– Не дергайся, парень, несколько часов никакой роли не играют. В таком городе, как Тир, гостиниц, думаю, не меньше сотни, да ещё сотни постоялых дворов за стенами, причем некоторые – невзрачные домишки с дюжиной комнат, они так скромны с виду, что с первого взгляда и не заметишь. – Менестрель надвинул поглубже капюшон плаща, продолжая ворчать себе под нос. – Чтобы обыскать все гостиницы, понадобится несколько недель. Но и Комар потратит не меньше времени. Так что эту-то ночь мы с тобой можем провести под крышей, а не мокнуть под дождем. Можешь поставить любую из оставшихся у тебя монет, что Комар под дождем рыскать не станет.
Мэт покачал головой. Крохотная гостиница с дюжиной комнат! Пока он не покинул Эмондов Луг, самым большим зданием, которое он видел, была гостиница "У винного ручья". Он вспомнил, что у Брана ал'Вира постояльцам сдавали не больше дюжины комнат. Эгвейн со своими сестрами и родителями жила в другой половине второго этажа. Чтоб мне сгореть, иногда мне кажется, что лучше бы никто из нас не покидал Эмондов Луг! Но Ранду пришлось отбыть из родных краев, и если бы Эгвейн не отправилась в Тар Валон, она, скорей всего, погибла бы. А теперь именно из-за того, что Эгвейн туда отправилась, ей грозит гибель! Мэт понимал, что вряд ли теперь осядет где-то в деревне или на ферме, ведь ни коровы, ни овцы в кости играть не умеют. А вот у Перрина, пожалуй, был шанс возвратиться домой. Поспеши к родному дому, Перрин, подумалось ему. Возвращайся, пока не поздно! Мэт расправил плечи. Дурак ты, Мэт! С какой стати Перрину возвращаться? Мысль об уютной кровати прокралась в мысли Мэта. Нет, не сейчас, потом!
Три огненных зигзага, прорезав небо, бросили ослепительный отблеск на маленький домик со связками трав в окнах и на запертую лавку, судя по всему, горшечную – на ее вывеске красовались горшки, тарелки и миски. Зевнув, Мэт поежился, сгорбился под дождем и постарался быстрее передвигать ноги.
– В этой части города искать девушек, думаю, не стоит, – крикнул он Тому. – Грязища тут непролазная, да ещё рыбой несет отовсюду. Не могу себе представить, чтобы Найнив, Илэйн и Эгвейн поселились где-то тут. Женщины, Том, любят, когда все чисто и опрятно, да ещё и приятно пахнет.
– Может быть, – пробурчал Том и закашлялся. – Но ты бы диву дался, узнав, как умеют себя ограничивать женщины. Хотя, может, ты и прав.
– Пойдем, Том! – Мэт прикрыл плащом фейерверки и ускорил шаг. – Сегодня же вечером я обязан найти либо Комара, либо девушек.
То и дело покашливая. Том хромал за ним. Они миновали широкие городские ворота, где не было видно стражи – не желала она мокнуть, пряталась от дождя. Мэт с облегчением почувствовал под ногами камни мостовой. На этой улице, в пятидесяти шагах от путников, стояла гостиница. Окна общего зала ярко светились в ночи, из них доносилась музыка. Последние пятьдесят шагов под нещадным дождем даже Том, как ни мешала хромота, одолел довольно резво.
Хозяин "Белого полумесяца" был облачен в долгополый синий кафтан, который в плечах и ниже талии был подогнан по фигуре, выгодно отличая его от остальных, сидевших вокруг столов на стульях с низкими спинками. Однако Мэт отметил про себя: в мешковатые штаны владельца гостиницы, завязанные на лодыжках над низкими туфлями, можно засунуть двух человек средней упитанности, по одному в каждую штанину. Служанки были наряжены в темные глухие платья с короткими белыми передниками. Меж двух каменных очагов сидел играющий колотушками на цимбалах парень. Осмотрев его весьма критически, Том покачал головой.
