить её на лету, ухитрившись не пролить ни капли. Она с облегчением воздохнула - за вино её мать точно прибила бы! За лучшее эльфийское - тем более! - А почему я об этом не знаю? - медленно заговорила она, стараясь прийти в себя.
Тина молчала, с тревогой ожидая ответа. Улыбка Миррэлы напомнила ей оскал хищника.
– А почему ты должна была знать про мою помолвку заранее? Это ведь мои дела, а не твои! Да и кто возьмёт тебя замуж? И так уже по всему городу ходят слухи…нехорошие слухи. Что ты привечаешь незнакомых мужчин и проводишь с ними ночи. Сказочников всяких, - лицо женщины стало ещё противнее. - Знаем мы эти сказки… слыхали. Сначала сказки рассказывают, потом песни поют, а затем незаконные дети на свет появляются!
Краска бросилась в лицо Варны, она залпом осушила свой бокал, с грохотом поставив его на стол, едва не разбив вдребезги. - Ведь так было с тобой, мама? Это из-за тебя меня ни в одном порядочном семействе не принимают! И слухи ходят как раз не обо мне, а о тебе! - закричала Варна, заливаясь слезами. Она закрыла лицо руками. Мать испытала угрызение совести:
– Прости меня, Варна. Просто эта нищета вконец меня доконала, поэтому я и стала такой противной… Но скоро этому придёт конец: я выйду замуж за хорошего человека, купца, между прочим! Он побывал и в Гуроне, и в других отдаленных местах! Даже с эльфами торгует, а они не каждому человеку доверяют! Скоро наша жизнь наладится, доченька. Она неуклюже погладила её по руке, привстав с кресла-качалки.
– Кто же ваш жених, дорогая? - заинтересованно спросила Тина. Во время подобных стычек она предпочитала молчать, чтобы не накалять обстановку, - а потом утешала несчастную Варну.
– Господин Джон Вэльнус, он недавно поселился в нашем городке, - с гордостью заявила Миррэла. - Он иногда - очень редко - любит выпивать кружечку нашего лучшего эля! Мы с ним и познакомились в трактире.
В дверь раздался стук, затем - шарканье ног в прихожей. В комнату бесцеремонно вошёл довольно высокий мужчина с небольшим брюшком. В одной руке он держал букет полевых цветов, в другой - перевязанный цветной бумагой пакет.
– Здравствуй, дорогая! Ты почему-то не хотела приглашать меня к себе: я понимаю, что ты живёшь бедно, но это меня не смущает. Я узнал где твой дом у трактирщика. Он покупает у меня эльфийские наряды для своих семи дочерей со скидкой - и ни в чём не может мне отказать! - довольно хохотнул он. Мужчина был, в общем, симпатичный, хорошо одет и держался с достоинством. Неожиданно его взгляд упал на Варну. Джон уставился на неё и пялился непривычно долго, будто окаменев. - Вот это да! - наконец заговорил он. - Эльфийская красавица в столь бедной хижине, в компании двух женщин из человеческого рода! Как вы здесь оказались, госпожа? - он поклонился, осторожно положил букет и подарок на стол и склонился к руке девушки, запечатлев почтительный поцелуй. Его взгляд выражал высшую степень восхищения - просто дикий восторг. - Кто вы, красавица? Каким чудом вы оказались тут? Или вы мне мерещитесь? Да нет, я вроде бы сегодня ничего не пил, только чай.
Варна решительно, но бережно отобрала у него свою руку, которую он не хотел выпускать. - Я вовсе не эльф, господин Вэльнус, ваши глаза обманули вас.
– Это моя дочь, - с явным неудовольствием произнесла Миррэла. Мужчина спохватился, с трудом отвёл взгляд от Варны и умиленно заговорил с женщиной про будущую свадьбу. Однако его взгляды постоянно возвращались к Варне, преследовали её, чтобы она не делала.
– Варна, проводи Тину, - приказала мать злым голосом.
– Да-да, конечно, - девушка вскочила с радостью.
На улицах Пригорья уже наступила ночь. В избушках и домиках коротышек зажглись огни. Некоторые из них торопливо возвращались из лесу или с озера, где плавали на небольших плотах, что до сих пор считалось в Пригорье занятием, недостойным состоятельных карликов - этим занимались только бедные, добывая рыбу или раков на продажу. Они вежливо и радостно приветствовали девушку, которую прозвали прекрасной эльфийкой за её красоту. Девушка прижалась спиной к покосившемуся забору их скудного садика, где она выращивала сортовые розы на продажу, и заплакала.
Тина даже не стала её утешать, так как не находила обнадёживающих слов, она только похлопала её по плечу, прижав к себе:
– Ты знаешь, что всегда можешь пожить у нас. Мы с мужем будем только рады.
Девушка кивнула и осталась стоять, пока единственная подруга неспешной ходой не дошла до своего маленького домика и не помахала ей рукой с порога, ярко освещённого привязанным к дверной арке фонарём. Женщину прямо на пороге, скорчившись в неудобной позе, поджидал муж. Он обнял Тину, и они вместе вошли в дом. Эта сцена невольно вызвала новый поток горьких слёз из её глаз. - О, Этулин! - тихо прошептала она, поднимая голову и обращаясь к ярко горевшей эльфийской звезде. - Ну почему, почему я не эльф? Капли эльфийской крови только мучают меня, вызывая неведомые желания, странную тоску о былом!
Она стояла так долго, что и сама уже не различала своего тела во тьме. Внезапно ей на плечо легла чья-то тяжёлая рука. Она ощутила устойчивый запах пива - кто-то другой дыхнул ей прямо в лицо. Её схватили за волосы, за руки, зажали рот и повлекли под фонарь Тины. Девушка с тоской смотрела на окно соседки, до которого почти можно было дотянуться. Под фонарём она разглядела обидчиков: на неё с изумлением уставились три подвыпивших мужика. Она сразу поняла, что судьба столкнула её с разбойниками: к их поясам были приторочены мечи, волосы грязные, от несвежей одежды несло, как от куска тухлого мяса, - ошибиться сложно. Чувствовалось, что они не мылись долгое время, да и скорее всего, не любили это занятие. Грубая ладонь одного из них провела ей по лицу. - Вот, я же говорил, что в этой дыре, в забытом богами Пригорье, живёт настоящая эльфийская красавица! Попробуйте теперь называть меня лгуном и выдумщиком!
Варна дрожала под хищными взглядами заросших физиономий.
– Да, ты прав, друг Билл! Её волосы сияют во тьме, - почти благоговейно проговорил худощавый мужчина, хромавший на левую ногу. Варну охватила бешеная ярость, она бы с удовольствием сделала б его хромым и на другую ногу. А также слепым и безруким. Как и остальных разбойников.
На их шеях висели чёрные платки, которые разбойники наверняка надевали на лица, когда нападали на одиноких путников в лесу.
Третий пощупал её волосы:
– Да, у моей старухи таких нет! И что будем с ней делать?
– Как что? - мужчина, державший её за плечи, непристойно хохотнул:
– В кусты! А потом перережем горлышко, чтоб она нас не выдала! Не хватало ещё, что бы воины короля напали на наш след!
– Труп надо будет спрятать, - спокойно заговорил один из них, когда они поволокли девушку к дороге. - Если её тело найдут… нас будут искать ещё охотнее! Одно дело - несколько убитых карликов - к тому же мы их хорошенько схоронили в болотах и оврагах! А другое - самая известная красавица Пригорья! Учитывая, что у её мамаши многочисленные знакомства с королевскими дружинниками… Вой поднимется до самого неба. Стоит ли овчинка выделки? Может, просто украдём девушку? Все подумают, что она удрала с кем-то из воинов, - предложил он товарищам. - К тому же, убивать подобную красавицу… у меня рука не поднимется! Она может согревать нас долгими, одинокими ночами, - хмыкнул он.
Варна внезапно укусила за руку незнакомца, зажимавшего ей рот. Затем сильно ударила ниже пояса второго, стоявшего прямо перед ней. Она нагнулась к упавшему и молниеносно выхватив у него из-за пояса острый меч, вонзила в живот тому, кто стоял ближе. Она дралась ожесточённо, выплёскивая всю накопившуюся за этот день, нет, за всю несчастливую жизнь, злость. Только когда все три разбойника валялись на земле - два ещё живых, один мёртвым, - она громко позвала на помощь.
Первыми к ней подбежали Тина с мужем. Огромный дровосек держал в руках свой массивный топор. Он остался рядом с девушкой, следя, что бы разбойники не очнулись раньше времени - те, которые могли очнуться, пока жена бегала за стражниками.
… С этого дня на Варну стали смотреть с ещё большей опаской. "Это невероятно, что бы одна тощая девушка, ни разу не державшая в руках меч, смогла справиться с тремя разбойниками!" - приговаривали люди. Карлики же славили храбрую и такую красивую девушку. Для матери же последней каплей стала не битва, а ухаживание её жениха за Варной. Он ходил за ней, как привязанный, совершенно забыв, что собирался жениться на её матери. Миррэль полностью обезумела, написала письмо каким-то далёким родственникам, которые никогда не видели Варны, и торжественно вручила дочери их ответ:
– Вот, тебе больше нельзя оставаться в Пригорье после этой возмутительной истории! Она бросает тень на моё доброе имя! Порядочные девушки не ходят по ночам на улицу, на порядочных девушек не нападают разбойники! Кстати, одного из них ты убила…
– Знаю, - невозмутимо отвечала Варна. Никто не знал, что стоила ей эта невозмутимость, когда в душе была ночь. - Может, мне у него прощение попросить? Я защищала свою честь и доброе имя! Или я уже не имею на это права? Наши соседи ведут себя так, словно это я была разбойником и напала на невинную девушку! Я с удовольствием уйду отсюда, мама! Мне опротивел этот сонный городок.