Округлого хозяина звали Каван Лопар. Он с радостью предоставил путникам комнату. Правда, с недовольством покосился на их грязные сапоги, но серебро из кармана Мэта – золото у него кончалось – и лоскутный менестрелев плащ Тома заставили Лопара снисходительнее отнестись к друзьям, и хмурые морщины на его лбу разгладились. Когда же Том объявил, что готов за небольшую плату устраивать представления, подбородки Лопара заколыхались от удовольствия. Но ни о мужчине с белой прядью в бороде, ни о женщинах, обрисованных Мэтом, он ничего не ведал. В предложенную ему комнату Мэт заглянул лишь на миг – убедиться, что там его ждет кровать, улечься на которую он пока себе запрещал, и оставить все, кроме плаща и посоха; потом юноша проглотил щедро сдобренное специями рыбное варево и заторопился под дождь. К его удивлению, Том пошел следом за ним.
– Мне казалось, Том, ты хотел остаться там, где сухо.
Менестрель любовно похлопал по футляру с флейтой, который по-прежнему висел у него под плащом. Остальные вещи он оставил в своей комнате.
– Люди любят поговорить с менестрелем, парень, – сказал он. – Я могу узнать от них что-то такое, чего не узнаешь ты. Я хочу помочь этим девушкам не меньше тебя.
В сотне шагов дальше по иссеченной дождем улице стояла ещё одна гостиница, через двести шагов от нее – другая, за ней – третья. В них друзья задерживались ненадолго, пока Том, артистически взмахнув плащом, рассказывал какую– нибудь историю, а потом позволял кому-то из постояльцев налить ему бокал вина; Мэт тем временем расспрашивал о высоком человеке с белой прядью в коротко остриженной черной бороде и о трех женщинах. Между делом он выиграл в кости несколько монет. Но ни он, ни Том так ничего и не выведали. К радости Мэта, в каждой из гостиниц менестрель делал всего по нескольку глотков вина. Хотя во время плавания Том от выпивки воздерживался, Мэт не был уверен, что в Тире менестрель не окунется с головой в винный дурман. Но вот спутники посетили уже две дюжины гостиниц, и веки у Мэта налились свинцом. Дождь лил уже не так щедро, но конца ему видно не было. Ветер между тем крепчал. Предрассветное небо стало темно-серым.
– Эй, парень, – пробормотал Том, – если мы не вернемся в "Белый полумесяц", я улягусь прямо здесь, под дождем! – Он остановился и закашлялся. – Ты заметил, мы уже три гостиницы пропустили? Видит Свет, я так устал, что у меня сил нет думать! Если у тебя есть план, куда идти, поделись им со мной!
Мэт проводил замутненным взглядом высокого мужчину в плаще, который свернул за угол. Свет, я тоже устал. Ранд где-то в пяти сотнях лиг отсюда, корчит из себя проклятого Дракона…
– Э… что ты сказал? Три гостиницы? – Они как раз стояли перед одной из них. На вывеске, скрипевшей на ветру, значилось: "Золотая чаша". Изображение под словами мало походило на чашу с игральными костями, но Мэт решил попытать тут счастья. – Давай зайдем, Том! Если никого не найдем, вернемся и ляжем спать.
Кровать сейчас соблазняла его гораздо больше, чем игра в кости на сотню золотых марок, но Мэт заставил себя войти в гостиницу.
Ступив два шага, Мэт увидел его. Внушительный мужчина был одет в зеленую куртку с голубыми полосками на рукавах с буфами. Но Мэт не обознался, перед ним действительно был Комар – белая полоса над подбородком, коротко подстриженная черная борода. Он расположился за столом в дальнем углу, откинувшись на необычно низкую спинку стула, гремел кожаным стаканчиком с игральными костями и улыбался сидящему напротив него мужчине. На том были длинная куртка и мешковатые штаны, и ему было явно не до смеха. Он смотрел на лежавшие перед ним монеты так, точно хотел вернуть их обратно. Второй стаканчик с костями стоял возле локтя Комара.
Комар перевернул стаканчик вверх дном и начал смеяться раньше, чем кости перестали вертеться.
– Кто следующий? – зычно крикнул он, сгребая к себе выигранную ставку. Перед ним уже возвышалась внушительная гора серебра. Собрав кости в стаканчик, он потряс им. – Кто-нибудь хочет испытать удачу?
Похоже, никто больше не отваживался бросить ему вызов, а он продолжал трясти стаканчик и хохотать. Владельцы тирских гостиниц белых передников не носили, но узнать хозяина "Золотой чаши" можно было запросто по кафтану темно-синего цвета, какой отличал всех хозяев гостиниц, с которыми беседовал сегодня Мэт. Этот тоже был пузат, но и вполовину не сравнялся бы в обхвате с Лопаром, да и подбородков у него было куда меньше. Он сидел за столом один и яростно надраивал оловянную кружку, изредка, когда игрок не замечал, бросая быстрый и злой взгляд на Комара. Другие тоже посматривали на бородача из-под нахмуренных бровей. И тоже так, чтобы тот не заметил.
У Мэта появилось огромное желание подбежать к Комару, шарахнуть его по башке посохом и потребовать ответа, где Эгвейн и ее подруги. Но он подавил свой горячий порыв. Что-то здесь было не так. Комар, единственный из встреченных им в этом городе мужчин, носил меч, но во взглядах сидевших в зале мужчин отражалось нечто иное, чем страх перед вооруженным воином. Даже служанка, которая принесла ему очередной кубок вина, в благодарность за что он ее и ущипнул, лишь нервно рассмеялась.
Надо обмозговать все хорошенько, устало подумал Мэт. Половина всех неприятностей, в которые я влипаю, происходит от бездумья. Надо помозговать. Но от усталости в голову будто шерсти набилось, и мысли увязали в ней. Он знаком подозвал Тома, и, подойдя, они вдвоем подсели к столу подозрительно смотревшего на них хозяина гостиницы.
– Кто этот человек с сединой в бороде? – спросил Мэт.
– А вы, парни, нездешние, верно? – сказал хозяин. – Вот и он тоже чужестранец. До сегодняшнего вечера я никогда его не видел, но уже понял, что он собой представляет. Один из тех чужаков, что являются к нам и делают себе состояние на торговле. Купец, но достаточно богатый, чтобы носить меч. Но и это не дает ему права вести себя с нами таким неподобающим образом.
– Если раньше вы его не видели, почему решили, что перед вами купец? – спросил Мэт.
– Взгляни на его одежду, на меч! – Хозяин посмотрел на Мэта как на полного идиота. – Он нездешний, а значит, не может быть ни лордом, ни солдатом, только богатым купцом. – Он покачал головой, удивляясь тупости чужестранцев. – Приезжают сюда, смотрят на нас сверху вниз, суют нос не в свое дело, забавляются с нашими девушками прямо у нас на глазах! Но мы-то его не звали! Поехал бы я в Мауле – так не стал бы обдирать тамошнего рыбака до последнего грошика. А если бы приехал в Тавар, не стал бы выигрывать в кости у фермеров урожай, что они привезли продавать! – Он тер кружку все яростнее. – Однако и удача же у этого человека! Может быть, так он и сколотил свое богатство, все благодаря везению.
– И что же, он все время выигрывает? – Мэт, зевнув, уже подумывал, не сразиться ли с удачливым игроком.
– Иногда проигрывает, – пробормотал хозяин гостиницы. – Если ставка – всего несколько серебряных пенни… Но когда ставка возрастает до серебряной марки… Сегодня я дюжину раз или больше видел, как он выигрывал в "Короны": три короны выбрасывает и две розы. А в "Верхушку" раза в полтора больше – по три шестерки с двумя пятерками. При игре в "Тройку" чуть ли не каждый раз выбрасывает шестерки, а при игре в "Компас" всякий бросок приносит ему три шестерки и пятерку! Если уж он такой везучий, то я бы сказал: да осияет его Свет, все чудесно, но пусть бы он свою удачу не с нами пытал, а с купчинами, как и пристало. Диву даюсь, как может простой смертный быть таким везучим?
– Кости у него утяжеленные, – оповестил хозяина Том и зашелся в кашле. – Желая выиграть наверняка, он использует кости, падающие всегда одной стороной. При этом он достаточно умен, чтобы самую крупную комбинацию не выбрасывать: люди всегда готовы заподозрить неладное, если всякий раз будет выпадать "король". – Приподняв бровь. Том взглянул на Мэта: – Ему достаточно такого броска, который невозможно побить, но кости у него всегда выпадают одинаково, теми же самыми гранями, с этим он ничего не может сделать.