– Бери письмо, сумку - я собрала тебе припасов и денег - и уходи! - Миррэль помолчала, сжимая кулаки, глядя на свою единственную дочь с отвращением:
– Я надеюсь, что никогда тебя больше не увижу! Как я жалею, что ты у меня родилась! Лучше б я тебя никогда не рожала, и никогда не встречалась с твоим отцом! Ты такая же неблагодарная тварь, как и он. Во всяком случае, с эльфами я больше не якшаюсь. Как хорошо, что в нашем городке они не появляются. Но за свой единственный грех я наказана - моя дочь отбила у меня мужчину! И я теперь останусь одна… беспомощная, жалкая, нищая. Это кара, боги наказали меня! - она изо всех сил ударила кулаком себя в грудь.
Варна холодно, равнодушно глядела на неё, как настоящий эльф на человека. С отстраненностью высшего существа. Она забрала сумку, лежащую на пороге, закуталась в длинный плащ. - Прощай, мама, - тихонько произнесла она, уходя лёгкой поступью, не оставляющей следов в пыли. Танцующей поступью эльфов. Её длинные золотистые волосы развевались на ветру, как паруса корабля, отплывающего за море.
Возле трактира её встретил сам трактирщик: страшно сконфуженный карлик Барлиман. В огромных ладонях он держал небольшой мешочек. Он молча сунул его ей в руки, неловко поцеловал в щёку:
– Удачи тебе, красавица! И быстро умчался обратно в "Танцующий дракон". Девушка раскрыла мешочек и увидела в нём фляжку с лучшим элем, эльфийские спички, небольшой острый нож в чехле - в лесу пригодится - и несколько золотых и серебряных монет. Мать же дала горсть медяков. Не успела девушка спрятать подарок, как к ней из трактира вылетел запыхавшийся Джон Вэльнус. Он тяжело дышал, с волнением уставившись на спокойное, ледяное лицо Варны.
– Ты не должна… не можешь вот так просто уйти! Уйти в никуда! И куда ты отправишься? Пути до городов безлюдны и дики. Они опасны! Разбойники, орки, прочая нечисть. А ты - прости, что я так откровенен, - уже немолодой мужчина заглянул в ледяные глаза девушки с робостью неопытного паренька, - всего лишь молодая, хрупкая девушка! Я понимаю, - он тяжело вздохнул, - я слишком стар для тебя. Но может… я могу купить для тебя домик. Барлиман охотно возьмёт тебя обратно. Через некоторое время история с разбойниками забудется, твоя мать, - он покраснел, - тоже успокоится. Я ведь отказался из-за женитьбы не только ради тебя, Варна… я узнал о… не слишком приличном поведении твоей матушки, прости за откровенность. Так что твоей вины в нашем расставании нет. Он краснел и бледнел, переминаясь с ноги на ногу. Девушке даже стало неловко за него. Смотреть, как хорошо одетый, уверенный в себе мужчина теряет дар речи, запинается и постоянно опускает глаза к земле, - было не слишком приятно. Варна гордилась своей красотой - это было единственным светлым моментом в её жизни - но не желала доводить мужчин до такого ужасающего состояния. Она ненавидела рабство в любом виде. - Конечно, если бы ты когда-нибудь могла полюбить меня, - заискивающе, с робкой надеждой, произнёс он. - Я бы ждал вечность! - напыщенно воскликнул Джон.
– У нас с вами нет вечности, - с тоской ответила Варна, опуская голову. В её изумрудных глазах засверкали две слезинки, как драгоценные алмазы на солнце. - Мы ведь не эльфы. А я хочу провести свою жизнь так, чтобы не было мучительно больно потом. Я и так слишком много лет потратила на мать, обслуживая её. Варна сжала губы. После стычки с разбойниками она ощущала в себе какой-то внутренний протест против любого насилия. - Так что у меня своя дорога… пусть даже не слишком безопасная. Она пожала плечами:
– А какой путь бывает полностью безопасным? Ведь на меня напали в моём любимом городке, прямо на улице, перед моим домом! Может быть, в лесу будет безопаснее.
"И эльфов увижу… возможно", - с горящей в груди надеждой подумала она. Но не открыла ему своих сокровенных мыслей.
– Я почему-то был уверен, что вы всё-таки уйдёте, - вдруг снова перешёл на официальный тон поникший мужчина. - И прошу о последнем одолжении, возьмите! - он поспешно, покраснев, протянул ей вынутый из-за пазухи кошель. - Нет, нет, нет! И не вздумайте отказываться! Иначе я перережу себе горло собственным кинжалом, а он тупой, так что будет больно! - мягко улыбнулся мужчина. - Прошу вас! Я сочту за честь, если вы примете мой подарок.
Мужчина умоляюще глядел в её глаза, пока Варна не решилась, и не протянула красивую белоснежную руку. - Спасибо, - прошептала она. - Впервые беру милостыню.
– Это не милостыня, это дар от горячо любящего вас человека! - горячо возразил он, искренне глядя ей в глаза. - К тому же я чувствую себя виноватым: ведь это из-за меня матушка выгнала вас из дому. Так вы принимаете мой подарок?
– Да, я ведь уже его взяла, - отозвалась смущённая Варна, пряча кошелёк в мешок, притороченный за спину, куда раньше отправила подарок Барлимана.