– Что-то подобное я уже слышал, – неохотно проговорил хозяин гостиницы. – Говорят, такие штуки проделывают иллианцы. Те именно такими костями и играют. – Он покачал головой: – Но ведь оба игрока используют одни и те же кости и игральный стаканчик. Значит, быть такого не может!
– Принесите два игральных стаканчика, – сказал Том. – И два набора костей, с коронами или с очками, неважно, главное, чтобы они были одинаковыми.
Хозяин нахмурился, но отошел, предусмотрительно прихватив с собой оловянную кружку, и вскоре принес два кожаных стаканчика. Том вытряхнул на стол перед Мэтом пять костяных кубиков. Наборы костей, известные Мэту, всегда – неважно, с точечками-очками или с символами – были деревянными либо костяными. На этих были точечки. Взяв кубики в руку, Мэт хмуро взглянул на Тома:
– По-твоему, я должен что-то заметить? Том высыпал кости из другого стаканчика себе на ладонь, затем пересыпал их обратно так быстро, что это едва можно было заметить. Потом резким движением опрокинул стаканчик на стол, не дав костям выкатиться. И продолжал придерживать стаканчик рукой.
– На каждую кость, парень, поставь метку. Небольшую, но обязательно такую, чтобы ты ее узнал.
Мэт и хозяин гостиницы обменялись недоуменными взглядами. Затем оба посмотрели на перевернутый стаканчик под ладонью Тома. Мэт понял: Том собирается показать какой-то трюк, ведь менестрели всегда совершают невозможное: огонь глотают или достают из воздуха шелковые платки, но юноша не понимал, как Тому удастся проделать что-нибудь незаметно, когда за ним так внимательно наблюдают. Вытащив поясной нож, Мэт по каждой кости провел короткую царапину – поперек кружка из шести черных точек.
– Готово! – Он высыпал кости на стол. – А теперь, Том, покажи нам свой фокус!
Том протянул руку, взял кости и снова положил их на стол, на расстоянии фута от себя.
– А теперь, парень, поищи-ка на костях свои метки! Мэт нахмурился. Рука Тома все ещё покоилась на перевернутом вверх дном кожаном стаканчике. Менестрель ее не сдвигал, а кости Мэта ни секунды не находились с ней рядом. Он взял в руку кости и… вздрогнул. Ни на одной из них царапин не было. У хозяина гостиницы пресеклось дыхание.
Том раскрыл ладонь. На ней лежало пять костей.
– Вот на этих твои метки! Так же поступает и Комар. Трюк детский, донельзя простой, но я не предполагал, что у него настолько ловкие пальцы.
– У меня, пожалуй, отшибло охоту играть с тобой в кости, – промолвил Мэт задумчиво. Хозяин гостиницы взирал на кости, явно не зная, что делать.
– Кликните Стражу, или как это у вас называют, – сказал ему Мэт. – Пусть его арестуют!
В тюремной камере он никого не убьет! А если они уже мертвый Он отмахнулся от этой мысли, но она упорно возвращалась. Тогда я жизнь положу, чтобы умерли и он и Гейбрил! Нет, девушки живы, чтоб мне сгореть! Не могли они погибнуть!
Хозяин гостиницы мотал головой:
– Я? Чтобы я обвинил купца перед Защитниками? Да они даже проверять его игральные кости не станут. А вот ему стоит слово сказать – и меня закуют в цепи и отправят углублять каналы в Пальцах Дракона. Этот седобородый может меня на части изрубить, а Защитники подтвердят, что я это заслужил. Может, он скоро сам отсюда уберется.
– Но если его уличу я? Тогда вы призовете Стражу, или Защитников, или кого там ещё? – спросил Мэт, едва сдерживая гнев.
– Ты не понимаешь, – покачал головой тот. – Ты простой чужеземец. А он, даже если нездешний, человек богатый, значительный.
– Жди меня здесь, – сказал Мэт Тому. – Чего бы мне это ни стоило, я не позволю ему добраться до Эгвейн! – Мэт зевнул и, поднимаясь, со скрежетом отодвинул стул.